Полуденный вор - Ольга Лаврова

Пузановский с Молотковым выходят из машины и Раиса заме-чает, в какой подъезд они вошли.

И тут оказывается, что за всей картиной наблюдает в свою очередь Царапов. Он покуривает на лестничной площадке проти-воположного дома и ему одновременно -- на сей раз без всякой оптики -- видны и парадное Пузановского, и привезшая его "Волга", и "жигуль" Раисы.

Раиса меняет круглые очки на квадратные, повязывает голову косынкой, запирает машину и отправляется на разведку. У подъ-езда Пузановского она заговаривает с двумя девчушками-дошкольницами, выбежавшими погулять. При этом она изображает руками обширный живот и лукообразное лицо, ясно подразуме-вая "бегемота". Девочки смеются, кивают и что-то рассказывают.

Вор задумчиво и недовольно трет подбородок. Не нравится ему деятельность Раисы -- она может стать помехой на его пути...

x x x

Арестованного Агафонова (Ванечку) Томин допрашивает в Бутырке.

Томин с помощью своего коллеги Ованеса Филипповича раз-добыл фотографии Пузановского, Печкина и Тыквы. Это его козыри против Ванечки, но Ванечка осторожничает.

-- Я же следователю сказал, и он записал: никогошеньки не узнаю! -- в своей неподражаемо искренней манере разливается он. -- Не умею я по фотографиям. Очень большая разница от живых людей!

-- А по-моему, Ванечка, ты валяешь ваньку. Давай маленький урок тюремной арифметики. Допустим, сегодня у них три эпизо-да. Сколько тебе дадут?

-- Я так рассчитываю -- от силы полгода.

-- Правильно. А если добегаются они эпизодов до пятнадцати, еще, не дай бог, кого пришибут? Ты хоть и сидишь, а все равно участник шайки! Сколько тогда им? Сколько тебе?

-- Ой-ма!

-- Вот то-то! Скорей поймаем -- тебе лучше. Я к ним пойду, шкурой своей рискуя! Так ты мне хоть кивни: они? нет?

Ванечка взглядывает на фотографии и молча наклоняет голо-ву.

x x x

Царапов снова на посту. Сегодня с ним чемоданчик -- он намерен "поработать".

"Волга" Пузановского пока у подъезда, хозяин не заставляет себя ждать -- вываливается из дверей, втискивается за руль и укатывает.

Вор засекает время -- без четверти двенадцать. С легким сердцем он докуривает, поднимает чемоданчик и... видит тормо-зящую Раису. Проклятье! Опять ее принесло! Будет торчать, высматривать, примечать... Брошенная жена? Авантюристка?.. Нет, прямо-таки глупо лезть в квартиру, за которой кто-то наблю-дает!

Он снова смотрит на часы. Выходит на улицу и приближается к машине, придумывая, как бы ему спровадить непрошенную сви-детельницу.

Раиса сняла темные очки, и Царапов обнаруживает, что они уже встречались -- тогда, в метро! Не успевает она опомниться, как вор открывает дверцу и усаживается рядом с ней.

-- Здравствуйте, прекрасная незнакомка! А я-то ищу вас пов-сюду! Вы так гордо ушли -- я был просто безутешен! Что с глазом?

-- Что-то попало. Выходите из машины!.. -- Раиса тоже узнала вора, и это несколько смягчает ее отпор.

-- Неблагодарная! Без меня вас тогда смяли бы в лепешку!

-- Вы мне мешаете.

-- Да впустую простоите: ваш предмет укатил семь минут назад. Сердечные дела? Или оскорбляю? Оскорбляю, -- догадывается он. -- Очень рад!

Только зеркальце и носовой платок, который Раиса приклады-вает к уголку глаза, помогают ей замаскировать растерянность.

-- И что еще вы о нем знаете? -- спрашивает она.

-- Иван Данилович Пузановский -- мелкий деятель по спор-тивной части. Обжора. И очень богатый человек. Сейчас тут дежурить бесполезно, он поехал обедать, оттуда на работу.

-- Вы друг-приятель?

Тон Раисы подсказывает Царапову правильный ответ:

-- Сугубо наоборот! -- Он сдвигает рукав пиджака: истекают последние благоприятные для кражи минуты. -- Возвращайтесь к вечеру, -- настоятельно советует вор, собираясь покинуть маши-ну. Хоть бы отчалила и развязала ему руки!

-- Погодите, -- останавливает Раиса. -- А что вы здесь, собст-венно, делаете?

Неприятно, что возник такой вопрос. Это Царапову совсем не нужно, чтобы кто-то задавался подобной мыслью.

-- Почему я должна верить, что вы не из той же компании? -- продолжает Раиса.

Да, на сегодня сорвалось. Вор опускается на сиденье.

-- По-моему, достаточно хорошенько на меня посмотреть, -- говорит он и глядит на Раису с открытой улыбкой -- обаятельный и почти светский молодой человек.

Она тоже смотрит на него. И гляделки затягиваются.

x x x

Татьяна притулилась полулежа в кресле, горло замотано шар-фом. Раиса хлопочет вокруг нее и попутно рассказывает новости.

