Сыщики и экстрасенсы. Рассказы из сборника «Легенда сыска Терентий Русаков» - Давид Павельев

– Да.

– Ограбили?

– Такая возможность не исключается.

– Чтож, он достиг нирваны, вечного покоя. Учитель часто повторял, что состояние отсутствия страданий достигается только через страдания. Но нам, его последователям, будет очень его не хватать. Он научил меня многому: благодаря медитациям я стал меньше поддаваться стрессам и встал на путь своего духовного раскрытия. Но я далёк от состояния свободы чистого духа, во мне ещё остаётся много физического. И прежде чем достигнуть нирваны, мне предстоит не одно перерождение…

Русаков с интересом слушал его излияния, но Кудрявцев был более нетерпелив.

– Давайте вернёмся к делу. Йог Рамачакранта – это его настоящее имя?

– Нет. Это скорее титул. Его звали Радж Калам, или как-то в этом духе, не помню точно.

– Чем он зарабатывал на жизнь? Торговлей сувенирами?

– Нет, что вы. В его деятельности не было никакой коммерции. Материальное давно не интересовало его, ибо он достиг уровня мокши – свободы от желаний. Рамачакранта жил исключительно на добровольные пожертвования учеников. В том числе и на мои. Много ему не требовалось, он мог по несколько дней обходиться без пищи. Если он и продавал сувениры, то лишь потому, что многие в нашем городе жаждали приобрести какую-нибудь вещь, пропитанную его благодатной энергетикой. Считается, что они оказывают целебное действие.

– Понятно. Что вы ещё можете рассказать о покойном?

– Насколько мне известно, он родился в Индии, в маленьком бедном селе высоко в горах, там, где берёт начало великая река Брахмапутра. С ранних лет его влекло к мудрости, потому что он был реинкарнацией Великих Махатм. В восемнадцать лет он ушёл из дома и поселился в пещере, где проводил время в медитациях и в общении с духами Великих Махатм. От них он узнал все таинства йоги и научился смирять свою плоть.

– Как он тогда оказался в нашем городе?

– В какой-то момент Великие Махатмы решили, что он сам должен стать Махатмой, то есть учить других духовным практикам. Для этого он должен был выбрать самую дальнюю от Родины страну, жители которой меньше всего знают о йоге и больше всех в ней нуждаются. Такой страной оказалась Россия, и Йог Рамачакранта приехал сюда.

– Сколько постоянных учеников у него было?

– Около пятидесяти. Это люди из разных слоёв населения. Но они составляют духовную элиту нашего общества.

– А вы, как мы понимаем, были самым близким его учеником?

– Все мы были близки к нему в равной степени. Но я был первым его последователем, и первым, кто, если можно так сказать, обратил на него внимание. В определённой мере я оказывал ему протекцию. За это время мы по-человечески сдружились.

– У вас есть ключи от чёрного хода лавки?

– Да. В своё время я помог ему найти это помещение, и я решил, что на всякий случай мне стоит иметь при себе запасные ключи. Вдруг Махатма уйдёт в астрал, а мне будет нужно что-нибудь в лавке.

– В самом деле. У кого ещё есть ключи?

– У администратора здания, слесаря и уборщицы.

– Они тоже последователи его учения?

– Некоторые из них.

Неожиданно в кармане Кудрявцева зазвенел телефонный звонок. Глянув на экран, майор произнёс:

– Начальство беспокоится. Прощу прощения, я должен ответить. Выйду в коридор, чтобы вам не мешать.

Майор ушёл, и беседу продолжил Русаков.

– В наше время редко встретишь таких бескорыстных людей, как ваш махатма.

– Плохо, что вы не знали его. Более честного и человеколюбивого мужа вы и в самом деле не сыскали бы.

– А я знал его.

Эксперт заметил, что Дормидонтов напрягся.

– Правда, моё с ним знакомство было лишь поверхностным. Не так давно я заходил в лавку и общался с ним. Не могу сказать, что Йог Рамачакранта был рад моему визиту. Скорее всего я отвлёк его от медитации.

– Он был рад любому гостю. Просто вы, видимо, не так завели разговор.

– Да, скорее всего. Моё внимание привлекла одна необычная статуэтка. Видите ли, мне доводилось несколько раз бывать в Индии, и я достаточно неплохо знаком с местными народными промыслами и искусством. Но такой статуэтки мне никогда не приходилось встречать ранее. Потому я совершенно естественно полюбопытствовал, что это такое. Но ответа от махатмы так и не добился.

– Быть может… он вас не так понял… или вы… не так поняли его… – промямлил чиновник.

Под волосами на лысине заблестели капельки пота.

