Бандитский СССР. Самые яркие уголовные дела - Андрей Колесник

Между тем след Червонца, а точнее его нагана, оставленный в Подмосковье, а затем и в Ростовской области, вместе с показаниями свидетелей позволили УГРО составить фотопортрет преступника, а также раскрыть одну из персон, при помощи которых Мадуев наводил справки – журналиста Владимира Шпака. Более того, брошенная после убийства Айвазовых белая «Волга» быстро привела оперативников к своему настоящему владельцу, пролившему свет на личность Али Мадуева.

Тот, однако, не пугался розыска и продолжал куражиться – теперь уже в Средней Азии, где нанес местным ворам в законе смертельное оскорбление: с несколькими подручными ограбил тщательно оберегаемый общак на сумму почти в 250 ООО рублей. Своими действиями Мадуев как будто подчеркивал, что не признает чужих устоев и порядков, кем бы они ни диктовались. Но и этого ему показалось мало: в солнечном Ташкенте этот приятный молодой человек обобрал одного из грузинских воров в законе, добавляя под вынесенный ему смертный приговор еще несколько подписей.

Как-то получилось, что он стал врагом для обоих разделенных законом сторон, точно неуловимый французский гангстер Жак Мерин. Пока Мадуева разыскивали в Узбекистане, он с другом Романом Чернышевым быстро переметнулся в Ленинград, где все меньше времени тратил на дипломатию и все чаще использовал свой потертый наган.

Очевидно, сказывалось напряжение последних месяцев и постоянное ожидание увидеть перед собой людей в милицейской форме. Любимый налетчиками начала века город не очень понравился Червонцу, поэтому, оставив после себя несколько трупов (в том числе бессмысленно убитого швейцара в одном из кафе, слишком ретиво исполнявшего свои обязанности), Мадуев с Чернышевым вновь возвратились в Узбекистан. В пасть льва. Расчет был совершенно точным: настроившиеся на долгие поиски воры не ждали подобной наглости и вновь позволили безнаказанно хозяйничать в своей вотчине....

Очевидно, сказывалось напряжение последних месяцев и постоянное ожидание увидеть перед собой людей в милицейской форме.

Наведавшись в дом к очередному местному уголовнику, только-только вернувшемуся от хозяина, грабители в вежливой и бескомпромиссной форме потребовали от вора отдать все деньги. Тот оказался крепким орешком – началась драка, в ходе которой он сумел ранить из обреза друга Мадуева.

Червонец, моментально просчитав последствия, пристрелил из револьвера сначала самого вора, а затем и молящего о помощи Чернышева. Ему было жаль товарища. Немного.

Буквально на следующий день он сам попал в руки представителей презираемых им органов. К тому моменту поимка его персоны по своей значимости в глазах милиции давно вышла на первый план. Ташкент был буквально наводнен сотрудниками в форме и «гражданке», все возможные пути отхода из него были перекрыты. На железной дороге и в аэропорту круглосуточно дежурили оперативники. По улицам ходили вооруженные патрули. Мадуев, слишком сильно веривший в собственную счастливую звезду, был схвачен прямо на железнодорожном вокзале. На перроне, у самого вагона, на него навалились несколько человек, немедленно затянули в тесное купе и обезоружили.

Железнодорожный вокзал Ташкента: сцена финального противостояния последнего бандита СССР и сил милиции (снимок первой половины XX века)

Однако Червонец не привык опускать руки. Поэтому, когда стражи порядка, пристегнув его наручниками к одному из самых крепких оперов и спокойно рассудив, что дело кончено, направились к выходу из поезда, Мадуев, не растерявшись, вынул из кармана гранату. Выдернув зубами чеку, издевательски подмигнул посеревшему от страха милиционеру.

Неизвестно, боялся ли он смерти, но точно знал, что ее боятся оперативники. Перестановка ролей произошла в одно мгновение. Изменившиеся в лицах милиционеры, сбиваясь на лепет, стали упрашивать бандита отпустить их. Тот не мог отказать себе в удовольствии напоследок поглумиться над врагами. Угрожая взорвать вагон и отправить всех к праотцам, Мадуев потребовал личного визита министра внутренних дел. Пользуясь растерянностью розыскников, вместе с заложником он перебрался в находящееся рядом с перроном здание линейного отдела милиции, где заставил оперативника сжечь записную книжку и, избавившись от содержащихся в ней данных, принялся дожидаться министра.

