Адская машина - Виктор Леденев

Звонок в дверь вызвал приступ веселья -- еще гости, гуляем! Инна пошла открывать дверь и вернулась с растерянным лицом. Позади нее стоял и с любопытством оглядывал гостей Алексей.

-- Знакомьтесь, это мой сын Алексей... Вот приехал из Крисвят... Это мои друзья, Валентина Львовна... Анатолий...

-- Алексей, сын вот этой прекрасной дамы. Мама, ты сегодня просто великолепно выглядишь! А что это вы здесь празднуете?

Валентина пришла на помощь.

-- У нашего друга Анатолия сегодня важный день. Он..он...получил премию за одно очень ценное изобретение.

-- Так вы инженер? Замечательно! Надо выпить за технический прогресс.

Алексей с размаху плеснул коньяку в первый попавшийся бокал, выпил и застыл с пустым бокалом в руках. Он выпил! Хотя еще полчаса назад, по дороге от вокзала домой он не один раз повторял себе, что никаких выпивок не будет, он человек слова и отца не подведет! И что же? Не успел войти домой, как уже бокал коньяка... Он растерянно поставил бокал, поймал тревожный взгляд матери.

-- Извините, я как-то некстати.

Смущения Алексея Шварц не заметил, зато сразу засек, как жадно тот выпил коньяк. Это было ему знакомо. Сам он выпить умел, но очень часто видел, как напивались другие: быстро и неуиело. И этот из таких, решил Шварц. Но что было делать в этой ситуации, когда сын испортил завязавшийся было контакт с мамулей, Шварц придумать не мог. Надо было посоветоваться с Валерием Петровичем. Извинившись, он прошел к телефону в прихожей и, прикрыв дверь, набрал номер.

-- Это я, Шварц. Тут ее сын приехал. Нет, ничего такого не было... Не успел. Так что мне делать?

Валерий Петрович тоже не знал, но, в отличие от Шварца, умел думать.

-- Вот что, к дамочке не приставай при сыне, будь джентльменом, а сына вечером утащи куда хочешь: пей, гуляй, бабу ему найди, но никуда от себя не отпускай. И держи меня в курсе, я подумаю, что делать.

Повеселевший Анатолий вернулся в комнату. Алексей, слегка захмелев от выпитого, рассказывал о своих планах на сегодня и завтра. Увидев Анатолия, обратился к нему.

-- Вот вы мне наверняка поможете, а то эти женщины... Видик я хочу купить, не посоветуете что брать? Да и к машинам надо пpицениться...

-- Видик, ого! А деньги есть, хоpоший видик и стоит хоpошо, а уж пpо машину я и не говоpю... .

-- Есть... не у меня, правда, у отца.

-- Вот не знал, что у вас муж богатый человек.

-- Мы в разводе... Я и сама не знала, что он вдруг разбогател...

-- Не разбогател, а заработал. Отец, как он себя называет,-- вольный фермер. Почти год вкалывал и получил...

-- Алексей, тогда я могу сказать, вам просто повезло -- один мой знакомый, тоже... изобретатель привез недавно из Штатов видик с жуткими навоpотами и хочет толкнуть. Я с ним переговорю, а с вами давайте встретимся часа через два и все обсудим.

Анатолий стал прощаться, заторопилась уходить и Валентина. Инна с сожалением пошла их проводить до дверей.

-- Вы уж помогите сыну, он такой непутевый. И меня не забывайте: сын приехал и уехал, а я опять одна останусь...

Алексей сидел за опустевшим столом и рассматривал бутылку с коньяком. Выпить еще хотелось. Решившись, он налил довольно много и залпом выпил. Инна успела заметить, как он поставил фужер и быстро сунул в рот попавшуюся под руку закуску.

-- А ты все еще пьешь? Мало тебе всего, что натворил: из университета выгнали, на работу только в деревне взяли. И там пьешь, с отцом на пару? Алкоголики несчастные.

-- Ты что, мать. Отца-то за что, ведь он же совсем не пьет, ни капельки, даже по праздникам. А что он пил разве?

-- А то как же. Только он хитрый был, если выпьет -- приходит домой поздно, когда ты уже спишь... А после своего Вьетнама почти каждый день раньше двенадцати домой не являлся...

-- Какого Вьетнама, мать? Он что, там работал? А мне никогда не рассказывал.

-- Еще бы, это у нас запретная тема в доме. Не работал он там, а воевал. А потом молчал. Сядет, уставится во что-нибудь и молчит. Напьется, навеселится и опять молчит. Сутками мог молчать. Они там секретные какие-то были. Он потом много лет под присмотром находился. Ко мне приходили, если, мол, расскажет что-нибудь или по пьянке начнет болтать, сообщите.

-- Кто приходил? Кому сообщать?

-- Кому, кому... маленький что ли?

-- И ты... сообщала?

-- Ну, туда я не ходила, я отцу своему рассказывала, он ведь там работал... А уж он pешал...

-- А бате что-нибудь за зто было?

