Ночной гость - Глеб Алексеевич Филимонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пашнин вернулся к дежурной и положил трубку на рычаг. Пока не везет. Время шло. Дежурная с кем-то говорила, куда-то уходила. Но «доктора» больше не звала. Сидя в коридоре, Пашнин задумался и не сразу услышал, что дежурная зовет его. Петр Алексеевич подошел и увидел молодого симпатичного парня.
— Это вы рано утром звонили и вот недавно?
— Да, я!
Оперуполномоченный облегченно вздохнул, снял халат и, отдав его дежурной, показал парню на выход. На улице Пашнин еще раз, посмотрев на бледное лицо парня, спросил:
— Давно ее знаете?
— Да, то есть нет, — парень ответил неуверенно, дрожащим голосом и было непонятно от страха это или от чего другого. Но то, что молодой человек волновался, было заметно хорошо.
— Давайте-ка поточнее!
— А вам, собственно говоря, зачем?
— Вы же посторонний, — не отвечая, сказал Пашнин, — а пришли узнать о ней! Зачем?
— Мало ли зачем?!
Так разговор у них длился довольно долго, но толку от него не было. И когда они проходили мимо милиции, Петр Алексеевич сухо сказал:
— Ну, ладно. Поиграли в прятки, хватит. Поговорим официально. Прошу!
Они вошли к дежурному милиции. Парень как-то сразу сник. У него был с собой заводской пропуск.
— Передайте дознавателю Тимонину! — оставляя пропуск дежурному, сказал Пашнин. — Это ему пригодится на допросах по ночному выстрелу. А я пока еще поговорю с этим юношей.
Дежурный отнес пропуск Тимонину. Тот, бормоча что-то себе под нос, собирался уходить. Узнав, чей это пропуск, он обрадовался. Разговор с сослуживцами Алфимовой будет теперь более предметным.
Уже вечером Тимонин вошел в кабинет к Волоскову. Кинув кепку из искусственной кожи на один из стульев, Анатолий Степанович сел и, тяжело вздохнув, сказал:
— Сбрею к черту усы! Все, кого допрашивал, только их и разглядывали.
Венедикт Михайлович рассмеялся.
— Ну, это твое дело! Как результаты?
— Дупль пусто! Никто нигде ничего интересного мне не сказал. Ни на работе, ни по месту жительства Алфимовой и этого парня! А как там у Пашнина?
— Отпустил он парня. Никаких улик против него пока нет. Может, появятся, но это дело будущего. Увидим.
Ейриш должен был искать преступника среди учащихся школ. В каждой школе Лев Лазаревич имел знакомых учеников, с которыми сталкивался в процессе работы по разным делам. В одной из школ он решил поговорить с Борей Трубиным.
Однако в школе ему сказали, что Трубин перешел в строительное училище. Ушел, но друзья в школе, вероятно, остались. Заодно проверим и строительное училище. Он договорился с Борей встретиться вечером.
До самого вечера Лев Лазаревич проходил по остальным школам района и в райотдел пришел уставшим. Не успел он поговорить с другими работниками, как в дверь постучали. Она приоткрылась и показалась белобрысая голова Трубина.
Лейтенант махнул рукой, приглашая войти.
— Нужен рубль. А у меня его нет, — выпалил мальчик.
— Вот как! Ты сначала расскажи. Рубль — не проблема.
— В школе я встретил, своего друга Охотникова. И Ленька сказал, что знает, кто стрелял. Я стал смеяться над ним, и мы поспорили на рубль! Но тут дали звонок на урок, и Ленька убежал.
— Так! — Ейриш глянул на часы. — Занятия в школе уже кончились. Жаль. А где живет Охотников?
Трубин пожал плечами.
Всю ночь Ейриш так толком и не уснул. Все время думал о рассказе Трубина и еле дождался утра.
