Солнечное племя - Александр Казанцев

: Даль вышел из дома раньше брата и отправился прямо в Кибернетический центр к академику Леониду Сергеевичу Песцову.

Леонид Сергеевич Песцов был замечательный человек, ученый нового типа. Еще не старый, статный, высокий, спортивного склада, прекрасный теннисист и шахматист, великолепно знающий художественную литературу - так говорили о нем. Шестнадцати лет он поступил в университет, в двадцать лет стал кандидатом наук, а двадцати восьми - избран академиком. Ныне же он был удостоен множества научных премий и наград.

Академик Песцов был прост и доступен для всех. Ничего не стоило попасть к нему в кабинет. Не было ни секретаря, ни вахтера. Он радушно встал навстречу Дальке, оказавшись едва ли не на голову выше его.

- Петров? Петровых на свете много. Уж не брат ли нашего профессора Петрова Галактиона Александровича?

- Брат, - усмехнулся Даль, - в порядке полной противоположности.

- Полной противоположности? - переспросил академик, усаживая гостя. Это уже интересно. Тоже археолог? Историк?

- Пока все еще студент - томский политехник.

- Томский политехнический? Прекрасный вуз! Кузница выдающихся людей, в частности, в области кибернетики и математики.

- Вот насчет кибернетики я к вам и пришел.

- Будущая специальность? - испытующе посмотрел Песцов.

- Совсем нет. Сам еще не знаю, что буду сооружать. Мечтаю переделывать Землю. На слой вечной мерзлоты, покушаюсь.

- Славно. В глобальном, значит, масштабе? А кибернетика тут при чем?

- Я хотел спросить, Леонид Сергеевич, можно ли создать такой кибернетический словарь, чтобы он произносил слово и воспроизводил на экране его понятие?

- Отчего же нельзя? Можно. Только зачем?

- Это другой разговор. Скажем, для того, чтобы ввести в заблуждение весь мир.

Придумать неведомый язык и изобразить его слова на экране электронного словаря.

Или: если такой словарь имеется, то может ли ваша кибернетическая машина, пользуясь этим словарем, перевести на русский язык рассказ, произнесенный чужой машиной на чужом языке?

- Что-то я вас не пойму, дорогой глобальный преобразователь. Вообще машинные переводы возможны, но:

- Вы знаете, конечно, что к вам сюда прислали найденные в "Черном Принце"

муляжи, оставленные там для дезинформации.

- Ну, ну, допустим.

- Мне вчера случайно удалось выяснить, что дезинформация зашла так далеко, что мистификаторы, как говорит мой брат, профессор Петров, сделали не картонные, а кибернетические муляжи, даже говорящие и показывающие.

- Любопытственно. Предание свеженькое, но: с душком. Не так давно привелось мне видеть фотографии современного "неандертальца", снятого на кинопленку на севере Калифорнии, так называемого бигфута - "большеногого" в русском переводе. Его след вдвое больше нормального человеческого. Восьмидесятый размер! Экспертам из Голливуда был задан вопрос: можно ли сделать комбинированные съемки, чтобы получить на кинопленке существо в два с половиной метра ростом, первобытную такую девицу в шерсти, идущую по лесу легкой походкой с раскачиванием быстрее олимпийских бегунов? Голливудские эксперты ответили, что сделать такой кинотрюк можно: за два миллиона долларов. Недурно? И что же? Американцев, в том числе и многих ученых, это вполне удовлетворило. Они рассудили, что не найдется безумца (или бизнесмена), который решился бы ухлопать такую уйму денег, чтобы сделать кинотрюк во имя легкой мистификации. Вы тоже упомянули о мистификации:

- Это не я. Это брат Галактион.

- Сомнительно, чтобы кому-то, даже генералам Пентагона, взбрело в голову пускать деньги в данном случае уже "на солнечный ветер", чтобы пощекотать любопытство тех, кто доберется в космосе до труднодостижимого аппарата.

- Я тоже так думаю. Потому и пришел к вам. Заберите, Леонид Сергеевич, космическую находку от археологов к себе. Ведь ваша кибернетика все может!

Академик улыбнулся хитроватой мальчишеской улыбкой и, соединив руки, стал крутить большими пальцами.

- Кибернетика, конечно, многое может, в отличие от тех, кто ею повелевает. В шахматы машина может сыграть. Руководитель машины тоже, притом не лучше ее.

Музыку машина сочиняет. Приходилось слышать?

- Не нравится. Нечто средневековое.

- Простенькое, хотите сказать. Так это от программы зависит. Что в нее заложить, то и прозвучит после чисто математического комбинирования. Вот стихи могу прочесть. Недавно "наша" сочинила (по нашей указке).

Первая зелень пробилась до сроков, Бухли стволы, наливались соком.

В воздухе пахло промокшей корою, Где-то весна брела стороною.

Академик встал, прошелся к окну и обратно.

- Каково? Знаю, знаю. Скажете, что здесь информации больше, чем поэтических чувств. Я согласен с вами. Думаю, что я сам, руководитель машины, стихи лучше напишу, в особенности для прекрасных дам, если снова увлекусь. Бывает. Одно такое увлечение у меня печально кончилось. Кибернетика подвела. Влюбился я на старости лет в молодую даму, сочинявшую пьесы. Чехова помните? Принесла она мне, как знатоку научных кругов, свою новую драму из научной жизни. А я возьми да и передай эту пьесу для анализа своей электронно-вычислительной, той самой, которая расшифровала письменность майя за сорок восемь часов. И дал я ей всего-навсего только список действующих лиц. Думаю, догадается или нет, шельма (это я про машину!), каков будет сюжет, какими окажутся герои? И что бы вы думали? Точно указала, кто будет хорошим, кто плохим, когда доцент обманет студентку, когда благородный профессор вмешается и все кончится благополучно.

Сами понимаете, что для меня это благополучно не кончилось. Так в холостяках и хожу. Есть случаи, когда у машин возможности больше, чем у их руководителей. Вот и теперь: Никак нельзя мне вмешиваться в археологические дела. Научная этика! Не поддается математическому анализу. А вот машина не задумалась бы:

- А если Галактион к вам обратится?

- Тогда другое дело. Так как говорите? Первому звуку соответствовало изображение человека?

- Похоже на человечка, - подтвердил Даль.

- Думаю, что это был не человек, хотя и похож. И звук означал совсем другое слово.

- А какое?

- Фаэт, например.

- Фаэт? - изумился Далька, подозревая очередную озорную шутку академика.

Но тот говорил вполне серьезно:

- Была, говорят, такая планета Фаэтон миллион лет назад, а может, и больше. На месте ее орбиты теперь остались в виде сплошного кольца астероиды, малые космические тела осколочной формы. Некоторые считают их обломками погибшей планеты. Меня всегда занимала проблема этой катастрофы. Чтобы объяснить все ее особенности, в частности, почему осколки планеты остались на ее прежней орбите, а не разлетелись, как полагалось бы при взрыве или столкновении с посторонним телом, пришлось допустить возможность взрыва водной оболочки планеты. Кстати, есть физики, которые в отличие от других своих коллег это допускают. И допускал это даже такой корифей, как Нильс Бор. А если это могло быть так, то свести концы с концами возможно лишь при помощи вмешательства разума (или безумия!).