Шепчущий череп - Джонатан Страуд

Я кивнула. Джордж был прав. О прошлом Локвуда информация всплывала редко, а стоило уточнить, как он закрывался в своей раковине, точно моллюск. Это раздражало, но в то же время интриговало. Мое любопытство не угасало. Однако я проработала в агентстве уже год, а детали своей прежней жизни не раскрывала. Локвуд тоже имел право на тайны.

Между тем, не взирая на неудачу с Уимблдонскими Мороками, "Локвуд и Компания" была в порядке. В относительном. Мы не разбогатели, не жили в роскошном особняке с антипризрачными лампами по периметру и каналом с электрической подачей воды (как Стив Ротвелл глава одноименного агентства). Все же кое-что изменилось в лучшую сторону.

Семь месяцев прошло с истории о Кричащей Лестнице. Наш успех в Комби Кэри Холле, который считался самым наводненным призраками замком Англии, не остался незамеченным. На нас посыпались новые дела. Мы изгнали Темного Спектра из лесса Эппинг, справились с Полтергейстом в доме приходского священника. А случай с могилой мистера Баррета даже попал в "Правду об охоте на призраков". Мы были признаны агентством месяца. В результате чего наш журнал переполнился заказами, а Локвуд стал подумывать нанять секретаря.

Однако больше нас не стало. Энтони Локвуд, Джордж Куббинс и Люси Карлаил, втроем, продолжали работать и жить на Портланд Роуд 35.

Итак, Джордж. За последние семь месяцев ничуть не изменился. Гривастый, острый на язык, обожающий нацепить на себя ворох совершенно неподходящих шмоток. К сожалению, это сохранилось. К счастью, он неутомимо продолжал собирать факты о предстоящем деле и находил необходимые сведения. А еще он очень заботился о нас и не позволял очертя голову, лезть вперед, что не раз спасало нам жизни. Привычка вытирать очки об одежду тоже осталась при нем. Он так делал: а — когда был полностью уверен в себе; б — в крайнем раздражении; в — когда уставал от моей компании. В любом случае, это продолжалось бесконечно. Хочу заметить, что наши отношения улучшились. Мы реже ругались. Джорджа очень интересовала философия Гостей: он хотел понять их сущность, узнать, почему они возвращаются. Для этого проводил эксперименты на коллекции Источников (старые кости или другие предметы, хранящиеся в сосудах из серебреного стекла). Это хобби иногда действовало на нервы. Я частенько спотыкалась о валяющийся на полу кабель или обнаруживала в морозилке какие-нибудь пальцы.

Ну, по крайней мере, у Джорджа были хобби — еще комиксы и кулинария. Энтони Локвуд не особо увлекался чем-то кроме работы. Раньше он читал газеты или старые романы, которые пылились на полках. В последствие интерес к ним пропал и уступил место тренировкам с рапирой или подготовке к новому расследованию.

Он никогда не обсуждал наши старые дела, смотрел только вперед. В нем бурлила неуемная энергия, но Локвуд не рассказывал, что именно им движет. Мне можно было лишь догадываться.

Внешне он был подвижным, быстрым, вдохновленным некой идеей. Его волосы лежали непослушными вихрами, одежду составляли приталенные костюмы. С ним таким я и познакомилась.

Однако кое-что меня настораживало: он как бы отделялся ото всего, от призраков, от заказчиков, что нормально, но так же и от нас — своих коллег. Ведь вместе мы были едва ли не постоянно.

Возможно у него на это личные причины, кроющиеся в прошлом. Я тоже многое скрывала, но не удержалась и мимолетом рассказывала про свое детство, неудачную службу и о причинах, из-за которых я покинула дом. Джордж поведал о своей жизни в северном районе Лондона. У него все оказалось хорошо: полная семья, никаких смертей с исчезновениями. Он даже познакомил нас со своей мамой — низенькой, пухлой, улыбчивой женщиной, называющей Локвуда "утенком", а меня "милочкой". Она испекла для нас чудные пирожки. А Локвуд? Нет. Он редко говорил о себе и никогда о собственной семье. После года в доме, где прошло его детство, я ничегошеньки не знала о его родителях. При этом повсюду были их вещи: мебель, книги, коллекции артефактов. На стенах в гостиной и коридорах весели странные маски, оружие, инструменты разных народов для поимки и изгнания духов. Похоже, что родители у него были кем-то вроде богатых коллекционеров, интересующихся мистикой. Но где они (вернее, что с ними случилось) Локвуд не говорил. И я не видела ни одной их фотографии, как минимум, в известных мне комнатах. Но догадывалась, где могут храниться ответы на мои вопросы.

На Портланд Роуд 35 была одна дверь, которую не разрешалось открывать. Локвуд попросил об этом, и мы с Джорджем выполняли его просьбу. Дверь на первый взгляд вроде не заперта, я проходила мимо нее каждый день. Обычная, с бледным пятном, от таблички или наклейки. Описать не могу, как она меня манила. Но я не позволяла себе заглянуть внутрь, скорее, из осмотрительности, чем из вежливости.

А как же Люси Карлаил, самый новенький работник? Выросла ли я за этот год?

На вид — не очень. Мои волосы были разной длины, благодаря попаданию эктоплазмы, да и длина не при чем, красивее я все равно не стала. А что на счет ума? Вроде тоже не прибавилось. С терпением возникали трудности, у меня бы не вышло так тщательно копаться в архивах, в поисках информации, как у Джорджа.

Однако изменения произошли. Агентство "Локвуд и Компания" сделало меня более уверенной в своих силах. Когда я шла по улице с рапирой у пояса, дети смотрели во все глаза, а взрослые уважительно кивали. Я ощущала свой особый статус в обществе. И он был честно заработан.

Мои Таланты развивались. Внутренний Слух стал намного острее, чем прежде. Я слышала тончайший шепот Первого Типа, различала отдельные слова Второго Типа, лишь изредка призраки оставались молчаливыми. Способность к Воплощению крепла. Многие объекты давали мне сильное эхо воспоминаний. Я уже могла обнаруживать такие предметы до появления призраков, а иногда предугадывать их поведение.

Проявлялись эти способности довольно редко, но ощущения были невероятно реальными. Вот и семь месяцев назад я изрядно напортачила, но только благодаря Таланту Воплощения нам удалось выпутаться из той ситуации. Локвуд посчитал, это очень удачным умением, мы могли прославиться на весь Лондон.

Однако, сперва, следовало справиться с небольшой загвоздкой.

Загвоздка лежала на столе Джорджа, внутри банки из серебреного стекла накрытой платком в горошек.

Она была опасной и злой.

Череп.

Глава 4

Джордж вышел из комнаты для фехтования в главный офис. Я отправилась следом, вместе с кружкой чая пробираясь через залежи хлама, сопутствующего нашей работе: груды старых газет, мешки с солью, мотки цепей и коробки с серебреными штуковинами. Солнечные лучики резвились, проникая через окно, и оставляли в воздухе пыльные дорожки. На столе у Локвуда между банкой с мумифицированной рукой и леденцами лежала толстенная черная книга в кожаном переплете, хранящая историю наших расследований. Нужно было записать печальный очерк про Уимблдонских Мороков.