Переговоры с Червонцем продвигались трудно: он игнорировал просьбы прибывших на место заместителей министра и прокурора, требовал диалога непременно с первым лицом, машину, деньги…

В это время за спинами потеющих от напряжения переговорщиков готовилась рискованная операция по обезвреживанию особо опасного преступника. В один момент снайпер прострелил сжимавшую гранату руку, а выбивший дверь ОВД оперативник вышвырнул ее в окно. Промахнулся, конечно, вызвав остолбенение всех присутствующих в помещении. К счастью, граната оказалась учебной. Избитого Червонца отправили в «Кресты».

За время следствия Сергей Арбиевич Мадуев был обвинен в 62 эпизодах, связанных с разбоем, и более чем в 10 убийствах.

Начиналась последняя глава его насыщенной жизни. Придерживаясь стиля разбитных налетчиков XX века, Мадуев, элегантно одетый и не скрывающий некоего самолюбования, общался со следователями, много шутил и каламбурил, всячески очаровывая свидетелей разговоров. Даже представители Генеральной прокуратуры признавали, что задержанный – очень интересный человек, с которым приятно общаться. Особенно, учитывая, что поимка такой особы могла в немалой степени поспособствовать собственному карьерному росту следователей. Мадуев, осознавая, что его ждет, уже в открытую потешался над процессом: брал на себя чужие преступления, рассказывал небылицы и, наконец, обещал сбежать из заключения. Особенно льстили его честолюбию очные ставки с теряющимися от страха потерпевшими. (Все допросы Мадуева проходили в специально сделанной для него железной клетке.)...

И все же Червонец сумел удивить мир еше раз. Это произошло после заключительного этапа уголовного процесса, во время конвоирования в знаменитую «Бутырку», где прокурорские следователи рассчитывали прояснить еше несколько моментов криминальной биографии Мадуева. Его охраняли 13 человек. Дождавшись сверки тюремных документов, он неожиданно выхватил из-под полы пиджака пистолет и, напугав людей предупредительным выстрелом, бросился бежать во двор тюрьмы, по дороге тяжело ранив вставшего на его пути майора. Взяв случайно подвернувшегося под руку заложника, Червонец намеревался пробиться к начальнику тюрьмы, чтобы с его помошью бежать. Не пугало бандита даже плотное оцепление из вооруженных офицеров.

В конечном счете бежать ему не удалось. Когда пистолет отобрали, никто не стал спасать Червонца от расправы, учиненной взбешенной охраной. Избиение на вокзале в Ташкенте было детским утренником по сравнению с тем, что сделали надзиратели, планомерно перерабатывая представительную внешность налетчика в кровавый фарш и ломая ему кости.

После этого случая к делу Мадуева подключился уже КГБ. Было выяснено, что оказавшийся в руках Сергея наган – тот самый, с которым он не расставался последние 1,5 года. Каким-то образом он попал из хранилища прокуратуры в руки заключенного. Тщательнейшая проверка всех контактов Сергея, включая оставшуюся в Казахстане сестру Мадуева, выявила, что оружие бандиту отдал… следователь прокуратуры Надежда Воронова. Али Мадуев сумел влюбить в себя впечатлительную женщину и уговорил ее. Более того, сам Мадуев и выдал сообщницу, когда чекисты взялись за него всерьез.

Воронову осудили, отправив в женскую колонию, а хитрый, как бес, Червонец затянул следствие по своему делу еще на долгие 4 года. Находясь в изоляторе, он еще дважды пытался бежать, наградив свое уголовное дело красной полосой, означавшей «склонен к побегу». В 1994 году, при второй попытке, ему вновь передали пистолет – в этот раз ТТ. Лояльный конвоир после клялся, что был под гипнозом, а сам Мадуев только пожимал плечами и говорил о том, что большей частью его помощниками двигала выгода, и о том, что его таланты, как ни крути, востребованы сейчас на свободе. Возможно, он намекал на свои связи с правящим в 1994 году бал криминалом. Может, как обычно лгал и изворачивался, выторговывая время.

На суде его охраняло больше 20 автоматчиков, которые тщательно досматривали каждого, кто вызывал хоть малейшее подозрение. Все отчетливо помнили многочисленные клятвы врагов Червонца расправиться с везучим бандитом. Насей раз государство сумело сохранить жизнь столь выдающейся персоны; 10 июля 1995 года судья зачитала приговор – расстрел.

Конец? Нет. Удивительная жизнь удачливого преступника не оборвалась волею государства. Изменения в нормативноправовом поле России отменили смертную казнь. Сергей Мадуев остался жив. В тесной пустоте одиночной камеры Оренбургской колонии «Черный дельфин». Никому не нужный.