Все красное (пер. В.Селиванова для журнала "Смена") - Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Холодильник – это уж слишком! – запротестовала Алиция, но встала и открыла дверцу. – Ничего тут нет. Я тоже себе не представляю. Ведь не хахаль же? Кто теперь убивает из-за хахаля?! Кто там еще остается?
– Анита. Кроме нас, только она.
– Она бывала в последнее время в Польше?
– В Польше не появлялась почти год. Но могла что-то натворить и два года назад. Она знала Эдека?
– Не знаю. Наверное, нет. Ничего через нее не посылала. А она не слишком легкомысленна?
– Для чего? Для убийства? Считаешь, что преступления совершают только люди солидные?!
– Нет, я имела в виду, что ей на все наплевать. Ее ничего не интересует до такой степени, чтобы ради этого убивать. Она слишком ленива!
– Ну да, чтобы совершить преступление, нужно быть работящим человеком. Она ленива только в области домашнего хозяйства. Что-то ничего у нас не выходит. Может, лучше подумаем, у кого из них есть алиби?
К рассвету нас окружали исключительно преступники и преступницы разного пошиба. Наконец мы пошли спать, ужасно поругавшись по поводу методов установления алиби. Назавтра Алиция с самого полудня искала письмо. Сидела за письменным столом и выкладывала на него чудовищную кучу бумаг. Под вечер я не выдержала:
– Сомневаюсь, найдешь ли ты его таким методом. Может, лучше искать дедуктивным путем? Что ты делала, когда пришло письмо?
– Откуда я знаю, когда оно пришло? – отмахнулась Алиция.
– Проверь по календарю. Ты ведь записываешь, когда получаешь письма?
– Конечно, но календарь куда-то пропал. Может быть, оставила в конторе.
– Может, ты и письмо оставила в конторе?
– Нет, я его получила дома вместе с другими.
– А ты уверена, что не постирала его в стиральной машине?
– Ну, я бы заметила, когда вынимала белье…
– Оно могло быть в кармане халата…
Алиция бросила на меня мрачный взгляд и ушла в свою комнату, старательно закрыв за собой дверь.
Зося, твердившая, что хозяйственные дела действуют на нее успокаивающе, приготовила, наконец, обед. Павел накрывал на стол.
– Не знаю, все ли в порядке с этим обедом, – сказал он мне вполголоса. – Завтрак у нас как-то проскочил, а теперь немножко страшновато все это есть.
– Ты действительно думаешь, что твоя мать всех убивает? – заинтересовалась я.
– Нет, но кто-нибудь мог подсыпать. Не знаю, что мы там будем есть…
Я заглянула в кастрюлю…
– Картофель вроде в порядке, кукуруза из банки, рыба мороженая, мы ее купили сегодня собственноручно вместе с салатом.
– Помидоры! Было в винограде, может быть в помидорах. Нужно сначала дать кому-нибудь попробовать.
– Кому? У тебя есть на примете какая-нибудь жертва?
– Я тут видел кота в саду, он, по-моему, беспризорный. Можно дать коту.
– От помидоров он будет в восторге… Кроме того, я против издевательства над животными. Человеку еще могла бы предложить…
– Обед на столе, – сказала Зося.
– Я нашла счет, который потеряла два года назад, – меланхолично сказала Алиция, выходя из комнаты. – Хорошо простирался, ничего не разберешь.
Приблизительно к середине обеда она отложила бумаги и села за стол. Была очень задумчива. Мы разговаривали тихо, чтобы не мешать ее умственной деятельности.
– Павел, поставь воду для кофе… – произнесла Зося.
Алиция, по-прежнему не реагируя на окружающее, вернулась к письменному столу. Я вынула чашки для кофе. Зося открыла банку.
– Тут же ничего нет, – сказала она недовольно. – По две ложечки на нос. Павел…
Павел потянулся к стеклянной банке с кофе, открутил крышку и заглянул внутрь.
– Тут немного. – Он подал банку Зосе и повернулся за большой чашкой для кофе.
– Господи! – завопила Алиция страшным голосом. – Совсем забыла! Только этого мне не хватало!
Банка с кофе вылетела у Зоси из рук. Павел уронил чашку вместе в блюдцем. Алиция поднялась со стула с какими-то бумагами в руке и подошла к нам.
– Тетка Торкилля пишет… О?… Что здесь случилось?
– Ничего, – ответила я. – В другой раз воздержись от эффектных воплей, иначе мы ни за что не отвечаем. Какая-то нервная атмосфера создалась…
– Если я после этого отпуска останусь жива, будет чудо! – заявила Зося. – Что, интересно, может писать тебе тетка Торкилля, чтобы так всех пугать? Последний кофе кондрашка хватила. У тебя есть еще какие-нибудь запасы?
– Понятия не имею. Иоанна, посмотри в шкафу, с левой стороны…
– Павел, подвинься!… Есть шоколад в порошке, какао и какие-то окаменелые остатки растворимого кофе, – доложила я, роясь в шкафчике.
