Можно ли купить счастье? - Барбара Макмаон

— Тебе хватает содержания?

— Вполне.

— У тебя маловато мебели, — осторожно проговорил он.

Она засмеялась и пожала плечами.

— Нам хватает. Нас здесь всего двое, и одна совсем кроха.

— Твой ребенок?

— Элли.

Он кивнул. Когда ему позвонили, он думал прилететь и навестить ее в больнице, но в то время не мог покинуть Англию. Он должен был первым делом спросить о ребенке, молодые мамы обычно бывают без ума от своих первенцев.

— Хоть с опозданием, но поздравляю тебя.

Линдси просияла.

— Ты поздравлял по телефону. Я получила чудные цветы. А твой мишка сидит у нее в углу кровати. Если хочешь, позже можешь посмотреть на нее, сейчас она спит.

Он растер себе затылок, шея затекла после сна на диване. Пытаясь разрядить атмосферу, сказал:

— Что дочь, что отец, да?

Улыбка сползла с ее лица.

— Ты ей не отец.

— Нет, конечно, это неудачная шутка, Линдси. Просто мы оба спим среди дня. Но учти, большинство людей будет думать, что я отец. На худой конец — отчим.

Она кивнула и отвернулась, чтобы выключить газ. Ополоснув чайник, залила его кипятком и понесла в комнату. Когда она проходила мимо него, он сказал:

— Надо было меня разбудить.

— Если человек так устал, что заснул в незнакомом месте, нужно дать ему отдохнуть. Вот если бы ты проспал до ужина, пришлось бы будить.

Когда перед обоими стояли чашки с чаем, Линдси спросила:

— Поскольку это первый случай после свадьбы, когда ты захотел со мной встретиться, я думаю, ты хочешь что-то сказать. Тебе нужно аннулирование?

Он даже вздрогнул. Не спеша глотнул горячий чай, не спуская с нее глаз. Поставил чашку на стол и покачал головой.

— Нет. Я пришел попросить тебя об одолжении. И хочу, чтобы это пошло на пользу и тебе.

— Одолжение, которое пойдет мне на пользу? О чем речь?

— Мой дед очень болен. Врачи говорят, он умирает, — медленно проговорил Люк. Сам он не верил в это даже сейчас. Когда он улетал в Англию, дед казался вполне здоровым. К тому же Люк считал, что тот слишком вредный старикан, чтобы когда-нибудь умереть.

— Сочувствую, — пробормотала она.

Он поднял брови.

— Линдси, говорят, ему недолго осталось жить. Я перевез его к себе. При нем круглосуточно дежурит медсестра, но, во всяком случае, он не в больнице. Больше я ничего не могу для него сделать, кроме…

Он так долго молчал, что она спросила:

— Кроме чего?

— Линдси, ты знаешь, когда мы поженились, я это сделал для того, чтобы досадить матери и деду. Я выполнил их требование, но на своих условиях.

Она кивнула.

— Я знаю, что твоя мать кипит от злости. Она с порога заявила мне, что я золотоискательница и что она сделает все, чтобы положить конец фарсу с нашим браком.

Он прикрыл глаза.

— Извини. Я не ожидал, что мне сразу придется уехать в Лондон. — Люк усмехнулся. — Ты еще легко отделалась. Знаешь, какую мне закатили сцену, когда я им сообщил обо всем! Сразу после церемонии я отправился к деду на Палм-Бич. Там был не только он, но и моя бывшая невеста и мама. Джаннетт заявила, что я разрушил ее жизнь, рвала и метала так, как будто потеряла не счет в банке, а величайшую любовь в жизни. Дед ругался, что он никогда не отдаст мне компанию. Мать больше всего убивалась о потере социального статуса. — Он помолчал, вспоминая, и поморщился. Теперь все это выглядело как сцена из плохой комедии.

— Плохо дело. Ты и женился ради того, чтобы получить контроль над компанией. Странно, что, не получив его, ты до сих пор не потребовал аннулирования брака.

— Я пришел не для этого, — резко сказал он. — Компанию я получил. Когда дед грозился всего меня лишить, я знал, что он блефует. Линдси, я прекрасный менеджер. Я знал, что многие компании дорого заплатят, чтобы я работал на них. Видишь ли, дед меня хорошо выучил. Я и сказал ему, что не нужна мне его компания, я найду другую работу.

— Господи, ты сжигал все мосты!

— Я не позволю собой командовать!

— Запомню на тот случай, если мне захочется что-то заявить, — хмыкнула она, прихлебывая чай. С него слетела вся усталость, он опять выглядел энергичным и самоуверенным. И невероятно красивым…

— Через месяц после нашей свадьбы, видимо из-за удачных переговоров, которые я провел в Лондоне, Джонатан смягчился. Меня объявили председателем совета директоров холдинга. Я получил извещение по факсу.

— Поздравляю.

Он замолчал и с подозрением уставился на нее.

— Ладно. Вместе с новой должностью наступило некоторое потепление в отношениях с дедом. Только когда я вернулся и узнал про его болезнь, я понял, что перемена была вызвана не моей женитьбой, а состоянием его здоровья. Первый инфаркт он получил три месяца назад; тогда он понял, что не может больше управлять компанией. Некоторые начинают что-то понимать только после самого сурового урока.

— Люк, семья — это очень важно. Я знаю, потому что у меня ее нет. Кроме Элли, конечно. Мне жаль, что твой дед болен. Ты потому и вернулся?

— Нет, в Лондоне дела закончились. Я приехал, как планировал, и только здесь узнал, насколько серьезно болен дед. Он никому не разрешал сообщать мне, пока я был за границей. Я велел секретарше перевезти его из больницы ко мне домой, нанял сиделку, пригласил медицинских светил. — Он потер глаза.

— Хорошо, что у него есть ты, — улыбнулась Линдси.

— Почему у тебя никого нет? Что случилось с твоими родителями?

— Они погибли в авиакатастрофе вскоре после нашего последнего лета на пляже. Единственная мамина сестра растила меня до восемнадцати лет, потом уехала в Тасманию. Через несколько лет она умерла. Она долго болела.

— А семья твоего мужа?

— Он был сирота с детства. Никакой родни. Береги деда, Люк, тебе повезло, что он у тебя так долго живет.

— И это говоришь ты, потерявшая по его вине мужа?

Линдси глубоко вздохнула.

— Твой дед не был прямым виновником происшествия. Его ответственность только моральная. Дело в компании. Настоящий преступник — тот управляющий, который выпустил на линию неисправный грузовик.

— Я выяснил, кто это, и уволил его. Это был мой первый официальный акт в новой должности, — спокойно сказал Люк.

Глаза ее расширились.

— Ты это сделал? О Люк, спасибо!

— Линдси, выполни мою просьбу. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне домой. Живи там как моя жена и делай вид, что у нас замечательная, счастливая семья, для того чтобы скрасить последние дни умирающего.

— Жить с тобой? — тонким, неуверенным голосом спросила она. Это не входило в первоначальное соглашение. Жить вместе с Люком? Каждый день его видеть? Вместе обедать, вместе жить? На секунду ей вспомнились давние мечты о Люке — рыцаре в сверкающих доспехах. Она не ожидала, что мечты обернутся явью таким образом.