Мастер фиолетовых идей - Ева Никольская

- Нет, конечно, Вы не должны, - Инне все труднее было скрыть свое волнение, руки предательски дрожали, а голос то и дело срывался на совершенно неподходящий для ее статуса тембр. - Но Вы могли бы… Мы ведь принесли Вам свои извинения… Было бы замечательно, если бы Вы…

- Инна Павловна, - перебил ее запинающуюся речь собеседник; он облокотился на стол, слегка подавшись вперед. - Так что же вам мешает отпустить девушку?

- Она устроила драку… - неуверенно начала Светлова, нервно моргая.

- Это была самооборона, - парировал Стикс, - я лично сидел за столом и видел все происходящее так же хорошо, как сейчас вижу Вас.

- Но… Вы же понимаете, у нее целый список нарушений, за каждое из которых можно попасть на скамью подсудимых, - майор не сдавалась, будучи твердо уверенной в своей правоте.

- Что ж, - собеседник вздохнул и поднялся с кресла. - Я понимаю. Так мне можно идти?

- Д-да… - пробормотала Инна, чувствуя как почва уходит у нее из-под ног в прямом и переносном смысле. На нее рассчитывало все начальство, а она… она не справилась!

- Прощайте, - Стикс бросил быстрый взгляд на возвращенные ему в целости и сохранности часы и размеренной походкой направился к двери.

- Стойте! - воскликнула Светлова, вскочив. - А если, если я отпущу девушку? Тогда Вы подпишите бумагу?

Ее глаза были широко открыты, а губы чуть заметно подрагивали. Повисшее в кабинете молчание, как ей показалось, длилось вечность. Наконец Стикс задумчиво произнес, глядя на собеседницу прищуренными глазами:

- Хм… И когда Вы ее отпустите?

- Улаживание всех формальностей займет минут 30-40.

- Что ж, хорошо, - он широко улыбнулся ей и, вернувшись к столу, поставил свою размашистую подпись на документе, подтвердив тем самым отсутствие претензий со своей стороны к отделению милиции, в котором его продержали всю ночь. - Только ради Вас.

- Спасибо, - облегченно вздохнув, ответила Инна, пряча дрожащими пальцами долгожданную бумагу в ящик своего стола. - А эта девушка, кто она Вам?

- Мне? - Стикс на мгновение задумался, - Источник… эээ… источник неприятностей, - на его лице появилась довольная усмешка. - Всего доброго, госпожа следователь.

Молодой сержант, получив соответствующий приказ от следователя, сопроводил Женю к выходу и, распахнув большую, тяжелую дверь перед ее носом, проговорил на прощание:

- Желаю больше к нам не попадать.

- Это уж точно, - вздохнув, отозвалась девушка и, перешагнув порог, выбралась на улицу.

Утренняя свежесть ударила ей в лицо вместе с порывом теплого июльского ветра. Набрав полные легкие воздуха, девушка улыбнулась и тут же застонала от боли: дала о себе знать разбитая губа.

- Ну здравствуй, Евгения, - услышала она совсем рядом негромкий мужской голос.

- Это ты что-ль, благодетель? - хмуро взглянув на незнакомца, преградившего ей путь, спросила собеседница.

- Допустим, - Стикс закурил, это была уже восьмая сигарета за время, которое он провел, стоя здесь и ожидая ее выхода.

- Ну ясно, - вяло пробормотала девушка, обходя его высокую фигуру сбоку. - Спасибо и пока! - она прибавила шагу, двигаясь в направлении проезжей части.

- И это вся твоя благодарность? - он шел следом за ней, не отставая ни на шаг.

- Знаешь что? - Женя остановилась, чувствуя, как внутри нее закипает раздражение и, высоко задрав голову, уставилась на своего назойливого спутника, сердито глядя в его прищуренные серые глаза с крошечными черными точками зрачков.

- Что же? - выпустив изо рта очередное кольцо дыма, спросил Стикс.

- Пошел к черту!

Она резко повернула в сторону ближайшей остановки и, не долго думая, заскочила в закрывающиеся двери первого попавшегося автобуса. Сквозь боковое окно девушка видела, как ее недавний собеседник продолжает спокойно курить, стоя на тротуаре и задумчиво глядя вслед уезжающему автобусу.

- Псих, - выдохнула Женя, опускаясь на свободное сиденье. В голове быстрой вереницей проплыли воспоминания вчерашнего дня, а вместе с ними на глаза навернулись большие прозрачные слезы. - Псих, который уже дважды меня спас…

Медленно расхаживая вдоль высоких книжных полок, Стикс задумчиво разглядывал яркие глянцевые обложки многочисленных литературных произведений, пестрота и обилие которых приводили его в некоторое замешательство.

- Вам помочь? - спросила пухленькая продавщица, приблизившись к нему.

- Да, пожалуйста, - бросив на нее рассеянный взгляд, проговорил он. - Меня интересуют остросюжетные милицейские детективы и боевики. И такие, чтобы действие непременно происходило в Москве. Есть у вас что-нибудь подходящее?

- Конечно, - собеседница быстро сняла с полки несколько красочно оформленных книг и протянула их покупателю. - Думаю, это как раз то, что Вы ищите, - ее миловидное лицо расплылось в вежливой улыбке.

- Благодарю, - тонкие губы Стикса чуть заметно дрогнули в ответ.

Аккуратно сложив приобретенную в магазине литературу в небольшую спортивную сумку, он вышел на залитую солнечным светом улицу и размеренной походкой двинулся дальше, впереди у него было еще много дел. И первым в списке стоял визит к пострадавшему давеча журналисту.

Попасть в палату Калитовского оказалось не так-то просто. Многочисленные формальности и прочие мелкие препятствия в конечном итоге вылились в одно довольно веское заявление дежурной медсестры, которая, закрыв перед носом непрошеного посетителя окно регистратуры, громко проговорила:

- Приемные часы начинаются в пять.

Уходить, не повидав журналиста, Стикс не собирался, поэтому, достав из сумки книжку, он опустился на скамейку во дворе и погрузился в чтение. Вокруг было безлюдно. Оживленная проезжая часть находилась по другую сторону п-образного здания городской больницы, высокие стены которого надежно охраняли этот уютный двор от проникновения уличного шума. Небольшой зеленый сквер, в котором сидел Стикс, располагал к тихому и размеренному времяпрепровождению. Изумрудная листва высоких раскидистых деревьев шелестела над головой, потревоженная теплым июльским ветром, а солнечные лучи легко щекотали склоненное над книгой лицо мужчины. Никто здесь не нарушал уединение Стикса. Нечастые прохожие были столь же неторопливы и обособлены, как и вся окружающая атмосфера.

Тонкие желтоватые страницы негромко шуршали под его длинными пальцами, ровные печатные строчки мелькали перед глазами, сменяя одна другую. Время от времени на губах Стикса возникала странного вида ухмылка, иногда его бровь удивленно изгибалась, а порой на высоком лбу пролегала вертикальная морщинка, как свидетельство легкой озадаченности. Когда стрелки массивных наручных часов остановились на пяти, Стикс уже успел прочитать большую часть купленной им литературы. И в голове его выстроился четкий план действий, воплощение которого было не за горами.