Спокойных дней не будет. Книга I. Не в этой жизни - Виктория Ближевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Любого, кроме одного. – Соня потерлась прохладной щекой о его руку. – Но я не хочу любого.
Однако ее маленькая хитрость не удалась. Все, чего Илья желал в ту минуту, – поскорее закончить этот безумный разговор, и потому сделал вид, что не слышал ее последней фразы. И пока Сонины темно-серые глаза ловили в зеркале его взгляд, он, мысленно сосчитав до десяти, продолжил:
– У нас общая цель: сделать твою жизнь полноценной. И Николай как нельзя лучше подходит на роль мужа, который может дать тебе многое. Он образованный и порядочный человек. И внешне недурен собой. Ты ведь не станешь отрицать хотя бы это?
– Да, – без предубеждения согласилась Соня. – Он симпатичный. Но это не значит…
– Я рад, что мы понимаем друг друга, – жестко оборвал ее Илья. – Он будет заботиться о тебе, как раньше заботились все мы. Он не станет, как мальчишка, бегать за каждой юбкой, чтобы удовлетворить свой инстинкт самца!
– Но до сегодняшнего вечера я вовсе не собиралась замуж, – без прежнего энтузиазма возразила она, почувствовав, что в эту минуту окончательно решилась ее судьба.
Сопротивление было сломлено. Надо только дать ей время свыкнуться с мыслью о неизбежности этого замужества. Илья криво улыбнулся и по-отечески поцеловал светлую полоску пробора. Соня задержала дыхание и закрыла глаза, желая продлить это мгновение до бесконечности, но он, занятый мыслями о грядущих переменах, торопился покинуть ее спальню.
– Подумай обо всем хорошенько, Соня. Я не жду ответа сию секунду. А теперь ложись, у нас обоих был непростой день.
Она устало изобразила улыбку. Илья взглянул на ее печальный профиль, отвел ладонью волосы со щеки и поискал в памяти теплые слова, чтобы как-то утешить свою девочку.
– Я не хочу, чтобы ты грустила. Все образуется.
«Как я дожил до того дня, когда она будет стоять в подвенечном платье под руку с другим? И как пережить этот день?»
Соня смотрела на него в зеркале во все глаза, стараясь догадаться, о чем он думает. «Какая разница, если все равно это будет не он. Не сегодня, так через год он отдаст меня первому встречному. Он все знает, но отсылает меня прочь. Что же, если он так хочет, я выйду замуж и буду счастлива. Назло ему! Назло всему миру!»
Когда он взялся за ручку двери, у нее не осталось времени на раздумья. Она окликнула его из глубины комнаты, пряча мстительное выражение под упавшими на лицо волосами.
– Хорошо, я сделаю это. Выйду замуж и буду любить его, как ты просишь.
Она сидела вполоборота, опустив глаза и сжав на коленях нервные руки, как подсудимый на вынесении приговора. Но приговор грозил не ей. Илье показалось, что стены в комнате готовы сложиться, словно карточный домик.
– Это шутка?
Девушка откинула волосы за спину. Синий шелк вспыхнул, как предзакатные волны, гонимые ветром к берегу.
– Ты пришел за моим согласием и уходишь с ним. Не будем тянуть с этой свадьбой. И я ужасно устала. Уходи.
Все еще не веря услышанному, он побрел в кабинет, а проигравшая Соня с тоской смотрела на закрывшуюся дверь, словно надеялась, что это был дурной сон и этого разговора и этого вечера не было вовсе. Чтобы насладиться изумлением в его глазах, ей пришлось собрать в кулак все силы. Но наедине с собой не требовалось лгать и притворяться, и детская месть потеряла всякую сладость, окрасившись в кроваво-красные цвета боли и отчаяния.
– Я все сделаю, как ты хочешь. – Обреченная на послушание снова повторила она и прижала ладони к пылающим щекам. – Но почему ты так легко отдал меня? Почему мои чувства для тебя ничего не значат? Почему ты не попросил меня о счастье для нас двоих?
Роза с постаревшим без косметики лицом сидела в постели с журналом и ручкой. Наверное, подсчитывала результаты какого-нибудь бессмысленного дамского теста. Она и его пару раз пыталась втравить в это убыточное для ума занятие.
– Давно вернулась? – расстегивая рубашку, спросил Илья.
– А то тебе это интересно, – не отрывая глаз от страницы, ответила жена и смахнула со лба непослушную челку.
– Если спрашиваю, значит, интересно. – Илья покосился на часы и забрался под одеяло. – Опять ты бросила платье у кровати! Неужели нет сил дойти до шкафа?
– Не придирайся. Утром уберу.
– Каждый день одна и та же песня тридцать лет. Черт возьми, когда ты научишься следить за своими вещами?
