Мойры сплели свои нити - Татьяна Юрьевна Степанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андромеда развелась с Персеем и вознеслась в райские кущи острова Бали, путешествовала по Юго-Восточной Азии и тратила деньги нового покровителя. О большой карьере Веригина в полиции уже никто не заикался. Из Магадана его перевели в подмосковный городок Кашин, на его малую родину, и назначили на должность заместителя начальника УВД – он руководил даже не уголовным розыском, а курировал кадры и материально-техническое обеспечение.
Однако гибель начальника УВД Варданяна в ДТП неожиданно снова открыла для него вакансию на должность.
Гектор внимательно выслушал рассказ Кати. Она видела – по своему обыкновению, Гек наводит справки. Веригин поддел его историей, связанной со Староказарменском, к которой Гектор относился ревностно. И теперь он хотел тоже набрать про всезнайку максимум информации.
Утро после ночной грозы выдалось прохладным. Резкий контраст с прежней удушающей августовской жарой. Катя в своем черном льняном платье – без рукавов, но с глухим воротом, которое она специально выбрала на траурное мероприятие, продрогла, как только сняла дождевик. Гектор давно его скинул, еще в машине. Он снял свой черный пиджак и укутал Катю в него.
Ворот его белой рубашки был расстегнут, рукава засучены до локтей. И на сгибе локтя Катя, как и прошлой ночью, заметила бинт. Гектор днем, когда она находилась в Кашине, снова сдавал в клинике кровь из вены на анализ.
Рука Кати у плеча тоже была перебинтована – рана от осколка, полученная три недели назад во время их расследования дела Мегалании Коралли и ее воспитанников, заживала медленно[1]. Вчера утром Гектор сам забинтовал ей руку.
В Кашинском УВД начался утренний развод патрулей. Катя подумала: Гектор отчего-то уверен, что подполковник Веригин на месте, на работе, а не отправился домой отсыпаться после суматошной грозовой ночи.
Они зашли в управление. Вчера возле дежурной части стоял дорогой гроб полковника Варданяна, окруженный траурными венками, заваленный букетами цветов. Вокруг толпилось много народа. Сейчас все вернулось в привычное русло. Тихий сонный провинциальный отдел полиции в старом здании с решетками на окнах.
Катя спросила у дежурного, где Веригин. Тот находился в управлении – расчет Гектора оправдался. Они прошли по коридору и постучали. Катя у двери глянула на табличку – кабинет бывшего начальника УВД Карапета Варданяна. Оказывается, Веригин его уже занял. Ну естественно – его назначили исполняющим обязанности, а с момента гибели в ДТП Варданяна прошло больше десяти дней.
Александр Веригин откликнулся – войдите! Он стоял спиной к двери у окна, наблюдал развод патрульных. Медленно обернулся. Он уже переоделся в полицейскую форму.
Гектор смерил его взглядом, вспоминая Катин рассказ – кто бы мог подумать, что невзрачный тридцатидевятилетний подполковник с ранней лысиной на макушке успел совершить в жизни столько всего – убить чудовище Кувалду, плюнуть на его труп, жениться на его любовнице, утратить ее, почти на краю света едва не откинуть коньки, отбивая ее у нового богатого соперника.
– Вспоминаете Магадан, коллега? – громко спросил Гектор. – Который там сейчас час, интересно? «В Петропавловске-Камчатском полночь», – передразнил он, лицедей, своим изменчивым голосом дикторшу радио новостей.
По растерянности, промелькнувшей на лице Веригина, Катя поняла: Гектор попал в самую точку.
Как ему так удается подцеплять людей на только что обретенный крючок?
Веригин действительно в тот момент вспоминал Магадан и свою бывшую жену, которую (после магаданской эпопеи и развода минуло два года) не переставал желать и ревновать.
Горы мусора на полу – битый кирпич, уголь, железный лом. В воздухе – взвесь угольной пыли и дождевой мороси. Они с женой Асей в Кадыкчане. В поселке-призраке, находящемся почти в шестистах километрах от Магадана. Полиция в летнее время устраивала рейды, чтобы проверить, есть ли еще жители в поселке-призраке. Прилетали на вертолете. В очередной рейд Веригин взял с собой жену – хоть какое-то развлечение для нее, чтобы не скучала. Путешествие с ним на вертолете.
Они с Асей зашли в здание администрации шахты – разрушенный двухэтажный барак из белых блоков. Северный день заглядывал в окна. У стены – каменный бюст. Ильич с мертвыми глазами, вытесанный из гранита.
Ася, одетая в шерстяной свитер и штормовку, разглядывала каменного идола. В Кадыкчане в оные времена располагался трудовой лагерь – Трудлаг, кости зэков находили в округе охотники-эвены.
Именно тогда, в заброшенном здании поселка-призрака под мертвым взглядом каменного Ильича, она объявила, что бросает его.
– Саша, нам надо развестись. Только не истери, прими спокойно, с холодной головой, как мужик, – заявила она безжалостно.
Веригин, потерявший дар речи, смотрел на нее – на ее темные блестящие волосы, рассыпавшиеся по плечам. Даже в штормовке она выглядела ослепительно – так ему казалось.
– Ты славный человек, и ты меня спас. Кокосов был животное. Тебе я обязана жизнью, и у нас мелькали счастливые моменты. Но все кончено. – Ася носком резинового сапожка ковыряла битый кирпич. – Я не могу здесь больше оставаться. Я подыхаю. Твоя служба в полиции… Какой в ней смысл, скажи мне? Твой карьерный рост займет годы, и ты будешь существовать, словно в ссылке, здесь или в другой дыре. Когда ты вернешься в Москву, получишь наконец должность, я превращусь в старуху. И что впереди? Твоя генеральская пенсия? А мне ее на филлеры и пластику не хватит, Саша. Я хочу жить сегодняшним днем. Так что отпусти меня с миром. Я нашла человека, подходящего мне больше, чем ты. Может, он не такой храбрый, как ты, не такой упертый, не повернутый на принципах, но… С тобой я жить больше не в силах. Дай мне развод.
– Нет, никогда, – ответил Александр Веригин.
Ася лишь криво усмехнулась.
– Я так и знала – у нас с тобой будут проблемы. Ты дурак.
– Ася, не уходи, не бросай меня. Не отправляй меня в ад! – почти взмолился он.
– Да еще месяц такой жизни – и я повешусь в здешней дыре! – истерически закричала она. – Ты гибели моей хочешь?!
Он подошел к ней и бухнулся на колени.
Она стояла выпрямившись. Она не любила его. Она его уже почти ненавидела как помеху.
На призрачной улице Кадыкчана послышались голоса полицейских. Пора было улетать – северный день короток, а обратный путь в Магадан неблизок.
Александр Веригин поднялся, отряхнул угольную пыль с колен. Там, в Кадыкчане,
