Библейский код. Тайнопись будущего - Дрознин Майкл

Если есть способ заглянуть в будущее, то можно ли его изменить?

Знай мы заранее о Гитлере, удалось ли бы нам предотвратить вторую мировую войну?

Можно ли было уберечь Рабина или Кеннеди от пули?

Даже если бы мы заранее узнали из библейского кода об Освальде или Амире, возможно ли было бы остановить их? Существует ли альтернативная вероятность? Могло ли случиться так, что убийц обезвредили бы и Кеннеди или Рабин остались бы в живых?

Ставит ли нас библейский код в известность о жестко предопределенном будущем — или говорит только о том, что может случиться, предсказывая различные варианты будущего?

Схожие вопросы стоят перед физиками с тех самых пор, как Вернер Гейзенберг сформулировал свой знаменитый принцип неопределенности. Стивен Хокинг популярно перефразировал этот принцип следующим образом: «Достоверные предсказания будущего невозможны, коль скоро даже настоящее состояние Вселенной в принципе не поддается точному определению».

Ученые в своем большинстве считают, что принцип неопределенности выражает фундаментальное, неотъемлемое свойство мира. А из этого принципа следует, что существует не одно будущее, но много его вероятностных вариантов.

Хокинг формулирует это так: «Квантовая механика не позволяет предсказать ни одного определенного результата наблюдения. Она всего лишь предсказывает несколько вероятных исходов опыта и позволяет вычислить их вероятности».

Предсказывает ли библейский код, подобно квантовой физике, все возможные исходы? Или его предсказания однозначны? Все ли они, как предсказание убийства Рабина, сбываются?

Мы не знаем этого. У нас еще слишком мало опыта работы с библейским кодом. Возможно, что даже принцип неопределенности не применим к коду без известных ограничений.

В конце концов не исключено даже, что вся традиционная наука и вообще все обычные представления о реальности к этому коду не применимы. Если его внесло в Библию некое Существо, находящееся за пределами времени и пространства, то код может не подчиняться никаким известным законам, научным или каким-либо иным.

Даже Хокинг признает, что вероятностный характер законов природы не обязателен для Бога: «Мы можем все же предположить, — говорит он, — что существует какой-то набор законов, которые полностью определяют события для некоего сверхприродного существа».

Стоит только допустить, что мы не одни — что существует некий разум помимо нашего, — и тогда нам придется пересмотреть все наши представления.

А величайший из ученых нашего времени, Эйнштейн, так никогда и не смирился с картиной Вселенной, управляемой случаем.

«Квантовая механика, без сомнения, внушительна, — писал Эйнштейн. — Но какой-то внутренний голос шепчет мне, что это все же не настоящее. Теория говорит многое, но не подвигает нас ни на шаг к тайне "Старика"».

«Бог, — говорил Эйнштейн, — не играет в кости».

Так возможно ли существование скрытого в Библии кода, предсказывающего события за тысячи лет до того, как они случились, — кода, в котором заранее записана вся история? Кода, из которого мы можем почерпнуть сведения о том, что будет, но чего еще нет?

Я встретился с крупнейшим математиком Израиля — Робертом Дж. Ауманном. Он — мировая величина в области теории игр, член Академии наук Израиля и Национальной академии наук США.

— Библейский код — неопровержимый факт, — говорит Ауманн. — Его математическое обоснование безупречно. Результаты Рипса столь же неоспоримы, как и любые другие математические доказательства. Я внимательно изучил его материалы. Выводы ясны и несомненны. Они удовлетворяют самым строгим статистическим критериям. Я проверил отчетность, там все в порядке. И не просто в порядке — в полнейшем порядке.

Между тем, поначалу Ауманн был настроен скептически. Он считал невозможным для себя поверить в то, что библейский код предсказывает будущее.

