Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока - Николай Стариков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(т. 1, л. д. 166 об.).
К этому обвиняемый Рыков добавил:
«В 1935 году я беседовал с Енукидзе, который прямо мне заявил, что троцкистско-зиновьевская часть блока настаивает на ликвидации политической активности Горького и для осуществления этого не остановится ни перед какими средствами. Из этого разговора мне стало ясно, что может пойти речь и о террористических методах ликвидации Горького».
(т. 1, л. д. 166 об. — 167).
Это же подтвердил и обвиняемый Бухарин, показавший, что в начале 1935 года Томский ему сообщил, что:
«...троцкистская часть объединенного центра блока внесла предложение об организации враждебного акта против А. М. Горького, как сторонника сталинской политики».
(т. 5, л. д. 119 об.).
При этом обвиняемый Бухарин пояснил, что он не исключает, что тогда речь шла именно о физическом устранении Горького. То, что речь шла именно о подготовке физического устранения М. Горького, видно из показаний обвиняемого Бессонова, лично получившего такого рода «установку» непосредственно от Л. Троцкого во время свидания с последним в конце июля 1934 года.
При этом свидании Л. Троцкий, как показал обвиняемый Бессонов, заявив, что —
«...было бы непростительным жеманством, если мы последовательно сейчас же не перешли бы к физическому устранению Сталина и всех его ближайших соратников»...,
сказал —
«М. Горький очень близко стоит к Сталину. Он играет исключительно большую роль в завоевании симпатий к СССР в общественно-мировом демократическом мнении и особенно Западной Европы. Горький широко популярен, как ближайший друг Сталина и проводник генеральной линии партии. Вчерашние наши сторонники из интеллигенции в значительной мере под влиянием Горького отходят от нас. При этом условии я делаю вывод, что Горького надо убрать. Передайте это мое поручение Пятакову в самой категорической форме: «Горького уничтожить физически во что бы то ни стало».
(т. 11, л. д. 74-75).
На основе этой директивы врага народа Л. Троцкого «право-троцкистский блок» и принял свое чудовищное решение об убийстве А. М. Горького.
«Выполнение этого решения было поручено мне» — показал обвиняемый Ягода.
В качестве непосредственных исполнителей этого злодейского замысла обвиняемый Ягода привлек обвиняемых по настоящему делу доктора Левина Л. Г., бывшего домашнего врача А. М. Горького, профессора Плетнева Д. Д., секретаря А. М. Горького — Крючкова П. П. и своего секретаря Буланова П. П.
Один из организаторов этого преступления, обвиняемый Буланов показал:
«В умерщвлении А. М. Горького принимали непосредственное участие профессор Плетнев, доктор Левин и секретарь Горького Крючков. Я лично, например, был свидетелем того, как Ягода неоднократно вызывал к себе Крючкова, советуя последнему простудить Горького, вызвать у него тем или иным путем болезнь. Ягода подчеркивал, что состояние легких у Горького таково, что всякое простудное заболевание ускоряет шансы его гибели. А уже остальное довершат Плетнев и Левин, которые на этот счет имеют соответствующие задания».
(т. 16, л. д. 72).
Обвиняемый Плетнев, принимавший непосредственное участие в деле убийства А. М. Горького и В. В. Куйбышева, показал:
«Ягода мне заявил, что я должен помочь ему в физическом устранении некоторых политических руководителей страны. Он прямо предложил мне воспользоваться своим положением лечащего врача у В. В. Куйбышева и А. М. Горького и ускорить их смерть путем применения неправильных методов лечения. Я пытался отказаться, но в конце концов был вынужден согласиться. После этого Ягода мне сообщил, что моим сообщником будет доктор Левин, а в отношении А. М. Горького, кроме того, и секретарь А. М. Горького — Крючков П. П.
Приняв это страшное задание Ягоды, я вместе с доктором Левиным выработал план убийства А. М. Горького и В. В. Куйбышева.
Должен признать, что в моем согласии на эти преступления сыграли свою роль и мои антисоветские настроения. Эти свои антисоветские настроения я до ареста всячески скрывал, двурушничая и заявляя о том, что я советский человек».
(т. 18, л. д. 72, 73).
Это же подтвердил и обвиняемый Левин, показавший:
«Я признаю себя виновным в том, что, применив умышленно неправильное лечение и использовав несоответствующие данному заболеванию лекарства, я вместе с моими сообщниками, по согласованию с Ягодой, был виновником преждевременной гибели Максима Горького и Куйбышева».
