Гром победы - Дмитрий Старицкий

— Мне лучше водки, — попросил генерал.

— Мне тоже, — поддакнул асессор.

Аудиторы от всего отказались.

— Тогда, господа аудиторы, — внес я предложение, подкупающее своей новизной, — сейчас будет подана коляска, которая вас отвезет во дворец к казначею герцога. Вы успеете еще его там застать. Если герцог соблаговолит, то я буду рад принять вас у себя на заводе. Но без приказа Ремидия… Извините, не властен. Военная тайна.

После ухода аудиторов нам подали можжевеловку из посылки Эллпе и соления, оставшиеся еще от гостинцев жены Гоча. Нарезку из копченой гусиной грудки. Сыр. Маринованную горную зелень.

Генерал выложил на стол свой портсигар, но я молчаливо показал глазами на пирамидку.

— Барон, где это видано, чтобы выпить и при этом не закурить? — рассерженным тоном выговорил мне князь.

— В моем доме, князь, — ответил я ему. — Все тут курят только на хозяйственном дворе. Сам я не курю, а моя беременная жена даже запаха табачного не переносит. Увы… Прошу простить. Итак, раз мы остались в тесной компании без балласта и лишились танцев с бубнами, то прошу вас озвучить, что именно желает правительство империи от скромного фабриканта?

— Ручные пулеметы.

— Они и так производятся на заводе в Будвице.

— Мало. Мало. Нужно намного больше, — убеждал меня начальник ГАУ.

— Для обычной пехоты они не очень уж и нужны, — возразил я, — так показала боевая практика Восточного фронта. А вот штурмовые роты, кавалерия и горные части без них обойтись не могут. Что сильно сокращает их применение, особенно в окопной войне. И если вам мало пулеметов, то примите, наконец, на вооружение станковые пулеметы «Гочкиза» — они вдвое легче пулеметов «Лозе», что немаловажно тактически.

— Примем. Этот вопрос сейчас снова на рассмотрении комиссии ГАУ, — заверил меня генерал.

«Врет, наверное, — подумал я. — Только сейчас придумал про комиссию».

— Вопрос стоит в другой позиции, — вклинился асессор. — Насколько возможно расширение производства пулеметов здесь, во Втуце?

— Если и есть некоторая возможность расширения производства, то очень небольшая. Проблема как с территорией — все же центр города, так и со станками. Но главный вопрос у нас в нехватке квалифицированных кадров. Система заводского обучения, конечно, у нас налажена, но… толковый станочник — это не столько образование, сколько опыт.

— Мы в министерстве пришли к выводу, что можно привлечь квалифицированную рабочую силу из числа пленных, — заявил асессор и добавил: — У вас же есть такой положительный опыт в Калуге.

— Есть, — не стал я отпираться. — Но одно дело стройка, ваша милость, другое дело — пулеметы. Не станут ли пленные гнать скрытый брак, который обнаружится только на фронте? Одно дело нам дом построить, пусть даже это будет заводской цех, или дорогу. И совсем другое — клепать стреляющие машинки, которое будут убивать их соотечественников. Вы лучше винтовки Шпрока поставьте на поток во всех арсеналах, а то в наше время с карамультуками Кадоша воевать уже стыдно.

— Это уже делается. Шпрок на имперском арсенале после механического завода Будвица внедряет свою винтовку в производство. И на заводах концерна «Лозе» тоже. Потом ее поставят на поток в арсенате в Тортусе. Два новых патронных завода уже запустили под это дело. И у вас здесь ее делают, насколько я в курсе.

— Здесь в основном делают только оптические карабины для снайперов. И малые партии для горных стрелков.

— Сейчас главная забота Западный фронт, — заявил асессор.

— Западный фронт всегда был главной заботой и любимой песочницей генштаба, — постарался я не рассмеяться.

— А что вы предлагаете? Обойтись без генштаба? — поднял брови князь.

— На востоке обошлись как-то, — усмехнулся я. — Генштаб наш только на глобусе воюет, а не на реальной местности. В том-то и его беда. Генштаб оперирует воинскими частями как полнокровными соединениями, а на фронте несут потери, и восполнение людской убыли не поспевает за полетом мысли генштабистов. Они планируют удар полнокровной дивизией, а от нее давно один полк в реальности. И совершенно не понимают того, что новая война требует новой тактики. И новых родов войск. А главное, четкого снабжения.

— Штурмовые роты вводятся повсеместно, — возразил князь.

— Это отрадно слышать. Но штурмовая рота — это вчерашний день. Требуется уже штурмовой саперный батальон. Чтобы силы разграждения сами без промедления наносили первый удар и успешно выкуривали из ДОТов и ДЗОТов их гарнизоны. А вы что делаете? Новатора-сапера в полевой фортификации Вахрумку засовываете в дикие горы дорогу строить. С глаз долой. Это какой завистник предложил такое вредительство?

И поднял руку, останавливая возражения асессора.

— Дорогу построить может любой толковый инженер. А вот в полевой фортификации Вахрумка — гений. Его еще сто лет в учебниках весь мир изучать будет, хотя он построил всего один полевой укрепрайон. Зато какой!

— Вы не правы, барон, — все же возразил мне асессор. — Эта война впервые поставила экономику выше армии. Идет война на истощение. Если бы рецкие стрелки не отжали бы у Винетии Риест, то мы бы уже голодали. Карточки на получение продовольствия для гражданского населения точно бы уже ввели — все к этому было у нас готово. Их даже напечатали. Поэтому вопрос южных коммуникаций — это стратегическое направление, более важное, чем даже локальные победы на фронте. И бросили на этот прорыв лучших. Даже если сейчас мы отобьем Щеттинпорт, то и он окажется в блокаде флота островитян. Юг и только юг наше спасение. Поэтому и на контрабанду приказано нам смотреть сквозь пальцы, если это только не вывоз за пределы империи стратегических материалов. Но у нас есть что предложить на вывоз контрабандистам — те же пояса для женских чулок, термобигуди, керогазы, светильный керосин… Так что не все решается ротами и батальонами.

Я еле сдержался, чтобы со стула не упасть со смеха. Надо же… мои бытовые поделки — крутая контрабанда.

— Барон, не возражайте Кобчику, — примирительно прогудел князь, неправильно поняв причину моего веселья. — Это именно он придумал штурмовые роты и даже командовал одной такой в бою. Если он говорит, что нужен батальон, значит, нужен батальон. Только учить такие батальоны негде — есть всего один полигон под Будвицем.

— И кто вам мешает? — удивился я. — Трудно городок в чистом поле построить? Затраты медные, а выхлоп золотой.

— У вас тоже нет такого полигона, — усмехнулся князь.

— Для рецких горных стрелков полигон — сами горы, — ответил я с апломбом. — До них нам далеко ходить не надо.