Дни надежды - Лора Патрик

— Сестра! — резко сказала старшая сестра. — По-моему, вас вызвали в палату мистера Уатта.

Джози нехотя вернулась к Джозефу, удивляясь про себя столь явному недружелюбию медсестер. Нет, даже не недружелюбию, а враждебности. Не могли же персоналу не сказать о том, что она не навещала Джозефа лишь потому, что была в отъезде.

Джозеф лежал все так же неподвижно. Джози почти упала на стул, стоящий рядом с кроватью, и дотронулась до его бледной руки. Она вдруг вспомнила о тех долгих часах, проведенных в больнице, когда бесконечно молила Бога о том, чтобы Джозеф вышел, наконец, из бессознательного состояния. Как же она боялась тогда, что он уже никогда больше не откроет глаз!

Всего лишь за две недели ее отсутствия он здорово потерял в весе и теперь выглядел таким хрупким и уязвимым, что по ее лицу невольно побежали горячие слезы. Белоснежные волосы были всклокочены и явно нуждались в стрижке. Ей было так трудно уговорить Джозефа вызвать парикмахера, что она даже пригрозила ему тем, что обрежет его волосы сама. В конце концов, она твердо сказала ему, что пригласит парикмахера, как только вернется из отпуска.

Джози пронзила боль, когда она подумала о том, что десять лет назад они были совсем не такими седыми. Его волосы очень походили на ее, вот только в них была проседь — таким она увидела его тогда, когда он подошел к ее больничной койке, к испуганной девочке, волею судьбы заброшенной в чужую страну.

Она никогда не сможет забыть о том, как он тогда откашлялся и с блеском в глазах произнес с таким родным австралийским акцентом: «Привет, милая! Я твой дядя Джозеф, но, пожалуйста, зови меня просто Джозефом».

Все люди, начиная с полицейских и кончая больничным персоналом, все без исключения, были очень добры к ней, после того как к ней вернулось сознание в той лондонской клинике и ей сообщили страшную весть о том, что ее родители погибли в автомобильной катастрофе.

Джози было всего четырнадцать лет, и осознание того, что она находится одна-одинешенька в чужой стране, привело ее в состояние, близкое к шоку. Но шок этот продолжался только до тех пор, пока в ее палате не появился высокий пожилой мужчина со смеющимися глазами, прилетевший за ней с другого конца света. То, что кто-то ради нее преодолел такое расстояние и решился на все тяготы, неизбежно связанные со столь дальним путешествием, наполнило ее сердце сначала удивлением, которое, впрочем, очень быстро переросло в неприкрытое обожание.

Она смогла только вспомнить о том, что ее отец действительно пару раз упоминал в разговоре имя своего старшего брата, но она была совершенно не в курсе разногласий между ними, разногласий, в результате которых она никогда не видела его раньше. Джозеф просто взял ее маленькую ручку в свою большую и надежную и привез к себе домой. И она ответила на его благородство и любовь с той нежностью, на которую только и способно изголодавшееся по любви сердце ребенка…

Сколько времени просидела она вот так у изголовья Джозефа, вспоминая о прошедших днях? В порыве любви и благодарности Джози приподняла его вялую руку и прижала к своим губам. Он слегка заворочался, а после снова затих.

— О, мой дорогой, — прошептала девушка. — Тебе удалось тогда заменить мне родителей, ты подарил мне тепло и уют своего дома. Я все на свете сделаю, чтобы облегчить твои страдания!

В коридоре раздался звук тяжелых шагов.

— Извините, сэр. Но я действительно не думаю… — донесся до Джози голос медсестры.

На пороге палаты возник хмурый Феликс Круз.

— Боюсь, что если вас надо подвезти, то я больше не могу ждать.

Он вошел в палату и уставился на распростертое на кровати тело. Следом за ним в палату вошла старшая медсестра. Джози увидела, что эта женщина гневно смотрит на небритого Круза.

Он по-деловому взял кисть Джозефа, чтобы нащупать пульс, и Джози вдруг с радостью вспомнила о том, что Феликс — врач.

— Этот человек без сознания, сестра?

Сестра открыла было рот, но не успела что-либо сказать, потому что вмешалась Джози.

— Нет, но ему дали столько успокоительного, что я даже не смогла разбудить его.

— Это что, абсолютно необходимо, да, сестра?

— Но, сэр, я не думаю, что вы…

— Меня зовут Феликс Круз, сестра… — он взглянул на ее значок, — сестра Ховард. Я — врач!

Джози с изумлением увидела, что лицо сестры залилось краской.

— Да, я… дело в том, что… очевидно, он был очень агрессивен…

— Джозеф агрессивен? — Джози вскочила на ноги. — Джозеф очень добрый и покладистый человек. Черт возьми, что вы с ним сделали, если он стал агрессивен?

— Джози, успокойтесь и посидите здесь, а я перекинусь парой слов с сестрой.

Девушка была не просто напуганной — в ней закипал гнев.

Видя это, Феликс улыбнулся и очень тихо произнес:

— Прошу вас, Джози, спокойнее.

Не дожидаясь ее ответа, он направился к двери.

Он увел за собой все еще пунцовую сестру. Джози молча смотрела им вслед. Несмотря на свое состояние, она заметила, как сильно изменила улыбка лицо Феликса. Его глаза излучали тепло и сочувствие.

Джози опять села на стул, и взгляд ее обратился на Джозефа. Джозеф — агрессивен?! Что ж, дураков он действительно переносил с трудом и в работе бывал беспощаден. Но даже самые ярые его недоброжелатели не могли бы назвать его агрессивным. И даже во время болезни, когда он стал невероятно беспомощным и даже капризным, он не выказывал ни малейших признаков агрессивности, ничего такого, что могло бы осложнить уход за ним. Так что же такое с ним пытались делать, если ему пришлось прибегнуть к столь сильным возражениям?

Девушка глубоко вздохнула и взглянула на часы. Хотя сквозь оконные стекла в палату еще проникал дневной свет, было уже гораздо позднее, чем она думала. В голове у нее шумело, и она понимала, что устала настолько, что больше не может здесь оставаться. Она вспомнила, что и Феликс тоже жаловался на головную боль. Еще бы!

Девушка встала и, перед тем как выйти, нежно поцеловала дядю в бледную щеку.

Выйдя из палаты, Джози сразу увидела долговязую фигуру Феликса — он изучал историю болезни, стоя у столика сестры. В шортах, с голыми ногами, он выглядел довольно комично. При виде ее он отдал карту и поспешил ей навстречу. Он предупредительно поддержал девушку под локоть, и так, прихрамывая, с его помощью и добралась она до машины.

Ведя машину среди лавины транспорта, Феликс оставался нем.

Как же это было здорово — расслабиться и помолчать! Джози пыталась было думать о Джозефе и Сэме, но усталость навалилась на нее, и она заснула…

Первое, что она осознала, проснувшись, так это то, что находится вовсе не в своей постели. Незнакомая комната была погружена в темноту — свет пробивался только из-под дверной щели. Джози поискала светильник у изголовья кровати и, найдя его и включив, обнаружила, что лежит на кровати в спальне миссис Иствуд, накрытая пледом. Боль в ноге тут же напомнила ей о том, что произошло. Девушка чувствовала себя совершенно разбитой. На ней по-прежнему была блузка, вот только джинсы с нее сняли. Но кто?