(т. 17, л. д. 10).
Обвиняемые Левин и Плетнев на следствии дали подробные показания о том, как они практически осуществили умерщвление А. М. Горького и В. В. Куйбышева.
Как установлено следствием, в организации смерти В. В. Куйбышева активное участие принимал также секретарь В. В. Куйбышева обвиняемый Максимов, показавший следующее:
«На это преступление я пошел как член контрреволюционной организации правых, к которой я примкнул еще в 1928 году.
Ягода также знал о моей принадлежности к контрреволюционной организации и присутствовал при одном из моих разговоров с Енукидзе, когда мы разрабатывали план устранения Куйбышева».
(т. 20, л. д. 45 об.).
По прямому указанию Ягоды обвиняемыми доктором Левиным и доктором Казаковым был убит также председатель ОГПУ В. Р. Менжинский.
Обвиняемый Казаков на допросе Прокурором Союза 4 февраля с. г. показал:
«Ягода заявил мне, что Менжинский ко мне хорошо относится и доверяет мне и поэтому мне вместе с доктором Левиным должно удаться устранение Менжинского. Ягода дал мне следующее указание: я должен выработать с доктором Левиным такой метод лечения В. Р. Менжинского, который обеспечит ускорение его смерти и закончит как можно скорее его жизнь...»
(т. 19, л. д. 51 об.).
Изложив далее содержание разговора с ним обвиняемого Ягоды о необходимости ускорить наступление смерти В. Р. Менжинского, обвиняемый Казаков показал:
«После этого разговора с Ягодой я выработал совместно с Левиным такой метод лечения В. Р. Менжинского, который фактически разрушал его последние силы и обусловливал скорейшее наступление смерти. Фактически, таким образом, я и Левин убили В. Р. Менжинского.
Я дал доктору Левину составленную мною смесь лизатов, которые в сочетании с алкалоидами привели к нужному нам результату, то есть фактическому убийству Менжинского».
(т. 19, л. д. 51 об.).
Это полностью подтвердили и обвиняемые Левин Л. Г. и Буланов П. П.
Обвиняемый Левин Л. Г. подтвердил, что, получив от обвиняемого Ягоды поручение ускорить наступление смерти В. Р. Менжинского, он, Левин, решил привлечь к осуществлению этого преступления доктора Казакова. Обвиняемый Левин показал:
«Я сказал, что лучше всего это может сделать Казаков, так как он действует препаратами, которые сам бесконтрольно приготовляет в своей лаборатории, что он впрыскивает — известно только ему одному.
После предварительных подготовительных бесед с Казаковым я передал ему полученную мною директиву от Ягоды. Он вначале очень колебался, боясь раскрытия преступления, но потом согласился. Я не спрашивал, что он применял, тем более что он обычно засекречивал свои препараты, но я знал, что возможности в этом отношении у него широкие.
Смерть В. Р. Менжинского произошла внезапно среди сна, если не ошибаюсь, накануне смерти Максима Пешкова (сына А. М. Горького), от паралича сердца. Я не сомневался, что это дело рук Казакова».
(т. 17, л. д. 54-55).
Обвиняемый Буланов по поводу убийства В. P. Менжинского показал:
«Физическое устранение Менжинского Ягода задумал давно. Он не раз в моем присутствии высказывал недовольство тем, что Менжинский продолжал жить и занимать пост руководителя ОГПУ. Потом он прямо сказал, что надо убрать Менжинского. Организовать это через доктора Левина было трудно, потому что Менжинский Левина не любил и лечиться у него не хотел. Тогда я предложил Ягоде «пристроить» к Менжинскому какого-либо другого врача. Так и было сделано. И при содействии доктора Левина к Менжинскому «пристроили» доктора Казакова, который и довел дело до конца, то есть, попросту говоря, ускорил смерть Менжинского путем заведомо неправильного его лечения».
(т. 16, л. д. 75).
Помимо убийства А. М. Горького и В. В. Куйбышева, обвиняемые Левин и Крючков, по прямому заданию обвиняемого Ягоды, аналогичным путем в 1934 году умертвили также и сына А. М. Горького — М. А. Пешкова.
По этому поводу обвиняемый Левин показал:
«Признавая себя виновным в убийстве Максима, я хочу здесь указать на то, что сделал это по прямому требованию Ягоды. У меня не хватило гражданского мужества отказаться и я стал убийцей».
(т. 17, л. д. 138 об.).
Обвиняемый Крючков, принимавший активное участие в организованных Ягодой преступлениях, показал:
