Застывший огонь - Алекс Орлов

— Ты куришь такое дерьмо?..

— Когда куришь — это все равно.

— Ну тогда угощайся… — протянул сигареты Гастон.

Мимо прошли два молодых человека. Гастон помнил их — это были люди из оперативной команды Павлева. Один из оперативников кивнул Бо и улыбнулся.

«Она все та же шлюха…» — сделал вывод Гастон и посмотрел на часы.

— Спешишь? — спросила Бо.

— Да нет. Просто у меня там процесс, — пояснил Гастон, кивнув в сторону двери с табличкой «Лаборатория».

— Понятно. — Губы Бо тронула легкая улыбка. — Я так понимаю, что ты занят дальше некуда?

— Это ты к чему?

— К тому, что если бы вечером у тебя оказалась пара свободных часов… — Девушка затянулась, и половина сигареты сразу превратилась в пепел.

— Послушай, Бо, все давно уже в прошлом. Зачем ворошить?..

— Не будь таким дерьмом, Гастон. Я не говорю о домике у моря и трех карапузах, пьющих кефир… Я увидела тебя и обрадовалась, сама не знаю почему. И захотела провести с тобой один вечер. Если тебе это подходит, значит, мы встретимся, если нет, фитиль тебе в задницу, возвращайся в свою лабораторию и продолжай процесс…

— Извини, Бо… — произнес Гастон. Затем бросил окурок в урну и, повернувшись к девушке, уточнил:

— Твой телефон не изменился?..

— Нет.

— Я позвоню. — И он скрылся за дверью лаборатории.

Бред все так же сидел возле миксера и смотрел на экран, где под действием ленивых струй рабочей жидкости медленно вращался объект.

— Пластик практически отделился.

— Давай снимать, — решил Гастон. Он открыл крышку камеры и осторожно опустил пинцет в рабочую жидкость.

— Подсекай!.. — скомандовал Бред, но Гастон не торопясь ухватил край пластика и вытащил его на поверхность. — Ну все, я выпускаю жидкость. А ты давай-ка надень перчатки…

Гастон молча достал теплоизолирующую пару и надел перчатки на руки. Еле слышно застрекотала помпа, и уровень рабочей жидкости начал падать.

— Пару раз о тебе спрашивала Бо, — между прочим заметил Бред.

— Я ее видел, — сухо отозвался Гастон. Жидкость ушла, и объект остался на самом дне камеры.

— Пускаю азот.

— Давай, — кивнул Гастон.

— Что там думаешь найти?..

— Что положено…

— Ай-ай, какие мы секретные. Все равно я увижу…

— Ну так потерпи, когда увидишь.

Жидкий азот заполнил рабочую камеру, и Бред принялся регулировать тепловой вектор. На экране проектора было видно, как объект разделился на разноцветные слои, перетекающие один в другой по мере полного промерзания.

Наконец процесс завершился. Бред удалил из камеры жидкий азот, а Гастон получил возможность достать объект. Он аккуратно перенес его к стенду с дисковой пилой и осторожно зажал в держатель.

Алмазный диск завертелся с бешеной скоростью, и Гастон плавно налег на управляющий рычаг. Пила завизжала, врезаясь в окаменевшие ткани, и стала медленно продвигаться вниз.

Гастон сделал глубокий надрез, затем перезакрепил объект и сделал еще два надреза, пока не вырезал нужный кусок. Отключив пилу, он подхватил препарат двумя пальцами и передал Бреду.

— Теперь можешь рассмотреть его.

— Ты хочешь быть уверенным? — спросил тот.

— Да. Железка должна быть идентифицирована на сто процентов. Мы должны знать — искать дальше или удача улыбнулась нам сразу.

Бред взял образец и, вернувшись на свое рабочее место, положил его под сканирующий микроскоп.

Он изучал образец несколько минут, а Гастон Ресар стоял поодаль и, чтобы скрыть волнение, рассматривал теплозащитные перчатки.

— Как звали этого парня?

— Тэд Лифшиц.

— О-хо-хо… — вздохнул Бред. — На этот раз мимо, Гастон…

— Что?!

— Эта железка не программатор…

— Не программатор? — подался вперед Гастон.

— Нет, не программатор. Этот твой Тэд Лифшиц очень любил баб и вживил себе волновой возбудитель — с ним он мог трахаться по несколько часов подряд…

— Вот дерьмо!.. — И Ресар ударил кулаком по лабораторному столу.

— Не переживай так, Гастон. Тут любой мог ошибиться — все рабочие параметры и даже внешний вид матрицы очень похожи.

Ресар бессильно опустился на стул и начал перебирать в уме возможные варианты: «Фил Баттлер?.. Элрой Ривас или даже Ленни Фрозен?.. Что ж, придется начинать все с самого начала…»

Гастон вспомнил, что вечером обещал позвонить Бо Линдгрен. «Пожалуй, я погорячился, Бо. Вечером я снова работаю…»

Он поднялся со стула и, подойдя к стенду с дисковой пилой, освободил из зажима изуродованную голову. Затем открыл люк конвертора и бросил туда свою бесполезную жертву.