-- Боюсь, зря ты откровенничала, Райка. Незнакомый человек.

-- Да он же первый открылся, Танюша, а я ему тоже незнакома.

-- Ну! Тебя-то за версту видно! -- сипит Татьяна.

-- И его видно. -- Раиса усмехается, вспоминая: достаточно хорошенько посмотреть... -- Короче, мы заключили пакт о взаи-мопомощи. -- Она тянется за градусником, который подруга держит под мышкой, смотрит температуру и качает головой.

-- Все-таки мне странно... -- гнет свое Татьяна.

-- Сама караулила подлеца автомеханика -- не было странно. Ангину из-за меня схватила -- тоже не странно. А если кто-то еще ради своего друга -сразу странно? -- урезонивает Раиса.

Татьяна пожимает плечами и вздыхает.

-- Друга обманули, обобрали. Сам он человек мягкотелый, а Глеб не может этого так оставить. Вот и все! -- втолковывает Раиса.

-- Что же вы уговорились делать?

-- Сначала собрать компру. С Глебом мне, пожалуй, удастся. Он в порядке исключения -- решительный мужчина.

x x x

По дороге от Управления к воротам, что против "Эрмитажа", разодетый Томин встретил Кибрит:

-- Зинуля, приветствую и отбываю.

-- Ай-ай-ай! Кто это у нас такой красивый?

-- Вообще-то я "без определенки", но собираюсь приобретать краденые автомобили. Такой, как они говорят, "шашлык" с день-гами.

-- Ты бы хоть показал свои липовые документы. Там ведь на этом собаку съели, еще раскусят тебя!

-- Да при мне никаких... -- начинает Томин и спохватывается. -- Хорошо, что напомнила. Я же взял удостоверение, чтобы предъявить на выходе! Пожалуйста, проводи и забери. Ну как полезут по карманам...

-- Шурик, ты уж там, пожалуйста... -- тревожно начинает Кибрит, не договаривая "поосторожнее".

-- Эх, золотко, кабы знать, где соломку подстелить!

Кибрит доводит его до постового, Томин предъявляет удосто-верение, отдает ей и выходит с территории Петровки. И несколь-ко секунд Кибрит провожает глазами его фигуру, мелькающую за переплетами высокой ограды.

x x x

Рейд по винным отделам дал результаты. У Мани в подсобке обнаружили часть краденых вещей. Теперь они лежат на прилав-ке: дюжина чайных ложек и шесть чеканных чарочек, сияющих золоченым нутром.

-- Подпишите, пожалуйста, акт изъятия вещей, -- говорит Знаменский двум понятым, один из которых -- директор магази-на, другой -- парень-дружинник. Знаменский протягивает авторучку продавщице: -- Вы тоже.

-- Ничего я не подпишу! -- скандально заявляет Маня.

-- Как ты, Маня, не подпишешь, когда факт, что нашли, -- вразумляет ее директор.

-- Не подпишу -- и все! -- кричит Маня.

-- Ваших подписей достаточно, -- говорит директору Знаменс-кий. -Продавца я забираю для официального допроса. Вы сво-бодны, спасибо, -отпускает Знаменский дружинника.

Под дверью толкутся Манины завсегдатаи, заглядывают сквозь витрину, стучат в дверь. Она выскакивает к ним, разъяренная.

-- Давай расходись! Читать не умеете? Учет! -- Возвратясь, Маня на том же запале приступает к Знаменскому: -- Я не понимаю, чего такое? Кому дело, что ложки да рюмки? Грязные они, что ли? Заразные?

-- Прекрасно вы понимаете, что санитарный осмотр закончил-ся. Я не врач, а следователь.

-- И что? Ложек не видели? Ну, смотрите, смотрите! -- Маня грохает на прилавок электрический чайник, выставляет банку растворимого кофе, сахарницу. -- Казните меня теперь! Все пос-торонние для торговли предметы!

Она ждет, что скажет следователь, но тот молчит, и Маня снова заводит:

-- Кому они мешают, ложки эти? Алкаши носят, канючат! дай выпить, дай выпить. Сунула да забыла. Чего особенного?

Знаменский опять не отвечает, даже не смотрит на нее, меряет шагами помещение.

-- Сколько работаю, никогда такого не было! -- Маня берет тоном ниже. -- Какое мое преступление? "Левак" я схватила? Или в розлив торгую?

Очередная пауза.

-- Это что же, -- вы и разговаривать со мной не хотите? -- спрашивает она уже в некоторой растерянности.

-- Крика не люблю, -- отзывается Знаменский.

-- Ну извините... работа у меня грубоватая, все с мужичьем... А теперь вот из-за них неприятности. Вот хоть эти вещи, -- начина-ет она новый, более хитрый заход, -- приносит один, рыжий такой, с золотым зубом. Купи. Я говорю, мне незачем. Тогда говорит, так возьми, дай бутылку-другую, потом разочтемся. Я их, говорит, спьяну потеряю, у тебя целей будут. Ну и лежали они недели две.

Знаменский останавливается.

-- Вещи краденые. Взяты у вдовы одного академика. И не две недели, а пять дней назад.