– Процесс перевоспитания нерадивой жены не подождет до утра? К тому же, зачем, по-твоему, нужна горничная, если всю работу я буду делать за нее?
Она подняла на него светло-карие глаза, слегка выцветшие за годы их брака, и вопросительно наклонила голову, глядя на него поверх очков.
– Даже если я уволю горничную, ничего не изменится, – желчно заметил он.
– А тогда незачем и говорить об этом. – Ее оружием была убийственная логика. – Я на самом деле устала.
– Устала отдыхать? В доме бардак, а ты с подружками надираешься в барах за мой счет.
– Ладно тебе, перестань, – примирительным тоном сказала Роза, почувствовав, что настроение мужа не способствует мирному разрешению пустякового конфликта, и отложила журнал в сторону. – Как твой вечер? Гость приходил?
– Угу, – придержав эмоции, пробурчал он, не зная, как приступить к трудному разговору, но Роза, сама того не подозревая, подвела его к нужной теме.
– Соне опять пришлось слушать ваши скучные мужские рассуждения о работе и футболе?
– Что ж ты не взяла ее с собой, если тебе ее жалко? – не смог удержаться от язвительного тона Илья. – К счастью, она разумная девочка. Даже твоим теткам не сбить ее с истинного пути.
– Ты напрасно поощряешь ее добровольное затворничество, как будто она готовится в монастырь. Между прочим, в клубе было много молодых людей ее возраста.
– Не сомневаюсь. Тунеядцев и жиголо.
Илью передернуло от мысли, что Соня окажется в компании наглых похотливых повес.
– Там были очень приличные мальчики из хороших семей. Ей пора уже думать о будущем.
– Пока вы сплетничали, ее будущее определилось.
Закончив эту фальшивую фразу, Илья испытал легкую тошноту.
– Мы не так часто встречаемся, чтобы выслушивать твои упреки. – Роза натянула повыше одеяло и отвернулась к противоположной стене, но тут же перекатилась обратно. – Что значит: «Ее будущее определилось»?
«Началось!» – с тоской подумал Илья и постарался придать своему лицу спокойное и уверенное выражение.
– Соня собирается замуж.
– Соня – замуж? Как она может выйти замуж, если у нее и поклонника нет?
– И тем не менее.
Чует его сердце, что не к добру девочка так поспешно согласилась. И как вышло, что он, начавший разговор с Николаем с категорического отказа, теперь высчитывает дни на календаре и планирует свадьбу? Выдать девочку замуж только потому, что не можешь жениться на ней, – это ли не самая изощренная насмешка над собой? Он будто выбрал Соню орудием своей мести несуществующему богу. Ему теперь уже недостаточно сказать: «Бога нет, если я не вижу его участия в своей жизни!» Ему требуются находящиеся в ведении высших сил инструменты. Наркотик власти над кем-то, кто не имеет железной воли противостоять ему. Всего лишь через несколько дней он распорядится чужой жизнью, как собственным имуществом и, бегло взглянув вверх, гневно спросит: «Ну, что же ты опять не вмешался? Почему ты позволил принести ее в жертву?» Но Илья, только теперь увидевший дно пропасти, куда сползала его жизнь, уже не мог отступить и повернуть назад.
– Что значит твое «и тем не менее»?
– Она согласилась выйти замуж за Николая.
– За профессора Кондратьева? Да ведь он в два раза старше. И откуда она его знает?
– Они познакомились сегодня, и он сделал ей предложение.
– Это бред! Чтобы Соня вот так, не сказав двух слов, по собственной воле… Ты заставил ее?
– Соня сделала свой выбор, – чеканя слова, как царские червонцы, ответил Илья, стараясь сдержать рвущийся гнев.
– Глупости! – возмутилась Роза, не поверившая ни единому слову. – Не могла она такого сделать! Тут не обошлось без твоей руководящей и направляющей роли. Но зачем? И куда ей спешить, сам подумай!
– В отличие от тебя, я с детства приобрел привычку думать!
Почему-то любая ее апелляция к его мыслительной деятельности выводила его из состояния душевного равновесия. Она говорила с ним так, будто он бесконечно устарел, как отслуживший свой век чугунный утюг.
– Тогда я сама поговорю с ней.
Роза принялась искать на ковре домашние туфли.
– Успокойся. С ней все в порядке.
– Зато со мной не все в порядке. Она мне как дочь, и я не могу позволить тебе загубить ее жизнь!
– Не забывай, что я ей тоже, в некотором роде, родственник. И переживаю за ее судьбу не меньше твоего.
– Ты переживаешь? Да у тебя вообще нет сердца. Ты и думаешь-то только о бизнесе. А когда ты в последний раз вспоминал о детях?