Охотников, румяный парень, остановленный лейтенантом в коридоре школы, спотыкаясь на каждом слове, забубнил:
— Вчера Хохлов Юра и Сенявин Вова рассказали, что они вместе с Черноусовым Олегом были около дворца и подглядывали в окно душевой. Я их стал спрашивать, не они ли стреляли, но они ничего не сказали.
— Покажи мне этих ребят!
— Вон идут! Повыше Сенявин, поменьше Хохлов!
Ейриш привел Хохлова и Сенявина в райотдел и сразу приступил к допросу Сенявина, белесого парня в ярко-зеленом свитере.
— По глупости выстрелил! Хотел просто попугать! — опустив голову, сразу же пробормотал Сенявин.
— Из чего стрелял? — сдерживая ликование, спросил Ейриш.
— Из обреза Черноусова.
— Где этот обрез сейчас?
— У Черноусова дома.
В кабинет к Ейришу вошел старший оперуполномоченный Пашнин.
— Петр Алексеевич! Прошу, сходи сейчас к Черноусову на квартиру! Надо изъять обрез!
Ейриш сказал удивленному и сразу тоже обрадовавшемуся Пашнину адрес, а сам продолжал допрос Сенявина.
Когда лейтенант уже кончил допрос Хохлова, подтвердившего показания Сенявина, дверь открылась и появился довольный Пашнин.
— Вот тебе обрез! — сказал он и положил на стол обрез из охотничьего ружья без приклада и цевья. Ейриш, бросив взгляд на обрез, испуганно взглянул на Пашнина.
— Петр Алексеевич! Девушка же ранена малокалиберной пулей. А здесь, наверно, двенадцатый калибр.
Пашнин рассмеялся и, взяв обрез, нажал на рычаг, приподнимающий ствол над ударным механизмом. Подавая в таком виде обрез Ейришу, Пашнин сказал:
— Видишь! В стволе охотничьего обреза вмонтирован обрезанный ствол малокалиберной винтовки. Да, я привел и Черноусова. Он ждет в коридоре.
— Уф-ф-ф! — облегченно протянул Ейриш. — Наконец-то преступление раскрыто!
ЗНАКОМЫЙ ПОЧЕРК
Стоила жаркая и тихая погода. Хотя было еще раннее утро, но солнце уже пекло, и участковый уполномоченный Колычев сидел в тени на крыльце ближнего барака недалеко от места происшествия.
Вскоре подъехала милицейская машина. Из ее крытого кузова вышел худощавый в светлом костюме и соломенной шляпе лейтенант Батурин, а вслед за ним в коричневом, хорошо отутюженном костюме с кожаной папкой в руках лейтенант Банокин. С любопытством глядя на приехавших, понятые, двое мужчин в майках, вслед за Колычевым подошли к машине, а потом всей группой направились к сараю. Из сарая был украден мотоцикл. Растерянный и расстроенный хозяин мотоцикла с надеждой посматривал на сотрудников милиции. Они внимательно осмотрели сарай.
Он был сделан из толстых досок. Под крышей доски были потоньше и поменьше размером, и здесь стена зияла большой дырой. Рядом с сараем валялись оторванные доски. Дверь капитального типа с большим замком, одетым в проушины толстых пластин, идущих поперек дверей, была открыта. Пластины были прикреплены к дверям болтами с навинчивающимися на них изнутри гайками. Гайки были отвинчены и болты выдернуты из своих гнезд.
— Ну и ну. Нахально действовали, — пробормотал Батурин.
— Да, тут не один работал, — отозвался Колычев, — по крайней мере двое. Один изнутри отвинчивал гайки, а другой снаружи вытаскивал болты да присматривал, нет ли прохожих.
— Пожалуй, что так! Хотя мог действовать и один.
— А вам не напоминает этот взлом чей-нибудь почерк?
Батурин повернулся к участковому.
— Как не напоминает? Похоже на работу Мариленко. Но он ли это? Ведь