– Может, оно и к лучшему. Пойдем пораньше спать и не будем пить кофе.
– Если только не придут гости, – легкомысленно пошутил Павел. И, конечно, накаркал. В хаосе последних дней все: включая Алицию, забыли о приезде Владека и Марианн. Не успело еще отзвучать эхо легкомысленного предсказания Павла, как перед домом остановился автомобиль и раздался стук в дверь. Увидев, кто приехал, Зося онемела от расстройства: известно было, что Владек и Марианн жить не могут без кофе.
– Вот ужас-то! Слушай, где можно купить кофе? Павел!
– Что я его, рожу? – буркнул Павел. По неизвестным причинам он терпеть не мог Владека.
– Ужин мы съели в Роскилле, но кофе приехали пить к тебе, – радостно выкрикивал Владек. – Уж что-что, а кофе у тебя всегда найдется!
Зося разволновалась окончательно.
– Бога ради, Иоанна! Где сейчас можно купить этот чертов кофе?!
– Нигде. Разве что на Центральном вокзале в Копенгагене и в автоматах.
– Павел!…
Наконец удалось выпихнуть Павла на улицу. Владек и Марианн без зазрения совести продолжали молить о кофе.
Мы между тем обменивались последними новостями.
– Ну ты подумай! – воскликнул потрясенно Владек. – Эдек убит? Тут, у тебя?!
Владек и Марианн проявили ничтожный интерес к нашим заботам. Марианн давно не скрывала усталости, а Владек после взрыва бодрости начал зевать прямо ужасающе. Нужно было срочно с ним что-то делать. Алиция заволокла меня в ателье.
– Слушай, как их устроить? Господи, где Павел?… Куда он подевался? Я начинаю волноваться… Что делать?
– Не знаю. Во-первых, избавиться от Владека и Марианн, они дольше не выдержат. Где ты собираешься их положить?
– Или там, или тут…
– Ага, понятно. Значит, я должна переехать на катафалк. О, пардон, я имела в виду памятник…
– Ты согласишься?
– Во-первых, не вижу другого выхода, а во-вторых, не имею ничего против.
– И тебе не будет мешать, что отсюда выход в сад?
– Наоборот. Люблю выходы в сад, и моя машинка тут никому не будет мешать…
Алиция вдруг заинтересовалась.
– Новая книжка?
– Нет, письма. Послания к любимому мужчине.
– А кстати! Ты должна мне сказать, кто это!
– Что, прямо сейчас?! Не успели выяснить, в чем дело с этой самой теткой Торкилля, – Марианн и Владек помешали. Собрались положить спать Марианн и Владека – пропал Павел…
– Черт возьми! – зарычала Алиция. – Еще эта тетка! Ты даже не представляешь, какие у меня с ней сложности! Секундочку, Владек и Марианн…
– Постель, – смиренно подсказала я. – Забирай отсюда то, что для них, а я принесу свою. Давай скорей, иначе они заснут за столом.
– Чушь, Владек зевает нарочно, чтобы показать, что ему на меня наплевать…
Наконец Владек и Марианн, шатаясь, ушли спать. Зося дошла до состояния полной невменяемости, но тут в дверях появился пропавший Павел.
Выглядел он так, что всякие возгласы замерли у нас на устах. Одежда была порвана, в волосах торчали сорняки и ветки, на щеке – царапина, в глазах – безумие, из распоротой сумки торчал кофе, завернутый в носовой платок.
– Я кого-то выслеживал, – трагически заявил он, предупреждая возможные упреки.
– Кого?! – спросили мы хором, хотя каждый из нас собирался сказать совсем другое.
– Не знаю. Кто-то здесь прятался, а потом залез в машину и был таков!
– Ты представляешь, что я пережила?! – завопила Зося душераздирающе. – Как ты выглядишь?! У тебя совесть есть?!
– Где прятался? – недоверчиво спросила Алиция.
– На какой машине? – заинтересовалась я.
Павел пытался ответить на все вопросы одновременно. Зося устроила скандал, затрудненный необходимостью сохранять тишину. Алиция вырвала у Павла кофе вместе с носовым платком.
– Не знаю, как выглядел, темно было, – говорил вдохновенно Павел. – Ну, знаю, знаю, что ты волнуешься, ничего же со мной не случилось! Никто на меня не нападал, я вообще к нему близко не подходил! Уже возвращался… Услышал – что-то шевелится… О господи, что со мной может случиться?! Вроде бы заглядывал внутрь, а потом дунул через сад на улицу, я себе чуть глаз не выбил этой веткой сливы. Ну не выбил же!… Не знаю, женщина или мужчина – в брюках… через какие-то чужие сады… а потом завелся мотор машины, не знаю, какой, я ее вообще не видел. Легковая. Когда я выбрался, его уже не было.
