Ты меня бесишь (СИ) - Еленова Полли

Там Люци сидит на подоконнике, лбом прислонившись к прохладному стеклу. Время от времени он смотрит на Хеда и просит его что-нибудь подать со стола.

Соро, запрокинув ногу на ногу, восседает на стуле, и обсасывает рыбью кость, длинную, белую и острую.

И Кейт напротив него, с бокалом розового вина и мрачным взглядом, который она переводит на Элизара, как только тот появляется в дверях.

— Реально это праздновать будем?

Соро встревает прежде, чем Эл успевает ответить:

— Нет, если виновника торжества с нами не будет. Эл, куда ты его дел, ну?

— Он заснул, ничего не поделаешь, — отвечает Эл.

Он подхватывает Кейт на руки и садится на её место.

— Вы когда домой?

Соро делает удивлённые глаза и произносит обиженным тоном:

— Гонишь нас из дома? В ночь? После того, как мы думали вас поддержать?

Кейт зло и тихо на это хмыкает и обнимает Эла за шею.

Люци, казалось, не вслушивался в их разговор. Вместо этого он тянет руку к Хедрику и шепчет:

— Замёрзли пальцы…

Хед дышит на них, а затем и вовсе с ухмылкой начинает облизывать.

Эл, глядя на это, усмехается:

— Смотри, этим лучше заниматься в другом месте, увези их домой.

— Чем заниматься? — тянет Соро невинным голосом, и подливает себе вина.

— Да ты оглянись.

Соро бросает взгляд на Хедрика с Люци и тихо вздыхает. На мгновение он досадливо, с ревностью закусывает губу и отводит взгляд.

— Хедрик, при живом то муже, — шутливо укоряет его, возвращаясь к бокалу с вином, и спиной чувствует взволнованный взгляд Люцифера.

Хедрик садит Люци себе на колени и обнимает, будто отзеркаливая отца, не замечая этого.

— И что вы планируете с этим подарочком делать? — спрашивает, глядя больше на мать.

Кейт в свою очередь бросает взгляд на Эла.

— Посмотрим. Я согласилась помочь. Пока это не переходит границ… А там видно будет. Надеюсь только, та дамочка не думает, что может пользоваться добротой Эла и дальше…

— Ты знаешь, как я к ней теперь отношусь, — возражает Эл. — Не переживай ни о чём. Хед, твои друзья не очень нравятся матери, — «намекает» он.

— Надо же.

— Хед, ты водишь сюда друзей? — продолжает Соро, конечно же, понимая всё с самого начала.

— Только тех, с кем сплю…

Но Хедрик всё же поднимается, оставляя Люцифера, подходит, чтобы поцеловать мать в волосы и собирается уходить.

— Вообще-то, мы правда поддержать пришли. Звоните, если что.

— Спасибо, — улыбается ему Кейт.

Соро собирается идти за ним, когда как Люцифер в растерянности остаётся на месте.

Хед окликает его:

— Переночуешь у меня? Здесь теперь шумно.

— Да, — радостно срывается Люцифер с места и виснет у Хедрика на руке. — Пойдём.

Эл наблюдает за ними, гладя Кейт по спине.

— Что это было?

— Соро мстил за недавний вызов. А Люци не знал, вежливо ли бросать нас, когда сказал, что хочет ночевать здесь с Хедриком. И испугался, что тот не позовёт его с собой. Всё как обычно… — зевает она, и целует Элизара в щёку. — Считаешь, у нас странная семья?

— Ты считаешь его мужиков семьей? — Элизар целует её в шею.

У Кейт выступают мурашки на коже и она жмётся к нему плотнее.

— По крайней мере, они свои. Хед ведь всегда будет частью нашей семьи.

— Ну, он не странный.

Элизар тащит её в спальню, на мгновение задерживаясь рядом со спящим Маком.

#3. Истеричное оно

Ему снится ангел одетый в белое сияние. И Мак понимает, откуда берётся нимб над головой святых — сияние от золотых волос.

Ангел смотрит на него прекрасными печальными глазами и протягивает к нему нежную руку.

Мак касается её и притягивает его к себе.

Губы у ангела такие мягкие…

И всё вокруг залито разноцветными светлыми бликами, в которых тонут они оба.

***

Они так и не привели чердак в порядок, и Мак всё ещё ночевал на диване.

