Страж Правосудия (СИ) - Мурунова Анна

Насчет того, что я передала зелья и мази, повторят они зелья, и что? Наоборот хорошо, будет больше полезных сильнодействующих зелий и мазей. Я не знала как ответить на слова бабульки, потому скромно опустила глазки.

Азарх же улыбнулся уголками губ.

— Я тоже рад познакомиться с вами, уважаемые ведьмы. Эна Диира, Властелину, как всегда. — намекнул страж.

— Да-да, конечно, сейчас все приготовлю. — и умчалась на метле в свою лабораторию.

— Эна Ника, что до вашей просьбы… Понимаете, женская особь не сможет угнаться за скоростью стражей и уж тем более владеть мечом, она не выдержит тех тренировок, которые мы проходим. Я, конечно, без сомнения очень впечатлён вашей гибкостью и ловкостью на играх, а еще артефактами, смотрю у вас еще появились…, н-да… Но считаю, что для вас достаточно занятий и в Академии Объединений. — деликатно отказал очень воспитанный мужчина, или как тут говорят, особь мужского пола.

— Я понимаю ваши опасения, эн Азарх, но позвольте мне тогда тренироваться со всеми стражами? Сразу прошу прощения за мою бестактность и наглость, но очень, очень вас прошу.

Я видела сомнения в бирюзовых глазах, и еще какое-то недовольство и опасение, и до меня дошло, что именно его смущает.

— Эн Азарх, я буду одета как парень, с накинутым капюшоном и повязкой на лице. Никто не догадается, что я девушка. — страж приподнял бровь, сомневаясь в моей адекватности. Тогда я вытащила последний козырь, и понизив голос, не слишком низко, чтобы звучало более естественно при общении. Петь это одно, протягивая ноты, напрягая диафрагму, а вот вести разговор так, будто это твоя родная тональность, сложно. Потому я решила опуститься до мужского тенора, получился весьма приятный, даже сексуальный голос с хрипотцой. И я, что называется открыла рот. — А если я изменю голос, вот так, буду ли походить на молодого и неопытного ведьмака, который желает стать настоящим воином?

Все, занавес! Несите нюхательные соли. Веда охнула, а Наставница в этот момент влетела обратно ища нового гостя, который, по ее словам, остался без приветствия. А у Азарха элементарно отпала челюсть. Думаю, этого воина мало чем удивишь, тем более долгожителя, поэтому такое выражение лица стоит очень дорого. Я прикоснулась к медальону и мысленно произнесла: «Заснять». Пусть на память останется.

Моих манипуляций не заметили, как и активного артефакта. Впрочем, никто не заострял внимания на всех моих подарочках, как и на кубке с шариком, лежащих на столе. Казалось, что это обычные вещицы, но если присмотреться, понимаешь, это самые бесценные артефакты во всем мире, но их свойства неизвестны никому. Конечно, артефактор сможет распознать, но есть одна фишка, хозяин любого артефакта, а не только моих, должен дать разрешение артефактору на определение свойств своих «безделушек». Нет разрешения, нет доступа.

Чтобы закрепить шокирующий эффект моего голоса, решила сменить одежду. Какую бы представить? Может из какого-нибудь крутого кино? На ум приходит «Матрица», «Мортал Комбат», «Блэйд». В итоге решила остановиться на игре «Ассасин Крид». А что? Очень даже подходит. Возьмем период пятнадцатого века, тамплиерский стиль.

Представила черные кожаные штаны с небольшим ремешком, затем изящный белый костюм до середины бедра, из необработанного шелка, с незаметными пуговицами. Его подол и верхняя часть разукрашены золотистой вышивкой, и мелкими драгоценными камнями. Поверх всего надета красная, очень плотно сидящая безрукавка без застежек, длиной до самых щиколоток. На ногах красовались мужские черные сапоги до колен из мягкой и удобной кожи, такого же цвета перчатки и конечно же завершал этот образ, глубоко надвинутый белый капюшон с черной маской, закрывающей нижнюю часть лица. Теперь никто не сможет рассмотреть даже мои глаза, если только специально не заглянет.

Мой наряд вызвал восторженные выкрики ведьмочек. Они крутили меня в разные стороны, трогали на ощупь ткань, чуть ли не раздевали. Еще один плюс в пользу артефакта, что раздеть меня никто не сможет, и если я представила капюшон в определенном положении, то он в таком и останется. Другое дело, если я сама захочу снять, или расстегнуть пуговки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я продолжила изображать особь мужского пола.