-- Не знаю, мы разошлись, надоели мне эти переживания...

-- Ну, родители, вы даете! До двадцати двух лет сын дожил, а ему только сейчас такие вещи pассказывают...

Алексей, возбужденный от коньяка и всего услышанного, неpвно ходил по комнате. Инна убирала со стола грязную посуду, не замечая, какое впечатление произвел ее рассказ на сына. Она думала о своем.

Сын прошел в свою бывшую комнату, оглядел привычный интерьер, сел на диван. В спортивной сумке до сих пор лежали его кеды, спортивный костюм, какие-то тетради, фотографии... Он вытряхнул в шкаф вещи, положил бумаги в стол, перекинул через плечо пустую сумку. Достал из кармана пачку денег, разорвал бандераль, отщипнул солидную стопку купюp и сунул в куртку. Остальные деньги положил в комнате матери в туалетный шкафчик.

-- Я пошел, мама. Отец столько поручений надавал, ужас! Я ведь теперь его заместитель... По магазинам надо успеть, на завод. И с Анатолием договорились встретиться, обещал помочь человек.

Мать с трудом оторвалась от воспоминаний о прошлом и будущем, устало посмотрела на сына.

-- Я тебе ничего и не говорю, все равно, как горох об стенку. Приехал, называется! Полчаса побыл и побежал... Как отец... Иди на все четыре стороны, иди к нему, он тебя научит... Знаешь, сколько он крови мне попортил, сколько нервов это мне стоило...

Ее холеное лицо преобразилось, сейчас на нем было хорошо знакомое сыну выражение ненависти -- накрашенные губы тряслись, руки сжались в кулаки... Алексей досадливо дернулся: все это он видел столько раз! И ушел, хлопнув дверью.

Город принял Алексея, как ветхозаветный отец своего блудного сына. Шумом, кипением жизни на улицах, веселой толчеей в троллейбусах, привычной деловитостью метро, даже очередями в мага- ' зинах Алексей наслаждался. Он был порождением города, его маленькой составной частицей и почувствовал это с новой силой, когда, выполняя поручения отца, отправился по многолюдью знакомых с детства улиц. Он вспоминал, как в поселке невозможно было пройти куда-нибудь незамеченным, разве что в темноте... И сейчас он упивался своей анонимностью, -- он был сам по себе, никому до него не было дела и это давало ощущение свободы.

Женщины проходили мимо нарядные и удивительно красивые. Алексей впервые заметил, как много красивых женщин в его родном городе и ему вдруг непреодолимо захотелось с кем-нибудь познакомиться, посидеть за столиком в летнем кафе над речкой, проводить домой в прохладных сумерках... Чего еще ему захотелось, Алексей уточнять не стал, только блаженно улыбнулся.

Город, принявший его, как родного, и пачка денег в кармане сыграли с ним злую шутку -- он окончательно потерял чувство барьера -- сейчас ему казалось, что он может все и все ему дозволено. Из головы начисто вылетели слова отца, которые казались ему сейчас надуманными и ненужными.

Где жил Семен, никто из его приятелей не знал. Его уголовное прошлое не было для них секретом, но что за ним числилось, они могли только гадать -сам Семен никогда не рассказывал об этом. Да и после зоны было, видимо, что-то серьезное, что не позволяло Семену маячить на виду у милиции. Изредка приходил в ресторан, пил много, не пьянея, любого шума избегал. Если Шварц затевал драку, Семен линял без разговоров. Поначалу это казалось Шварцу просто трусостью, но когда они побывали вместе в делах "по изъятию ценностей", как говаривал сам Семен, Анатолий убедился, что Семен безудержно жесток с жертвами, не останавливаясь ни перед какими уловкаии, чтобы добиться своего. После последнего дела, когда Семен пытал "клиента" горячим утюгом, Шварц стал даже его опасаться. То, что он был сильнее и мог одолеть Семена в любой драке, сомнений у него не было, но не было и сомнений в том, что может получить от дружка и выстрел, и нож в спину. Оружия Шварц не признавал, разве что нунчаки, но это так, для забавы что ли... А вот в том, что у Семена есть пистолет, хотя никогда его не видел, он был уверен.

Семен вышел на связь с Валерием Петровичем сам, а вот Стаса пришлось искать по городу. Анатолий взял такси и поехал по точкам, где он мог быть. Стас-шмаровоз был приятелем почти всех проституток города, умудрялся помнить их имена, клички, адреса и был незаменим для Валерия Петровича, когда его гостям или просто нужным людям вдруг требовалось женское тепло и нежные руки... В остальное свободное время Стас торговал помаленьку и числился в таксомоторном парке, обслуживая в основном своих подружек. Больших денег это не давало, но Стаса не очень привлекали денежные дела с большим довеском в виде многих лет лишения свободы и он жил спокойно, балансируя на грани закона и не задумываясь над будущим. Да и зачем было о нем думать -- девочки были очаровательны , а жизнь -- прекрасна.