— Это противоречит всему моему математическому воспитанию и образованию и даже тем религиозным представлениям, с которыми я успел сжиться. Это разительно противоречит всем научным принципам. В течение нескольких сотен лет своего существования современная наука не сталкивалась ни с чем подобным.

Ауманн разговаривал с крупнейшими математиками Израиля, Соединенных Штатов, всего мира. Никто из них не смог указать на какую-либо погрешность в доказательствах Рипса. Ауманн несколько лет следил за исследованиями Рипса и не один месяц посвятил их проверке.

Наконец 19 марта 1996 года крупнейший израильский математик сообщил Академии наук Израиля: «Существование библейского кода — установленный факт».

Многое в библейском коде еще остается не изученным. Элиягу Рипс, знающий о нем больше, чем кто-либо, говорит, что код напоминает гигантскую мозаику-головоломку со многими тысячами кусочков, из которых пока удалось сложить всего несколько сотен.

— Когда библейский код станет широко известен и люди начнут пользоваться им для предсказания будущего, они узнают, насколько он сложен, — говорит Рипс. — Возможно, в нем заложены все возможности, и только наши поступки окончательно определяют, какая из них осуществится на самом деле. Наверное, таки должно быть, если существует свобода воли. Самое страшное, что может произойти, — это если какие-нибудь люди истолкуют то, что откроется им в коде, как Божьи заповеди, как инструкцию к действиям. На самом деле сообщения кода — отнюдь не инструкции, это всего лишь информация, носящая, скорее всего, вероятностный характер…

Но если в библейском коде действительно заложены все вероятности, то прежний вопрос возникает снова, только в новой формулировке. Как можно закодировать каждый момент человеческой истории, да еще во всех его возможных вариантах? Ведь в безбрежном потоке истории даже такие события, как убийство Рабина, высадка человека на Луну и Уотергейт, — всего лишь мимолетные эпизоды. Как можно все их включить в книгу?

Я спросил у Рипса, есть ли какие-нибудь ограничения на объем информации, содержащийся в коде. Какая часть истории может быть зашифрована в Библии?

— Вся история полностью, — ответил математик. Он еще раз произнес цитату, которую я слышал от него при нашей первой встрече, — слова Виленского Гаона: «Все, что было, есть и будет до конца времен, содержится в Торе…»

Но как это возможно, если Пятикнижие, начало Ветхого завета, состоит всего из 304805 букв?

— Теоретически возможно закодировать на пространстве Торы любой объем информации, — объяснил Рипс. Он взял мою записную книжку и стал писать в ней формулы. — Имея конечное множество, мы можем рассматривать множество всех его подмножеств, множество подмножеств этого нового множества и так далее. И каждый элемент каждого множества можно присоединять или удалять…

На листочке появилась формула:

To, что относилось к математике, было мне непонятно, но главную мысль я уловил. Даже с ограниченным набором данных возможно неограниченное количество комбинаций и перестановок.

— По крайней мере, десять-двадцать миллиардов, — сказал Рипс.

Чтобы я лучше представил себе это число, он объяснил:

— Если вы начнете считать вслух день и ночь, не останавливаясь ни на секунду, вам понадобится сто лет, чтобы досчитать до трех миллиардов.

Другими словами, библейский код содержит больше информации, чем мы способны пересчитать, а тем более усвоить, за несколько жизней. И при этом Рипс еще не учитывал «кроссвордов», которые получаются в том случае, когда несколько слов, от двух до десяти, связаны вместе. В общем и целом, говорит Рипс, можно считать, что количество информации, содержащейся в коде, неисчислимо и, возможно, бесконечно.

А ведь мы пока знаем только о самом простом, верхнем уровне библейского кода.

Мы всегда рассматривали Библию как книгу. Теперь нам известно, что форма книги — только первое воплощение Библии и что она представляет собой еще и компьютерную программу. Причем Библия — не просто книга, которую Рипс ввел в компьютер; это текст, специально задуманный первоначальным автором как нечто, постоянно меняющееся, как нечто, предполагающее диалог.