Иродиада - Гюстав Флобер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Танец снова изменился. Теперь это был страстный порыв любви, жаждущей удовлетворения. Девушка плясала, как индийские жрицы, как нубиянки, живущие у водопадов, как лидийские вакханки. Она склонялась во все стороны, точно цветок, колеблемый бурей. Драгоценные камни в ее ушах подпрыгивали, ткань на спине отливала разными красками; от ее рук, от ее ног, от ее одежды исходили невидимые искры, которые воспламеняли мужчин. Запела арфа; в ответ раздались приветственные возгласы толпы. Расставив ноги и не сгибая колен, девушка вся изогнулась так, что подбородком коснулась пола; и кочевники, привыкшие к воздержанию, римские воины, искушенные в разврате, скупые мытари, старые священники, раздраженные учеными спорами, — все, раздувая ноздри, трепетали от вожделения.
Потом она стала бешено кружиться перед столом Антипы словно волшебный волчок, а он голосом, прерывающимся от сладострастных рыданий, говорил ей:
— Приди ко мне! Приди!
Она продолжала кружиться, тимпаны оглушительно звенели, толпа ревела. Но тетрарх взывал еще громче:
— Приди ко мне! Приди! Я отдам тебе Капернаум! Отдам долину Тивериады! Мои крепости! Полцарства моего отдам!
Она упала на руки, пятками вверх, прошлась так по помосту, точно огромный скарабей, и сразу застыла.
Ее затылок и спина образовали прямой угол. Пестрая ткань, облекавшая ее ноги, перекинулась ей через плечи, точно радуга обрамляя лицо на локоть от пола. У нее были накрашенные губы, очень черные брови, почти страшные глаза, а капельки пота на лбу казались росой на белом мраморе.
Она молчала. Они глядели друг на друга.
На хорах кто-то щелкнул пальцами. Она поднялась туда, сейчас же вернулась и, слегка шепелявя, как ребенок, произнесла:
— Я хочу, чтобы ты дал мне на блюде голову… — Она забыла имя, но тут же добавила с улыбкой: — …голову Иоканана!
Тетрарх весь поник, подавленный.
Он был связан словом. Народ ждал. Но, может быть, смерть, предсказанная ему, обратившись на другого, отвратится от него самого? Если Иоканан действительно пророк Илия, он сумеет избегнуть ее; а если это не так, убийство не имеет особого значения.
Маннэи, стоявший поблизости, угадал его намерение.
Вителлий подозвал его к себе, чтобы передать ему пароль, так как яму охраняла стража.
Все почувствовали облегчение. Еще минута, и все кончится!
А между тем Маннэи замешкался.
Он вернулся потрясенный.
Сорок лет исполнял он обязанности палача. Это он утопил Аристовула, задушил Александра, сжег заживо Матафию, обезглавил Зосиму, Паппуса, Иосифа и Антипатра[52], — а сейчас он не осмелился умертвить Иоканана! Зубы у него стучали, он дрожал всем телом.
У самой ямы перед ним предстал великий ангел самаритян, весь покрытый глазами, потрясавший огромным мечом, красным и зубчатым, точно пламя. Маннэи привел двух воинов, которые могли подтвердить его слова.
Но они никого не видели, кроме одного иудейского военачальника, который бросился на них и которого теперь уже не было в живых.
Бешенство Иродиады излилось потоком низменной и кровожадной брани. Она обломала себе ногти о решетку галереи, и два изваяния львов, казалось, грызли ей плечи и рычали так же, как она.
Антипа последовал ее примеру. Священнослужители, воины, фарисеи — все взывали к отмщению; другие негодовали на то, что медлят доставить им развлечение.
Маннэи вышел, закрыв лицо руками.
Гостям казалось, что время тянется еще дольше, чем в первый раз. Им это наскучило.
Вдруг послышались гулкие шаги по переходам. Тревога стала нестерпимой.
Показалась голова, — Маннэи держал ее за волосы, вытянув руку, гордясь рукоплесканиями.
Положив голову на блюдо, он подал ее Саломее[53].
Она быстро поднялась на хоры. Несколько минут спустя голову принесла обратно та самая старуха прислужница, которую тетрарх уже заметил утром на плоской кровле дома, а потом — в опочивальне Иродиады.
Он отвернулся, чтобы не видеть головы. Вителлий бросил на нее равнодушный взгляд.
Маннэи сошел с помоста и показал голову римским военачальникам и тем, кто пировал на этой стороне.
Все внимательно оглядели ее.
