Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

По мере того как 1949 год близился к концу, Эрнесто — а ему нравилось считать себя странником — придумал план велосипедного путешествия. «Я думаю о поездке по провинции Санта-Фе, северной части Кордовы и востоку Мендосы. По пути я буду заниматься некоторыми из моих университетских предметов, так что смогу сдать их».

Приспособив к велосипеду маленький итальянский моторчик «Куччоло», он первого января отправился в путь, к восторгу младших братьев и сестер и тревоге его родителей. Они назвали эту поездку «дурачеством Эрнесто». На фотографии, сделанной рядом с итальянской больницей в Кордове, он сидит на своем велосипеде, одетый в кожаную куртку и большие очки. Задолго до того как Эрнесто стал известен как Че, эта фотография была опубликована в нескольких выпусках журнала «Графиков». Восхищенный Хуан Мартин старательно вырезал их все. «Аргентинский студент-медик Эрнесто Гевара Ла Серна на своем велосипеде с мотором «Куччоло» совершил поездку по республике».

«Выехав до Буэнос-Айреса ночью на 1 января, я был полон сомнений насчет мощности моторчика, который поставил на велосипед, и того, сможет ли он доставить меня целым и невредимым в Илар, конечный пункт моего путешествия. Однако поездка прошла без осложнений. Я много часов крутил педали, время от времени ехал на моторе и устраивал в полдень привалы под деревьями, чтобы заниматься медициной. По мере того как проходили дни, моя слабая плоть стала требовать себе матраца, но дух был крепок, и поездка продолжалась».

Как-то на дороге он встретил бродягу - тот угостил его из фляги мате сомнительного происхождения, а также, вспомнив, что когда-то был парикмахером, подстриг Эрнесто волосы. «Свою стрижку ежиком я продемонстрировал как трофей, когда подъехал к дому Агиларов, чтобы увидеться с моей сестрой Аной Марией».

Сестра отправилась вместе с ним любоваться красивым водопадом в Лос-Чорриллос. («Там я узнал первый закон горных восхождений: подниматься легче, чем спускаться».) В очередной раз, как он делал это с самого детства, он решил поиграть со смертью, и к ужасу друзей, нырнул с обрыва в озерцо глубиной не более двух футов.

29 января он двинулся дальше, направляясь в лепрозорий города Чанар, расположенного невдалеке от Кордовы. Там работал Альберто, старший из братьев Гранадо. Во время посещения лепрозория будущему доктору пришлось вместе с дипломированным коллегой иметь дело с очень молодой и хорошенькой пациенткой, которая была больна проказой, но отказывалась смириться с диагнозом. Гранадо прикасался горячими и холодными предметами к лишенным чувствительности местам ее спины, но больная могла лишь догадываться, что он делал. Внезапно он воткнул в спину пациентки огромную иглу для инъекций; она не реагировала. Эрнесто пришел в ярость, обозвал Альберто равнодушным и бесчувственным человеком и несколько дней был зол на своего друга. Гранадо пытался объяснить, что это был единственный способ подтвердить диагноз. Эрнесто, казалось, был глубоко задет вызовом десяти заповедям, которые он сам составил: оскорбление достоинства есть непростительный грех. Резкость простительна, а обман — нет.

Через несколько дней Эриесто Гевара продолжил свою поездку. Бродяга, вместе с которым он ночевал в трубе, спросил: «Ты что, действительно тратишь столько сил впустую?»

Молодой Гевара записал в дневнике своего путешествия: «Я понимаю, что нечто, прораставшее во мне в течение некоторого времени, созрело о суматохе городской жизни, и это была ненависть к цивилизации, несуразным образам людей, которые, как сумасшедшие, мечутся, подгоняемые ударами этого ужасного шума».

На дороге он встретился с мотоциклистом, обладателем настоящего мотоцикла, новехонького «Харлей-Дэвидсон», который предложил нашему путешественнику взять его на буксир и подвезти со скоростью пятьдесят-шестьдесят миль в час. Но Эрнесто к тому времени уже знал, что ехать на его машине быстрее двадцати пяти миль очень опасно, и отказался. На следующий день, въезжая в город, он снова увидел этого мотоциклиста — на сей раз мертвого; тот погиб в результате несчастного случая.

В пути Эрнесто не только изучал медицину. Он учился писать. На страницах его дневника начали появляться метафоры; описания стали гораздо ярче, размышления «отшельника» перемежались с тщательно проработанными деталями пейзажа.

Наконец он добрался до Мендосы, где тетя Маруха не узнала его под слоем грязи. Но, поняи в конце концов, что «это» на самом деле ее племянник, они накормила Эрнесто до отвала, постирала его одежду и набила рюкзак булочками. После этого он через Сан-Луис вернулся в Буэнос-Айрес, завершив маршрут протяженностью более 2800 миль.

В октябре 1950 года на свадьбе в доме Гонсалсса Агилара в Кордове Эрнесто встретился с молодой девушкой Марией дель Кармен Феррейра по прозвищу Чичина. «Это была юношеская любовь с первого взгляда», — рассказывал его друг Хосе Гонсалеc: Чичина была миловидным подростком с большими глазами, густыми длинными волосами, которые, рассыпаясь, скрывали ее лицо, и множеством поклонников.

Их бурный роман, однако, имел свои проблемы. Эрнесто был Молодым человеком из буржуазного семейства, находившегося в полосе неудач, тогда как семья Чичины относилась к старой олигархии Кордовы. Ее родители владели Малагеньей, поместьем с двумя огромными теннисными кортами, лугом для игры в поло, арабскими скакунами и собственной церковью. Рабочие жили о отдалении от хозяйского дома.

Эрнесто явился туда в рубашке без рукавов и без галстука, и родители Чичины, обнаружив, что отношения между этим молодым человеком и их дочерью весьма серьезны, были не очень обрадованы. «Они смеялись над его вечной нейлоновой рубашкой, которую он стирал прямо на себе в ванне, их удивляло его невнимание к формальному этикету и его запущенный вид, которого я в те глупые молодые годы немного стыдился. Но они внимательно слушали его, когда он говорил о литературе, истории или философии или рассказывал о своих путешествиях», — вспоминал Гонсалес Агилар. Долорес Мояно, двоюродная сестра Чичины, охарактеризовала их роман четко и кратко: «Эрнесто влюбился В принцессу: это было удивительно и неожиданно. Она олицетворяла все то, что он презирал в обществе, как, впрочем, и он для неё. Невозможные отношения... То,. что Эрнесто не обращает никакого внимания на свою одежду, но стремился дать понять, что он находится выше моды, было лдной из любимых тем разговора у наших друзей.

Нужно представлять себе образ мыслей провинциальной олигархии, для того чтобы оценить, насколько удивительную фигуру являл собой Эрнесто». Родственников Чичины, упакованных в английские свитеры, кожаные ботинки и шелковые галстуки, конечно, не мог не смутить нейлоновый «еженедельник» Эрнесто, но стиль Гевары смог превозмочь все. Поэтому когда Эрнесто прибыл на прием, он не выглядел обеспокоенным своей бедностью, не казался задетым богатством остальных присутствующих, а был уравновешен и приятен в обращении. Расстояние, разделявшее влюбленных, помогло им, как ни странно, избежать разногласий, и их отношения расцвели. Одно временно крепла дружба Эрнесто с Титой Инфанте, которая стала его интеллектуальным компаньоном.