Замороженный Тэд Лифшиц раскололся с мелодичным звоном, точно он был хрустальной вазой из магазина «Лайтвей».

«Так кто же из них?.. Кто?..» — снова задал себе вопрос Гастон Ресар. Затем он снял халат и бросил в урну перчатки.

— Я исчезну на несколько дней, Бред…

— Я понял, Гастон.

— Кстати, как тебе люди Павлева? — неожиданно спросил Ресар.

— Ребята как ребята… — пожал плечами Бред. — А что, перебегают дорогу?

— Да нет. Просто так спрашиваю — на всякий случай.

— А если на всякий случай, Гастон, то с ними лучше не вязаться.

— Это я уже понял, — кивнул Ресар и не прощаясь вышел из лаборатории.

8

Ленни кое-как застелил тахту и решил немного поработать — все документы по «Лукас эппл» были у него с собой.

Перебравшись в отделенный перегородкой кабинет, Фрозен открыл папку с отчетом и бесцельно начал перелистывать страницы. На странице «Налоговые отчисления» он задержался и опытным взглядом сразу определил — «Лукас эппл» наивно лгали.

«Значит, нужно будет смотреть все…» — пришла Ленни в голову невеселая мысль.

«Работа, работа, а когда отдыхать?.. Когда ходить в „Пробку“?.. Когда спать с Франкой?..»

Ленни решительно закрыл папку с отчетом и вернулся в большую комнату. Там он сел на тахту и включил телевизор.

«Что будете смотреть?» — появилась надпись на экране.

Ленни взял пульт и набрал: «Сериал „Мой второй папа“».

Процессор тут же перебрал полторы тысячи каналов и сразу в восьми окошках разделенного экрана выдал сериал на разных стадиях показа.

Над первым окном была надпись: «Тридцать восьмая серия», а над последним — «Пятьсот четвертая».

Ленни выбрал пятьсот четвертую.

«О Аманда, никто не сможет разлучить нас!..» — воскликнул герой с тонкими усиками и припал к огромной груди своей партнерши.

«О Браен, никто этого не сделает, никто!..» — воспылала в ответ девица, закатив большие, как у коровы, глаза…

«О Аманда! Люция хочет разрушить нашу любовь!..»

«Неужели это так, Браен?..» «Увы, любовь моя!..» «О Браен!..» «О Аманда!..»

— Но это же полный маразм!.. — вскричал Ленни в полный голос. — Неужели Франка такая дура? Неужели ей нравятся сериалы?.. — И он тут же переключился на другой канал, где показывали его любимые мультики про поросенка Нок-Хрюи.

Это была новая серия, и Ленни сразу же увлекся. На самом интересном месте, где Нок-Хрюи беседовал с ежиком Дамастасом, зазвонил телефон.

Ленни решил не поднимать трубку — наверняка это был его шеф Генри Петровски, но телефон все звонил и звонил.

Пришлось взять трубку.

— Алло… — нехотя ответил Ленни.

В ответ на его «алло» неожиданно зазвучала музыка. Ленни узнал ее, это была песенка «У Мэри был барашек».

Не успел он что-либо сказать, как в трубке послышался голос.

— «Двадцать шесть» — иволга, «четырнадцать» — синий домик, «восемь» — подосиновик.

Затем снова прозвучал фрагмент из песенки про Мэри и ее барашка, после которого голос вновь произнес:

— «Двадцать шесть» — иволга, «четырнадцать» — синий домик, «восемь» — подосиновик…

И на том конце дали отбой.

— «Идиоты какие-то…» — решил Ленни и положил трубку на место.

«… Я не приду к тебе сегодня. Я приду к тебе завтра, когда волшебные ягоды обретут свою силу», — сказал поросенок Нок-Хрюи мудрому хомяку Твэйку.

«Кстати, — вспомнил Ленни, — Франка сказала, что придет только через три дня. И за это время все станет ясно. А что — все?..»

Хомяк Твэйк сорвал неспелую ягоду и положил ее в рот.

«Не ешь!.. — едва не крикнул Ленни, глядя, как хомяк пережевывает неспелые волшебные ягоды. — Ну как он мог, ведь теперь крысиный царь захватит удавчика Молотилу!..»

В голове что-то неприятно бухнуло, и у Ленни закружилась голова.

«Это от секса…» — решил он и, поднявшись с тахты, пошел на кухню — съесть бутерброд с колбасой. Случалось, это ему помогало.

В голове бухнуло еще раз, и Ленни остановился перед шкафом с коллекционными шахматами. На доске из шлифованной яшмы стояли фигурки красного и белого цветов. Кони были выполнены в виде драконов.