Сборник «3 бестселлера о ведьмах» - Таисс Эринкайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мимо пробегала младшая сестра Алёнка. Остановив её, я тихим голосом спросила:
– Откуда цветы?
Она добродушно улыбнулась щербатым ртом и, гордясь собой, ответила:
– Их нашла я, на полянке недалеко от озера. Правда чудо?!
– Да, уж, – не отрывая взгляда от белых цветов, согласилась я.
Тут уже невольно задумалась над словами Анны: может она права? Даже как-то не по себе стало: неужели действительно ведьма?
Кто-то с силой толкнул входную дверь, так что она шарахнулась о стену. Послышалось шарканье ног, скрип стула и жалобное позвякивание банок с вареньем. Чертыханья донеслись до меня из соседней комнаты, за которыми последовал горестный вздох мамы. Вот и отец вернулся. Теперь уж мне точно покоя не видать.
– Мать! А что у нас за представление было? Полдеревни судачит, будто в моей семье ведьма завелась! – заговорил отец, а я напряглась всем телом.
Тут из другой комнаты раздался голос неугомонной сестры:
– И правильно говорят! Это не Радка, я так всем и рассказала.
– Так это ты слухи разносишь?! – громыхнул отец. – Да как у тебя язык повернулся болтать такое о Раде?! Ежели ещё раз услышу, не обижайся! Пока я здесь хозяин, не позволю, чтобы из моего дома мусор выносили! – шарахнул он ладонью по столешнице, и банки снова угрожающе звякнули. – Татьяна, угомони свою дочь, а не то я сам пропишу ей «успокоительное»!
– Но, папа… – начала было возмущаться Анна.
– Так! Ты мне ещё перечить будешь?! – повысил голос отец.
Раздались торопливые шаги и еле слышный шёпот мамы, которая пыталась внушить что-то сестре.
– Рада, иди сюда, дочка, – позвал отец.
Неспешно встав с кровати, потупив взгляд, я медленно вышла к нему. Подошла вплотную и ждала, что будет дальше. Отец приподнял мой опущенный подбородок своей большой загорелой рукой и спросил:
– Дочка, ты что-то натворила?
Я увидела перед собой безмерно уставшего человека с потухшим взором и ранней сединой в кудрявых волосах. Густые тёмные брови, карие глаза и глубокие морщины вокруг них, крупный с горбинкой нос. Неопрятная щетина скрывала нижнюю половину лица.
– Нет, ничего, папа.
– Тогда не опускай глаз, раз тебе нечего бояться. Пускай другие прячутся, а моя дочь должна ходить с высоко поднятой головой. Так всегда говорила твоя прабабка, и ещё одно…
Договорить он не успел – на кухню влетела запыхавшаяся Анна с очередными обвинениями.
– Ты зачем украла мой золотой крестик?!
Опешив от неожиданности, я только растеряно смотрела на неё и молчала.
– Отдай! А то хуже будет!
– Он мне ни к чему, да и не знаю я, где ты его положила, – ответила я.
– Крестик лежал на тумбочке, а туда заходила только ты. Больше никто не возьмёт. Верни, по-хорошему прошу!
– Зачем он мне? Не брала я чужого, тем более твоих вещей.
Но она не унималась, продолжала кричать. Тогда отец собой заслонил меня от сестры.
– Анька! Прекрати обвинять Раду. Уйди, не доводи до греха.
Лишь бы прекратить перебранку, я сорвала с шеи шнурок, на котором болтался крестик, и кинула его на стол со словами:
– Не знаю, кто взял твой. Вот, возьми мой на замену. От золота лишь зло и раздор.
Она явно не ожидала такого поворота и растеряно смотрела на лежащий на столе крест. Затем опомнилась и протянула руку со словами:
– Зачем ведьме крест? Она же в Бога не верит, – ухмыльнулась она и взяла его.
На пороге появился Митя, таща за собой упирающуюся и ревущую в три ручья Алёнку.
– Вот, смотрите, что я у неё нашёл.
В протянутой ладони брата лежал крестик Анны. Увидев свою вещь, она накинулась на и без того плачущую сестрёнку.
– Ах ты, поганка мелкая! Вы только посмотрите на неё! Украла и ещё ревёт! Ну, я тебе сейчас задам, чтобы в следующий раз знала, как чужое брать!
Сказав это, она попыталась вытащить малявку из-за спины Мити. Но брат не дал ей ударить Алёнку, перехватил руку.
– Коль сама виновата, незачем на других пенять. Убирать надо свои побрякушки, чтобы потом на невинных людей в следующий раз напраслину не наводить, – сказал он и отпустил её.
Вся бледная от злости, сестра круто развернулась и опрометью выскочила с комнаты, напоследок хлопнув со всей силы дверью.
Все безмолвно застыли, не решаясь что-либо сказать. Потом нас ждал сюрприз, даже два. Сначала отец молча прошёл в их мамой спальню и вышел оттуда с коробочкой. Он обратился ко мне со словами:
– Рада, раз ты отдала ей без сожаления свой оберег… – взглядом показал он в сторону ушедшей Анны. – Я давно хотел тебе подарить одну вещь, которую мне оставила родственница с тем условием, что когда-нибудь я отдам её своей дочке.