– Да, вполне возможно, – согласился Русаков. – Быть может, вы расскажете мне, что это за статуя? Вы же тоже неплохо в этом разбираетесь.

– С радостью просветил бы вас, но я не понимаю, о чём идёт речь.

– Она стояла на полке за спиной Рамачакранты. Большая каменная статуэтка в виде головы мужчины.

– Нет, нет. Ничего подобного не припомню…

– Ну как же? Она там на самом видном месте.

– Вы что-то путаете, полковник. Вы были там всего один раз, я же навещал учителя почти каждый день в течение без малого пяти лет.

– Я показал бы её вам, но статуя исчезла.

– Скорее всего, её там никогда и не было.

Он отёр рукавом халата свой массивный выпуклый лоб. Струи пота уже начинали заливать глаза.

– Ладно, что поделать.

– Терентий Гаврилович! – крикнул из коридора Кудрявцев. – Можете выйти на минутку?

– Прощу прощения.

Русаков поднялся и вышел в коридор, где его ждал Кудрявцев. Майор толкнул дверь в другую комнату – по-видимому, спальню чиновника.

– Это оно? – спросил он, направив луч карманного фонарика на надменное лицо с крупными чертами, высеченное из грубого камня.

– Оно самое, – ответил Русаков.

Он подошёл к каменному божку, с усилием поднял его с пола и осмотрел его нижнюю часть.

– А вот и пятно грязно-бурого цвета. Бьюсь об заклад, что это кровь. Экспертиза скажет точнее, совпадает ли она с кровью убитого. Но это однозначно нужно изъять.

– Дело в шляпе! – Кудрявцев довольно потёр ладони.

Сыщики вернулись в комнату, где их со скрываемым нетерпением ждал Дормедонтов. Чиновнику было невдомёк, что никакое начальство майору не звонило, а это незаметно для него сделал сам Русаков, чтобы у того возник повод пошарить по квартире. Заметив в руках Кудрявцева статуэтку, Дормедонтов обмяк и равнодушно уставился в какую-то точку над их головами.

– Зачем же вы солгали мне? – спросил Русаков. – Речь шла именно об этом, и вы это прекрасно понимали.

– Сожалеем, но вам придётся проехать с нами, – произнёс начальник уголовного розыска.

Они ожидали, что начальник отдела городского казначейства начнёт возмущаться, грозить жалобой прокурору или самому мэру, ругаться и всячески подчёркивать своё высокое положение. Но он, к удивлению, лишь окинул их высокомерным взглядом и картинно протянул пухлые руки вперёд.

– Этого не понадобится.

– Но ведь я арестован?

– Нет. Мы просто продолжим беседу об индийском искусстве, но не здесь.

Всю дорогу до управления уголовного розыска задержанный угрюмо молчал, по-детски надув губы. Его отвели в крохотный кабинет Кудрявцева, где он занял два стула и почти всё свободное пространство. Пропавшую статуэтку отправили на экспертизу, в результатах которой никто почти не сомневался. Они были готовы к самому появлению Ковыльца, закончившему работу на месте преступления.

– Группа крови на статуе совпадает с группой крови «достигшего нирваны», – сообщил ему Кудрявцев. – Что даёт основания считать, что орудием этого самого достижения послужила именно она.

Следователь повернулся в сторону Дормедонтова, который продолжал изображать смирение со своей трагической судьбой.

– Гражданин Дормедонтов, поясните, пожалуйста, как в вашей квартире оказался этот предмет? – деликатно спросил он.

Внешне Ковылец выглядел человеком вполне безобидным. В его взгляде, напрочь лишённом агрессии, читались жизненная мудрость и страдание за весь мир. Говорил он всегда вежливо и уважительно спокойным приятным баритоном, никогда не повышая голоса. В то же время любой представитель преступного мира предпочёл бы попасть на допрос к грубому громиле, чем к нему. Любезно и неторопливо он мог «пытать» упрямцев по несколько часов подряд, пока у того не кончалось терпение и он не сознавался во всём.

Майор Кудрявцев был более нетерпелив, потому не чурался методов по жёстче. Он также не любил повышать голос и прибегать к угрозам. Его метод заключался в том, чтобы создать допрашиваемому такую ловушку, из которой тот не выберется; поймать его на лжи, и уж тогда тому самому придётся вывернуться наизнанку.

– Почему, когда вас спросили о статуе, вы делали вид, что не знаете, о чём идёт речь? Вы ставите себя в трудное положение. Хоть, по-вашему, это и помощь в достижении нирваны, но за это вы можете получить реальный тюремный срок.

Эта перспектива поколебала его планы хранить молчание.