Синее море, жёлтый песок, или Семь месяцев не предел - Нинель Языкова

Мне казалось, что всевышний творец просто так, не думая, взял да и закинул рукой, куда попало, все семена в землю. И они, где захотели, там и проросли, смешав в зеленую, вкусно пахнущую кучу всю, буйно растущую, флору в этом чудесном саду.

Но, апофеозом этой прекрасной картины был дом, важно выплывавший из-за поворота. Старое двухэтажное творение, с невысокими колоннами, крыльцом, большим, точно открытая терраса, и навесом над ней. Белые стены были толстые, прочные. Казалось, что даже в самую сильную жару, там, в глубине дома всегда будет веять прохлада.

Завершала все это маленькая колокольня в правом углу живописного дворика с какой-то румынской святой и красивый небольшой фонтан местного зодчего, стоявший в центре перед крыльцом. Правда, не действующий.

Вокруг были маленькие клумбы, заросшие не садовыми, а дикими ромашками, колокольчиками и гвоздиками. Сквозь них, назло всем, пробивались пышные кусты роз всевозможных цветов. Они горели желтым, розовым, бордовым пламенем и всюду источали необыкновенный аромат. Между плитками на дорожках пробивалась трава.

— И Коля молчал о такой красоте, — вырвалось у меня.

— Да, он сам не знал, что покупает. — Ответила Дашка. — Ему предложили недвижимость, он деньги вложил и все. Это уже потом, когда сюда приехал, он понял, что приобрел. А до этого видел только на фотографиях.

— Да, Коля рисковал, — сказала Люся.

— Но риск того стоил, — сделала свое заключение Дашка.

— Нет, нет, не хватайте тяжелые вещи, — быстро среагировала Ксения на то, что мы стали выгружаться из машины, — у нас есть садовник. Он должен был нас встретить. Аурел, — громко позвала кого-то хозяйка. Мы её так стали сразу называть, потому что, по правилам, она то и была настоящей управляющей всего этого хозяйства, а мы только гостями.

— Где носит нелегкая этого хлопца, — начала возмущаться и слегка нервничать наша новая знакомая, — я его недавно наняла. Хотела к вашему приезду навести порядок в саду и перед домом. Но, он какой-то бестолковый. Не садовник, а ходячее лихо. Все у него падает, разбивается, везде землю разносит. Не руки, а крюки. И ничего не понимает. Все нужно объяснять по двадцать раз.

Пока Ксения нам все это говорила, я услышала за часовенкой тихое шуршание, и увидела, как какой-то молодой парень, с перевязанным, как у морского пирата глазом, несмело выглядывает из-за кустов бузины. Только у пирата была черная повязка, а у Аурела белая. Какой-то румынский Джек Воробей, иначе не скажешь. Дарья сразу заулыбалась и замахала ему рукой.

— Буна зиуа, — прокричала радостно она ему, что, по-Дашкиному, означало: «Добрый день».

Парень приближался к нам несмело, как-то бочком с натянутой улыбкой. Казалось, что он нас побаивается, или, во всяком случае, очень осторожно к нам относится. В его одном черном глазу выражался интерес и недоумение. Он смотрел на нас так, как будто мы выходцы с другой планеты.

— Какой-то странный румын, — заметила Люся, — по-моему, он ничего не понял из того, что ты ему сказала.

— Значит, безграмотный, — безапелляционно заявила Дашка. Она, как Паганель из романа «Дети капитана Гранта» считала, что говорит на чистом румынском языке.

— Все, девочки, проходите в дом. А с ним я сама разберусь, — пригласила нас Ксения. И мы, пока поднимались по ступенькам, услышали какую-то белиберду, прозвучавшую из её уст. На моё удивление, Аурел все понял. Схватил наши дорожные баулы и потащил следом за нами.

Как я и предполагала, в доме было прохладно. Легкий свежий ветерок сквозняком обдувал наши разгоряченные тела. Окна были открыты настежь, и пение птиц отзывалось эхом в просторной и светлой гостиной.

— Как хорошо, — плюхнулась сразу на диван Дашка, — я так устала.

— Вот и отдыхайте. Я, сейчас, вам все покажу и расскажу. Здесь, на первом этаже — кухня, столовая и, как вы уже видели, гостиная. Все в полном порядке и чистоте. Я за этим всем слежу. Ко мне из соседнего сата, это, по-румынски, село, приходит молодая дивчина. Её зовут Маричика. Она помогает мне и в уборке, и в приобретении продуктов. Готовлю я сама. Никому не доверяю это хлопотное дело.

На втором этаже — спальни и ванные комнаты. Маричика их, тоже, будет убирать. Вам нечего волноваться насчет чистоты. К вашему приезду уже все готово, даже индивидуальные принадлежности: зубные щетки, полотенца и тому подобное. Так, что, можете, идти отдыхать, а я, пока, обедом займусь. — И Ксения быстро удалилась, оставив с нами дивного парня по имени Аурел.

Он был среднего роста, черноволосый, курчавый. На голове носил шапочку с полями, которую не снимал, даже, в помещении и маленькую жилетку. Своим нарядом он мне напоминал экзотическую куклу мужского пола.

— Слышишь, ты, бестолковый румын. Идем, с нами, наверх, — как глухонемому, на пальцах, показала Дашка парню, что ему надо делать. Молодой человек все понял, и потащил вещи следом за нами.

Я выбрала себе спальню окнами во двор, чтобы видеть и фонтан, и часовню, и того, кто к нам будет приходить в гости.

Через час, Ксения громко позвала нас кушать. Стол был накрыт на террасе на свежем воздухе. Запах борща, пампушечек с чесноком витал вокруг, и мог свести любого с ума, не то, что трех беременных голодных женщин. Мне казалось, что такой вкуснятины я никогда не ела в своей жизни. На второе — молодая картошка с мясом, а на десерт — холодный компот и фрукты. Очень было вкусно, но борщ побил все рекорды. Я, даже, попросила Ксению, чтобы она научила меня его готовить.

— Да без проблем. Ничего сложного. Секрет заключается в том, чтобы все было свежее и прямо с грядки.

Еда девчонок так разморила, что ноги их никуда не несли. Они поднялись к себе в комнаты. Я же, отдохнув в машине, наоборот, чувствовала себя прекрасно. Поближе раззнакомилась с Ксенией. Она мне все больше и больше нравилась. Я почувствовала, что во мне проявляются такие чувства, будто мы с ней знакомы вечность и она моя старая приятельница. Ксения была такой коммуникабельной, что, в конце концов, мы, незаметно для себя, легко и непринужденно перешли на ты. Я стала её звать просто Ксеня, она меня — Маша.

— Слушай, Ксеня, а что это с глазом у нашего садовника, — спросила я новую подругу.

— Не обращай внимание. Ячмень. Он так трепетно к себе относится. Так себя любит. Какое-нибудь легкое недомогание, а он уже в коме. Вот и сейчас, глаз сквозняком надуло. Так для него это целая трагедия. Вчера меня весь день доставал. Просил, чтобы я ему мазью мазала и перевязывала бинтом. А то, вдруг, еще какая-нибудь инфекция занесется. Работа у него, видите — ли, с землей. А на днях, так вообще, такую ерунду сказал. Не поверишь.