Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования - Евгений Глущенко

Тимур был, несомненно, человеком талантливым, и не только по части изобретения изощренных зверств, он был талантливым полководцем. Используя монгольскую военную традицию, берущую начало со времен Чингисхана, он создал сильнейшую по тем временам армию, которая завоевала для него обширные пространства. В этой армии на первом месте стояли порядок и беспрекословная дисциплина подчинения низших высшим. Высшее командование он доверял только членам своего рода барласов.

Всякий свой поход он тщательно готовил, изучал противника и его боевой потенциал. Для этого у него была организована прекрасная разведка.

Так, когда Тимур готовился к походу в Индию, он хорошо изучил не только пути движения войска, но и специфику индийской армии, ее тактику. 15 декабря 1398 г. Тимур торжественно въехал в Дели.

Армия Тимура была фактически кочевой ордой. Кочевые племена шли в поход с семьями и домашним скарбом. В поход шли и бедные пастухи со своими юртами и верблюдами, и их предводители с богато отделанными шатрами, женами и прислугой, торговцы и ремесленники, шорники, кузнецы, медники, оружейники. Лагери этого войска бывали столь же шумными, как и города в базарный день: скрипели колеса, кричали погонщики верблюдов и торговцы, гремел металл в мастерских, выли трубы. Кочевники были великолепными всадниками и стрелками из луков. Оседлое население поставляло пехотинцев и рабочих, которые использовались на осадных работах. Прекрасная организация войска и тщательная подготовка сражения были залогом его побед, а он почти всегда был победоносен.

Нельзя говорить о Тимуре только как о разрушителе – он был и созидателем, однако практически все его созидательные усилия были направлены на строительство и украшение его любимого города, его столицы – Самарканда.

Все караванные пути сходились в Самарканде. Город стал перекрестком Азии, центром континента; средневековые географы и историки делили Азию в зависимости от расположения к нему. По замыслу Тимура Самарканд должен был достойно представлять его, могущественного властителя могущественной империи.

Самарканд должен был стать самым красивым городом мира. Здесь воплощались все самые честолюбивые мечты беспощадного завоевателя. В сравнении с его столицей все другие мировые столицы должны были выглядеть жалкими деревушками. Дабы выразить эту идею, вокруг Самарканда были построены небольшие скромные поселения, которые получили названия. Багдад, Каир, Дамаск, Шираз, Султания и даже Париж (Фариш в местном произношении).

В поверженных государствах Тимур забирал ученых, художников и ремесленников. Тысячи ремесленников с семьями были вывезены в Самарканд. Иран поставлял «художников», каллиграфов, грамотеев для преподавания в медресе, музыкантов, зодчих и строителей. Из Сирии Тимур вывез шелкомотальщиков, оружейников, стеклодувов. Из Малой Азии пригнали оружейников, умельцев, работавших с драгоценными металлами, каменщиков, изготовителей канатов. Из Индии доставили ювелиров, мастеров по металлу, каменщиков.

Соответственно, в ограбленных странах или городах наступало оскудение в различных областях знания, прерывались культурные и технологические традиции. Так было в Древней Руси, из которой эмиссары Золотой Орды на протяжении двух столетий вывозили способных умельцев, что стало причиной упадка, например, строительного мастерства. Построенный русскими строителями в середине XV в. в Кремле Успенский собор в скором времени развалился, так как при строительстве были нарушены технологические нормы, и тогда великому князю Ивану III пришлось звать для строительства нового собора и крепостных стен мастеров из Италии.

Итак, Тимур ограбил (в самом широком смысле слова) все завоеванные им страны и народы, однако их дальнейшая судьба его нисколько не заботила (пусть побежденный плачет), зато Самарканд и еще несколько городов междуречья Аму-и Сырдарьи расцвели на глазах. Одно за другим воздвигались культовые сооружения – мечети, медресе, мавзолеи. Здания и другие строения сооружались из жженого кирпича и были отделаны декоративной плиткой.

Была восстановлена древняя цитадель Самарканда – Гек-Сарай (Голубой дворец), который использовался для хранения казны, а также как тюрьма. В цитадели размещались архивы, монетный двор, собрание редких и дорогих предметов, арсенал, а также личное имущество Тимура. Весь Самарканд был полностью реконструирован.

