Веселая вдовушка - Хейвуд Смит

Его солдаты расположились на ночлег на кухне. Они спали на полу у огромного, жарко полыхавшего очага. Каких-нибудь полчаса, и они будут готовы тронуться в путь. Гэррэт быстро и бесшумно оделся, вышел из спальни и двинулся в сторону парадной лестницы.

Гэррэт достиг площадки, откуда крутой спиралью спускалась в большой замковый зал широкая, лишённая перил лестница, и на миг остолбенел. По холодному каменному полу брела неверной походкой босая женщина с рассыпавшимися по плечам великолепными белокурыми локонами. В руке она сжимала большой садовый фонарь. Гэррэт не видел её лица, зато соскользнувшая с обольстительного плеча накидка приоткрыла длинную ночную сорочку и неясный, дразнящий силуэт нагого тела под прозрачным батистом. Женщина оступилась и, чтобы удержать равновесие, взмахнула руками. В этот миг Гэррэту удалось рассмотреть лицо прекрасной полуночницы, и у него перехватило дыхание.

Гром и молния, это же графиня Рейвенволд!

Он отступил в тень, боясь, что его увидят. Женщина, однако, не замечала ничего вокруг. Тяжёлая накидка волочилась за ней по полу, а босые ступни, казалось, не чувствовали холода каменных плит. Графиня направлялась к часовне.

Гэррэта словно ударили под дых. Он никак не предполагал, что вдовий чепец графини Рейвенволд скрывает удивительной красоты светлые волосы, а её мрачный траурный наряд, подобно панцирю, сковывает столь роскошное тело.

Давно уже ни одна женщина не поражала так сильно его воображения.

Влекомый непонятным чувством, Гэррэт сбежал по лестнице и вместо кухни направился в часовню. Отлично понимая, что поступает безрассудно, он тем не менее как привязанный шёл вслед за графиней. Женщина скрылась в часовне, а Гэррэт выждал в коридоре ещё пару минут и лишь затем приоткрыл дверь. То, что он увидел в часовне, повергло его в смущение — и немалое.

Могила была уже засыпана и накрыта плитой. На холодной могильной плите, обняв её руками, лежала графиня. Все её тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Дрожащий свет фонаря отбрасывал длинные тени на стены маленькой часовни. Гэррэт отпрянул от двери и зажмурился, глубоко сожалея, что вторгся, незваный, в эту юдоль скорби и печали. Он слишком поспешил осудить эту несчастную женщину, о которой, по сути, ничего не знал. Теперь, столкнувшись со столь неподдельным и очевидным горем, он уже пожалел, что последовал за вдовой, а не отправился прямиком на кухню.

Медленно, как сомнамбула, Гэррэт повернулся и, бесшумно ступая, двинулся назад по тёмному коридору. Он не достиг ещё большого зала, когда из часовни донеслись звуки, от которых у него мороз пошёл по коже.

Женский голос, чистый и прозрачный, будто горный ручей, заметался меж каменных стен и устремился вверх, к закопчённым сводам потолка. Не все слова можно было разобрать, но мелодия поражала игривой беспечностью.

Наш свадебный кубок был горечи полон,Отравой напитан семейный наш чёлн.Однако ж поправила дело судьба -На корм червям обрекла муженькаИ вновь я одна, и вновь я одна,И вновь наконец я одна

У Гэррэта от изумления отвисла челюсть.

Под звуки этой весёлой песенки он развернулся на каблуках и бегом на цыпочках вернулся к дверям часовни. И вновь увидел графиню Рейвенволд. Сбросив накидку, повернувшись спиной к двери, она пела и танцевала на могиле мужа!

После одного особенно лихого пируэта она не удержалась на ногах и плюхнулась на надгробную плиту. Сорочка задралась, обнажив стройное бедро. Какая же дивная кожа была у графини — белая и чистая, словно выпавший на Рождество снег. Распластавшись на надгробии, женщина разразилась громким счастливым смехом.

Пьяна!

Гэррэт с трудом подавил желание расхохотаться.

Вот, стало быть, как она горюет! Пьёт вино, смеётся и пляшет на могильном камне! Черт, подумал виконт, в жизни не встречал такой весёлой вдовы!

Гэррэт был в равной мере озадачен и очарован. Неужели это золотоволосое, легкомысленное, с ангельским голосом создание — графиня Рейвенволд? Та самая графиня, с которой он разговаривал у входа в жилые покои и которая показалась ему холодной и бесчувственной статуей — хуже того, стервой? У Гэррэта голова пошла кругом — настолько ему трудно было поверить собственным глазам. Верить, однако же, приходилось — этот оборотень и в самом деле звался графиней Рейвенволд.

Тем временем безутешная вдова разлеглась на могильной плите, словно на перине. Длинные изящные пальцы любовно ласкали слова, вырезанные на мраморе.

— Роберт, как ни крути, был прав. Из нас двоих последней смеюсь всё-таки я. И всё, что у него было — его титул, его замок и его земли, — все это теперь моё!

Голос её взмыл вверх.

— Моё! Моё! — Она разрыдалась, колотя кулачками по холодному камню.

Гэррэт наблюдал за ней как зачарованный. Он то ужасался, то изумлялся поведению и словам графини, то — чего уж никак нельзя было предположить — втайне вожделел её.

Едва ли он когда-нибудь сможет понять эту женщину. Гэррэт покачал головой, вспомнив кощунственные пляски на могиле боевого товарища, и, осторожно прикрыв дверь, направился на кухню.

Со слезами избавлялась Элизабет от своих страданий. Последние два года она прожила в смертельном страхе, ожидая, что в один прекрасный день Рейвенволд вернётся в замок и убьёт её за то, что она так и не смогла родить ему наследника. Но теперь муж был мёртв — мертвее не бывает, и душа её освобождалась от боли, гнева, горечи — короче, от всего того, что на протяжении долгих лет отравляло её существование.

Наконец её тайная надежда стала явью, и можно было дать волю чувствам. Измученная женщина молотила кулаками по твёрдому камню до тех пор, пока руки её не онемели. Она рыдала и рыдала, оглашая стонами стены часовни, пока её не пробрал могильный холод каменной плиты. Когда же Элизабет наконец успокоилась и вытерла глаза, до её слуха долетел отдалённый звон шпор и стук шагов.

Набросив меховую накидку, женщина вскочила на ноги и бросилась в коридор. Через большой зал в сторону кухни шествовал полковник

Крейтон. Его высокий, стройный силуэт можно было узнать даже издалека.

Элизабет метнулась в тень, сердце её замерло от испуга.

Неужели он её слышал? И все видел?…

У входа в кухню Крейтон замедлил шаги и оглянулся. И хотя Элизабет знала, что её нельзя заметить в кромешной тьме коридора, она испытала жгучий стыд, словно стояла перед ним совершенно голая.

Он все видел и слышал, негодяй! Он шпионил за ней, подглядывал, как мальчишка! И это здесь, в её собственном доме?!