Пару раз, правда, он возвращался на утро, но ему насчёт этого ничего не говорили. Видимо разговоры про старшую школу не заставляли отца забывать о том, сколько Маку на самом деле лет.

Сила, унаследованная от Элизара, и которую Мак всё ещё плохо понимал, не давала ему стареть. Она и раскрылась не до конца, наверное, к счастью. Может поэтому Мак и не особо от неё страдал. Наследственность у него не очень хорошая…

Быть может он ещё и изменится внешне, но это будет постепенно и не скоро. Пока же Маку можно дать от семнадцати до двадцати трёх, смотря как он будет себя чувствовать и во что одет.

Насчёт школы отец не шутил, поэтому сейчас Мак, стоя у зеркала, примеряет форму…

— На тебе это выглядит дико, — комментирует Кейт, остановившись в дверях гостиной.

— Сам вижу.

Он собирается снять её, синий цвет раздражает, делает его ещё болезненнее, а синяки под глазами, почему-то, заметнее.

Но Кейт подходит ближе и поправляет на нём пиджак, а затем пальцами зачёсывает его непослушные волосы назад.

Мак замирает, напрягается и опускает глаза.

— А впрочем, — тянет она, оценивающе его разглядывая, — вполне ничего. Ты симпатичный парень, тебе бы только выспаться и нормально поесть… Увидишь, будет лучше.

— Плевать, — бросает он, не поднимая глаз.

Кейт оставляет его, он переодевается и спешит уйти из дома.

Ему пока неуютно здесь, Мак чувствует, да и знает, что он чужой.

Хотя к отцу он всё чаще и внимательнее присматривается. Ему любопытно. И возникает, пока ещё призрачная, но потребность в одобрении и признании.

Что касается брата, то он заезжает довольно часто в родительский дом, и Мак старается поменьше попадаться ему на глаза.

Иногда Хед заявляется к ним с Соро, и Мак в это время вообще старается к ним не выходить. Никак не привыкнет.

Но сегодня он приехал внезапно и без своего… мужа. С ним был ангел. И Мак сделал вид, будто бы и не собирался уходить из дома.

Люцифер остался на крыльце, ждать, когда Хедрик заберёт что-то у Кейт, поднявшись к ней на второй этаж.

И Мак, звучно выдохнув, выходит к Люци, медленно закуривая, присаживаясь рядом на ступеньку.

Он смотрит на Люцифера снизу вверх, и ему кажется, будто это не явь, а один из тех странных снов, которые мучили его в последние дни.

Люци переводит на него задумчивый взгляд, но ничего не говорит и не шевелится. Поэтому Маку кажется, будто он не настоящий. Разве бывают такие удивительные люди?

— Привет, — вспоминает он, что даже не поздоровался.

Люцифер улыбается в ответ, и на щеках его появляются едва заметные ямочки.

— Добрый день.

— Да… — выдыхает Мак, завороженный его внешностью и голосом. Но спохватывается и отводит глаза. — Ты часто одеваешься в это… Кимоно?

— Вроде того.

— Похоже на платье, — замечает Мак, надеясь, что сквозь бледность не проступает румянец.

Он чувствует, как начинают гореть кончики слегка заострённых ушей.

— Знаю.

— Любишь белый цвет?

Люцифер пожимает плечами и отвечает как-то невпопад:

— Я люблю музыку. Я играю на скрипке. Хотя умею ещё и на фортепиано.

— Сыграешь для меня? — Мак дарит ему обворожительную улыбку (не будь она острой, была бы похожа на отцовскую).

Но Люцифер мрачнеет и едва заметно мотает головой, присаживаясь рядом.

Мак, не выдержав, касается его руки.

Кожа такая же гладкая, как и во сне…

Люци отдёргивает руку и трёт её об белую ткань, поднимается, тихо выдыхает: «прости», и собирается скрыться в доме.

Мак чувствует, как колотится в груди сердце и отчего-то паникует. Понимает, что может не решиться спросить в следующий раз, и не хочет долго ждать, когда снова увидит Люци. Хватает его за край одежды, и выпаливает:

— Ты ведь девушка? На самом деле ты девушка, правда?

Люци вырывается и за ним с громким хлопком закрывается дверь.

Он врезается в Хедрика, который тут же прижимает его к себе:

— Что такое?