Пантанал и Тектонический Разлом - Дино Динаев

За окном вечерело. Попрохладнело. С тех пор, как Волга ушла в Разлом, климат стал резко континентальным. Жарко днем, холодно ночью. Но от слов Осипова потянуло настоящим холодком.

— А что в его мире такого страшного, он не сказал? — спросил я, голос отчего-то охрип и ломался, простудился, наверное.

— Сказал, — кивнул Осипов. — Сейчас за водкой сбегаю-дорасскажу. Волосы дыбом встают. Если они к нам вслед за Двойниками ринутся-это будет кровавая бойня каких не видел свет. Конфликт нам игрушкой покажется. Придется вновь проект Пантанал запускать, если технологии уцелели, да и то вряд ли успеем.

— Да кто ринется? — спросил я в уже закрывающуюся дверь.

А потом Осипова убили.

* * *

Получить дело Маслова было не сложно, это было невозможно. В УСБ свой штат следователей имелся на подобные случаи. Если убивали кого-то из ментов, они носом землю рыли и сооружали такую гору компромата, доказывая, что убитый сам был виноват в своем убийстве, и, если бы его не случилось, его просто обязаны были пристрелить сами. Они за это деньги получали.

Как все-таки я его заполучил?

Знакомого следователя УСБ звали Семен Касаткин. Знакомство было шапочное. Объяснение я вроде писал. Все как положено: не помню, точно не знаю, возможно, камень оказался у меня в руке. Шучу. Долгое время он пытался меня завербовать. У нас тогда следователем служил некий Выхрестюк. Время было либеральное, тогда еще хохлов не погнали из органов.

УСБ копили компромат на Выхрестюка, пристреливаясь по всем реперам. Попал под раздачу и ваш покорный слуга. Выхрестюка не было жаль ни капли. Гражданин был тупой и совсем без тормозов. Хапал и ртом, и жопой и было ясно, не жилец. Если не сядет, то пристрелят.

В конце концов его расстреляли и без моей помощи, но связи в УСБ остались. Семен Касаткин не мог служить эталоном на сайте с предложением любви и дружбы. Злобно сжатые тонкие иезуитские губы, перекошенное в легкой судороге лицо, вытаращенные сердитые глаза. Всегда короткая зэковская стрижка черных волос, мощные радары ушей-вот вам портрет гестаповца.

— Что-то ты легко согласился на сотрудничество, — подозрительно заметил Касаткин.

Я вызвонил его и назначил встречу в жилом квартале, где было много лавочек. (12-й, если кто пишет летопись событий).

— Иль наехали кто из наших?

— Никто не наехал, но у меня есть условие. Надо сделать так, чтобы дело Маслова передали мне.

— А кто это?

Я сразу чую, когда врут. Судя по всему, гестапо за него уцепилось. Дело то резонансное. Возможно, МГБ тонко намекнуло, что фигурант работает на стратегическом объекте.

Тут я впервые подумал, а почему собственно, Плотина стратегический объект. Когда-то, когда существовала великая русская река и все такое, она и имела какое-то значение. Но сейчас от былого величия уцелела лишь тень, и на Плотине дежурят малочисленные вахты.

Другой вопрос, что с ними что-то не так, и с самой Плотиной тоже что-то происходит, но в списках стратегических она угодила еще до этого. За какие подвиги?

У меня все свербело внутри, когда понял, какие перспективы несет дело Маслова. Доступ ко всем источникам информации, включая возможную командировку на саму Плотину, интереснейший объект, куда просто так не попасть, но я уж выгрызу такую возможность, все-таки профессионал, засыплю инстанции уведомлениями и рапортами, любой ценой заполучу билет в первый ряд.

Судя по словам Осипова грядет нечто ужасное, нашествие с Плотины. Только чего? Двойники это всего лишь прелюдия, артподготовка. Меня самого жуть берет, когда я понимаю, что после убитого Осипова я остался единственный носитель информации. Почему я? Не суперагент со стальными мышцами и мощной пудовой эрекцией? Что я могу? Для начала я могу заполучить дело.

— Впервые на такие дела подписываешься? — спросил Касаткин.

— Нет, до этого работал на французскую разведку, — это я не сказал, а сказал, что хочу исполнить свой гражданский долг.

Касаткин не поверил. Достал листки.

— Чего это? — недоверчиво спросил я, хотя чудесно знал, чего.

— Ты же деньги хочешь получать за информацию? — делано удивился Касаткин.

— Мне государство платит зарплату, в начале года подняли на 7 %, мне этого вполне достаточно! — отрезал я.

Энтузиазм в глазах Касаткина потух. Пробормотав на прощание, что посмотрит, что можно сделать, он ушел.

Я получил дело уже на следующий день. Откровенно говоря, я слегка слукавил, я знал, к кому обратиться. Касаткин в УСБ пользовался дурной славой, он шел по головам коллег и перегрызал шеи-это фигурально. Его боялись даже свои. Кинуть его, означало вписать себя в расстрельные списки и тексты погребальных песен.

Я знал, что, связавшись с таким, я добьюсь всего. И еще я знал, что таким образом подписал самого себя, ибо Касаткин и милосердие есть слова антонимы. Должно было пройти совсем немного времени, пока пуля пронзит сердце.

Сама же пуля была выпущена в тот самый момент, когда я позвонил Касаткину.

Важный допрос настоящей женщины. 4 июня.

Сам Маслов находился на вахте, но жена оставалась в городе.

Маргарита Маслова проживала в 11-м квартале. Он считался элитным и безумно дорогим, потому что некогда из его окон можно было видеть Волгу. Точнее, Жигулёвское водохранилище шириной более 20-ти километров. Вода ушла, обнажив илистое дно, которое в скором времени заросло осокой, борщевиком и диким кустарником. Так что в настоящее время некогда элитный район располагался на берегу гигантского мрачного вида оврага.

Мысленно радуясь, что мое окно смотрит на стену гаражного кооператива, а не на марсианский ландшафт, я вышел из служебной машины, водимой субъектом по имени Толик, подошел к подъезду, защищенному от возможного нашествия железной дверью и позвонил в домофон.

Договоренность с женой Маслова о встрече была достигнута ранее, так что уже через несколько минут, понадобившихся старому следователю, чтобы снять пыльные туфли, помыть руки и сесть за стол с чаем и плюшками, можно было работать. Все это время я отнекивался от милосердного предложения откушать, бросая вожделенные взгляды на накрытый стол и стараясь не бежать бегом в ванную мыть руки. Безусловно это была провокация против разведенного мужика, не видевшего домашней еды с той поры, пока под городом была вода, а не яма с песком.

Глядя на Маргариту, вполне понимаешь, почему слово женщина происходит от слова женственная. Дама состояла из одних изгибов. Изгиб крутого бедра, плавная дуга талии, еще один изгиб-на этот раз грудей.

Есть такие женщины, говорю об этом как теоретик, у которых ноги в бедрах достигают определенных значений, но ты этого не замечаешь, настолько все гармонично.

Да, и лицо