Острое лезвие меча, скользнув сверху вниз, задело челюсть. Углы рта судорожно перекосились. Кровь, уже запекшаяся, пятнила бороду. Закрытые веки были бледны, точно раковины. От светильников падали вокруг лучи света.
Голову передали на стол священников. Один фарисей из любопытства перевернул ее; Маннэи снова поставил ее прямо и поднес Авлу, который от этого проснулся. Сквозь прорезь ресниц мертвые зрачки и зрачки потухшие словно сказали что-то друг другу.
Затем Маннэи предъявил голову Антипе. По щекам тетрарха потекли слезы.
Огни гасли. Гости разошлись. Антипа остался один. Прижимая руки к вискам, он не спускал глаз с отрубленной головы, а Фануил, стоя посредине огромного нефа, воздев руки, шептал молитвы.
На восходе солнца явились те двое людей, которых когда-то послал Иоканан, и принесли долгожданную весть.
Они поведали ее Фануилу, и тот возрадовался.
Затем он показал им скорбный предмет, лежавший на блюде среди остатков пиршества. Один из прибывших промолвил:
— Утешься! Он сошел к мертвым, дабы возвестить о Христе.
Теперь лишь понял ессей слова: «Я должен умалиться, дабы возвеличился он».
И все трое, взяв голову Иоканана, направились по дороге в сторону Галилеи.
Голова была очень тяжелая; поэтому они несли ее по очереди.
Примечания
1
Махэрузская цитадель — крепость на границе Палестины и Аравии.
2
Велариум — полотняный навес над амфитеатром.
3
Тетрарх — правитель четвертой части. После смерти Ирода Великого в 4 году нашей эры Иудейское царство было разделено римским императором Августом на четыре части между его сыновьями. Ирод Антипа получил тетрархию Галилею (где, по евангельскому преданию, началась проповедническая деятельность Христа).
4
Иродиада — дочь Аристовула, одного из сыновей Ирода Великого; была выдана замуж за своего дядю — Ирода-младшего, находившегося в опале; бросив его, вторично вышла замуж за брата своего мужа — Ирода Антипу. После изгнания его Калигулой последовала за мужем.
5
Вителлий (I в. нашей эры) — в правление императора Тиберия проконсул (наместник провинции, назначаемый сенатом) Сирии.
6
Агриппа (ок. 63 —12 до нашей эры) — брат Иродиады, внук Ирода Великого, видный римский полководец, сподвижник Августа. Известен также постройками в Риме (водопровод, храм Пантеон, термы) и в Галлии. Впоследствии Ирод Агриппа получил от римлян царский трон в Иудее.
7
Иоанн Креститель — согласно евангельской легенде, большую часть жизни провел в пустыне отшельником. В 28 году нашей эры начал пророчествовать. В одежде из верблюжьей шерсти он ходил по стране и, вещая о скором наступлении царства божьего, звал народ к покаянию. Тем, кто примет крещение в водах Иордана, обещал отпущение грехов. Последователи Иоанна Крестителя — община мандеев — жили в устье Евфрата до конца IV века. Поклоняясь Крестителю, Иисуса считали чуть ли не демоном. Примечательно, что себя они называли на диалекте арамейского языка «назореями» (чистыми, святыми).
8
Самаритяне — этническая группа и религиозная секта в Палестине, отошедшая в VI веке до нашей эры от иудаизма. Они являются потомками вавилонских колонистов, переселившихся сюда в 722 году до нашей эры и смешавшихся с жителями Самарии.
9
Сион (Цийон) — холм (скала), на котором расположен Иерусалим.
10
Симарра — длинная, волочащаяся по земле женская верхняя одежда.
11
Кай Цезарь Август Германий, прозванный Калигула, — римский император в 37-41 годах нашей эры; убит заговорщиками.
12
Клиенты — неполноправные граждане в Древнем Риме; находились в полном подчинении у своих господ-патрициев.
13
Евтихий — вольноотпущенник Кая.
14
Атриум — в древнеримских домах закрытый внутренний двор.
15
…ессей — в белом одеянии… — Ессеи — древнееврейские сектанты (II в. до нашей эры — I в. нашей эры), предшественники христианства, принадлежали в большинстве к неимущим слоям населения. Пояски ессеями ритуальной чистоты проявлялись в чистоте их одежд, о чем напоминают «белые одежды» избранников в Апокалипсисе (Апокалипсис, VII, 13).
16
Неемия — иудео-христианская традиция относит время жизни библейского пророка Неемии к V веку до нашей эры.
17
Галаад (современное название — Джилад) — горы в Палестине, к северу от Мертвого моря.