Он протянул мне открытую коробочку, в которой лежал серебряный перстень в виде бабочки с усыпанным зелёными камешками крылом. В ажурных лапках бабочка держала такой же камешек, только большего размера.
– Это кольцо принадлежало моей прабабушке, она его никогда не снимала с пальца. Лишь когда умирала, подозвала меня к себе и отдала. А золото действительно приносит одно зло.
Я, как зачарованная, смотрела на кольцо. Мне казалось, что оно само просится на палец. Оно оказалось удивительно легким и, к моему огорчению, слишком большим. Но отец и эту проблему решил – взял разорванный шнурок от крестика, продел его сквозь перстень и повесил вместо кулона мне на шею со словами:
– Носи его, дочка. Оно старинное и принесёт тебе счастье. Не обращай внимания на все сплетни и слухи, они просто завидуют. Ты у меня вырастешь красавицей, – сказал он и впервые по-отечески обнял и поцеловал в щёку, слегка уколов её колючей щетиной.
А вот мама не разделила всеобщей радости и восхищения. Она раздражённо хмыкнула, заявив:
– Надо же… не пропил эту железяку. Я-то думала, его и в помине уже нет. Твоя прабабка тоже была ещё той «знахаркой», и Радка, видно, в неё пошла. Кому, как не ей, носить эту ведьмину вещицу. Видно судьба у неё такая, пошла в тебя и эту твою… – Тут она осеклась, всплеснула руками, будто сболтнула лишнего, и тяжело присела на ближайшую табуретку.
Отец нахмурился и сказал:
– Вовсе это не железо, а настоящее серебро и камешки не простые – изумруды. Я ум свой пока ещё не пропил. Так что, Рада, береги перстень, память обо мне будет. А теперь, дети, выйдите на улицу, погуляйте, нам с вашей мамкой поговорить надо наедине.
Мы все заторопились во двор. Последнее, что я расслышала, была фраза отца:
– Ну, вот, Татьяна, теперь мы одни. Говори, что собиралась. Хватит недомолвками бросаться, рассказывай…
Наша троица молча уселась на крыльце, и лишь Алёнка порывалась пойти обратно к родителям, но Митя её остановил:
– Не нужно, пускай поговорят.
Сестра побежала играть к подружкам, а мы так и остались на ступеньках.
Митя со вздохом обнял меня, протянул какую-то бумажку и произнёс:
– Час назад приходил почтальон и принес мне повестку. Через два дня в армию. Хотел сказать всем, но сейчас это ни к чему. После сообщу.
Я прижалась к брату. Душу охватила такая беспробудная тоска, хоть вой! Изо всех сил старалась сдержать слёзы, но они всё равно прорвались сквозь закрытые глаза, и тоненькими ручейками потекли по лицу.
– Что ты плачешь? Перестань мокроту разводить, а то вон, смотри, на дворе тоже дождик заплакал. Только светило солнышко и вдруг туча, – пошутил Митя. – Видишь, погода испортилась, глядя на тебя.
Раздались торопливые шаги, и на крыльцо сначала выскочил отец с диким выражением на лице, а следом за ним выбежала голосящая мама.
– Петя, пожалуйста, остановись! Прости меня, ради Христа. Не знаю, что тогда нашло на меня! Вернись! – крикнула она и попыталась схватить его за локоть.
Но отец был явно не в себе – отдёрнул с брезгливостью руку, сорвался с места и без оглядки убежал.
Мама зарыдала, а мы с Митей подскочили к ней. Но она лишь оттолкнула меня и прошептала:
– Это ты во всём виновата, ведьмино отродье!
В её голосе было столько ненависти, что мне показалось, как среди знойного лета повеяло зимней стужей.
– Мама! Рада твоя дочка, как ты можешь такое говорить?! – возмутился Митя.
– Она вовсе и не дочь! Пусть идёт куда хочет. Видеть её больше не могу в своём доме! Всё из-за неё и этой ведьмы, сил моих больше нет!
А я застыла, не в силах произнести даже слова. Всё смотрела на мать и не понимала, что делать. Все происходило, как в дурном сне. Кажется, вот-вот проснёшься, и все изменится. Но, увы, это был не сон.
– Да что же сегодня происходит?! Все сразу с ума сошли?! Мама, опомнись! Куда Рада пойдёт, ей всего девять лет! – выходя из себя, прокричал брат.
– Ничего, найдёт, где жить! Такая, как она, не пропадёт! Анечка права оказалась, давно надо было это сделать. А я-то, глупая, боялась…
Не в силах больше слушать этот бред, я направилась в дом за одеждой.
– Нет! – Окрик матери остановил меня. – Не входи, сама вынесу вещи.
Меня вновь окутало безразличие ко всему. Словно находилась под наркозом. Боли не было, но я знала, что она вернется потом и начнет терзать меня с удвоенной силой.