К концу жизни Тимура его империя, основанная на развалинах, костях и страхе, простиралась от Кашмира до Средиземного моря и от Аральского моря до Персидского залива. Он еще намеревался завоевать Китай, но не успел – «император века», «завоеватель мира», «хозяин Корана», «властитель благоприятных созвездий» (все эти титулы Тимуру присвоило льстивое и верноподданническое окружение) 18 февраля 1405 г. скончался в заснеженной и морозной степи в начале похода в Китай.

«Войны и завоевания Тимура, – писал в 1990 г. известный узбекский историк Г.А. Хидоятов, – нанесли огромный ущерб развитию завоеванных стран и надолго оставили недобрую память. Его правление отрицательно сказалось и на развитии производительных сил Средней Азии, так как все материальные и трудовые ресурсы были сосредоточены на войнах да на строительстве дворцов и гробниц. Он укрепил также позиции феодализма и его духовного покровителя – ислама, уничтожив возможность какого-либо альтернативного пути развития. Со времен Тимура в Средней Азии на долгие века установилось владычество объединенной тирании восточного деспотизма и мусульманского мракобесия, которое обрекло народы этой цветущей страны на длительный застой, реакцию и упадок производительных сил»[26].

Справедливость этого заключения до недавней поры казалась бесспорной. История долго переваривает события минувшего, изучает факты, обнаруживает новые, сопоставляет суждения, взвешивает все за и против, находит и меняет углы зрения, учитывает конъюнктуру. Чем больше проходит времени, тем больше шансов на объективность окончательного исторического вывода.

С момента кончины Ужасного хромца (Тимур-ленк, то есть хромой Тимур, его раннее прозвище) минуло шесть столетий – достаточный срок, чтобы составить суждение об исторической личности.

Существует, кстати, веское свидетельство справедливости приведенного выше мнения: ни один из прославленных поэтов Востока за все прошедшие 600 лет никогда не вспомнил Тимура Завоевателя добрым словом и не посвятил ему ни строчки своих стихов, ни один из ученых или поэтов Средней Азии никогда не пытался связать его имя с процветанием своей родины. И тем не менее.

В середине 90-х гг. прошлого века в независимом Узбекистане, в центре столичного города Ташкента появился большой конный памятник Тимуру. Всадник вздыбил коня, призывно вскинув руку. Куда-то зовет? Неужели грабить и убивать?

В сущности, дело понятное: молодые государства, возникшие нежданно-негаданно на просторах распавшегося Союза Советских Социалистических Республик, давно или никогда не имели собственной государственности и испытывают дефицит национальной героики. Поэтому героем становится гетман Мазепа, клятвопреступник, предавший сначала польского короля, а затем русского царя. Но все же лучше Тимура.

После смерти Тимура началась обыкновенная история: его многочисленные потомки Тимуриды, могущественные правители областей, фактически удельные князья, а также богатые феодалы затеяли большую междоусобную войну, в которой призом была верховная власть в империи. Великая смута длилась почти сто лет. В течение этого времени, опять же как всегда, были перебиты наследники Тимура, знатные персоны, пострадали их семьи и сотни тысяч ни в чем не повинных людей, главным образом земледельцы.

В огне и дыму междоусобных сражений, когда всякая жизнь висела на волоске, когда не осталось даже видимости какого-либо закона или обычая, тем не менее поразительным образом гуманистические традиции развития науки и культуры, заложенные в прошлые века, сохранились в XV – начале XVI в. Наиболее яркими последователями этих традиций были Улугбек и Алишер Навои. Естественно, они были не одни – у них были соратники и ученики.

Внук Тимура Улугбек родился 22 марта 1394 г. в городе Султания (Ирак) во время второго похода его деда на Иран. Обычно грозный повелитель оставлял свой обоз в этом городе. В Султании оставались его жены, дети и другие близкие родственники.

В 15 лет Улугбек стал правителем Самарканда, а затем и всего Междуречья. 40 лет Улугбек правил этой частью тимуровской империи, которую рвали на куски. Время правления Улугбека называют благословенной эпохой. Внутренняя политика Улугбека резко отличалась от политики его предшественников. Он стремился облегчить положение прежде всего земледельческого населения: земельные подати были сокращены до минимума. Сокращение поступлений от крестьянства Улугбек стремился компенсировать увеличением тамги, то есть сборов с ремесленников и торговцев, нажив таким образом в их лице недоброжелателей.