— Я рад познакомиться с вами, уважаемый эн Азарх, меня зовут эн Ваник из рода Белых ведьмаков. — и слегка наклонила голову.

— Сестренка, не знала бы я, кто там скрывается под капюшоном, влюбилась бы беспамятно. Такой голос соблазнительный, такая одежда дорогая и красивая, а какие манеры… — она закатила мечтательно глаза, мы от души расхохотались, в том числе и страж.

— А что? Это будет… весело… — кивнул своим мыслям мужчина. — Со мной можно на ты. Разрешаю тренироваться в общем зале стражей. Надо только встретиться с Властелином Варком. И Ника, ты же знаешь, что творится во дворце? — я кивнула.

— Да, и я осознанно иду. Не волнуйтесь, эн Азарх, к тому же, хочу разобраться со всей этой историей бесплодия. Есть у меня ощущения, что здесь дело не в проклятии.

Вот я матрешка глупая, теперь понятно почему Веда откладывала поход на тренировочное поле стражей, побоялась проклятия. Как-же не поняла раньше?! Из-за своих капризов могла подвергнуть опасности ведьмочку. Надо будет перед ней извиниться.

Азарх сразу посерьезнел.

— Какие конкретно у тебя соображения по этому поводу? — понятное дело, для него, как и для любого представителя стражей, вопрос продолжения рода очень важен. Ведьмы говорили, что у них рождается в основном по одному ребенку, и только мальчики, а что будет с теми, которые потеряли детей? Смогут ли они зачать снова?

— Конкретных нет, но то, что нужно сделать, да. Надо получить разрешение у Властелина. Когда я могу с ним встретиться?

— Да хоть сегодня. Я его оповещу, а ты пока готовься… Ваник. Ты придешь туда с просьбой заниматься в общем зале, мы раньше никого из чужих не допускали. Разрешение считай ты уже получил, но предупреждаю сразу, стражи могут быть недовольны, потому, придется несладко. В случае чего, просто больше не будешь там появляться. — я хмыкнула, кому-то действительно будет несладко, но только не мне. Они не знают, что я скрутила орка, хотя да, и не узнают, то же Ника сделала, а не Ваник. — Ладно, жди! — и ушел, точнее вылетел на черных массивных крыльях. И снова до меня стало доходить, как до жирафа, получается, я единственная женская особь — страж. Вот это поворот, а какой переполох случится…

Пока есть время, я решила поговорить с Ведой. Заметно, что ей и самой хочется пообщаться. Я извинилась перед ней за свою несообразительность. На что она махнула рукой, мол, не бери в голову, сама же предложила, пока не поняла, что это будет очень дорого для нее стоить. И в тоже время ей не хотелось меня огорчать, наблюдая мой повышенный интерес.

Поговорили также и о сегодняшнем инциденте со скрипкой. Ведьмочка призналась, что поражена необычным звучанием инструмента, самой музыкой, и то с какими чувством я играла. Она сказала, что все переживания и боль прошли через нее. Ей показалось, что даже сама природа переживала вместе со мной. Я смутилась. Обнажить чувства это одно, а заставить ощутить свое настроение, совсем другое. Однако, ведьмочка сказала, что хотела бы еще раз услышать эту неповторимую музыку, проникающую в душу, и меняющую ее. Помнится в одной книге было написано: «Классическая музыка обогащает душу человека, делает её чище и настраивает на правильные поступки (1)».

А что если музыкой можно помочь тем, кто заражен безумием? Конечно, само зерно этим не уничтожишь, но как насчет тех, кого частично поглотила тьма?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Веда, все забываю спросить, почему ведьмы не помогли безумным людям? Вы же знаете как можно спасти душу. — ведьмочка отвела взгляд.

— Да, знаем, но… Цена такой помощи слишком высока. Во-первых, даже если бы ведьмы очистили некоторых людей, их все равно убили бы другие. А во-вторых, как только ведьма проведет ритуал очищения, она отдаст не только половину своей магии навсегда, но и половину жизни. Не все на такое согласны, как ты понимаешь. — да, я действительно поняла. Почему ведьма должна платить такую цену за совсем незнакомое ей существо, жертвовать многим, и ради чего? Ладно там, если бы это помогло большому количеству людей, а не лишь одному.