Проект «Ода» - Илья Воробьев

ему в глаза. Не могу, не могу! Хочу улыбнуться – не могу, не могу! Меня обжигает страстью – и пожирает какое-то тёмное, холодное чувство, которое я не могу определить. И оно становится тем сильнее, чем ближе мой взгляд к лицу Ханебо.

Я нахмурилась и сдержанно направилась к столу. Мне стало легче – и одновременно тяжелее. Как он отреагировал? Что он чувствует от таких выходок? Мне стыдно, но я успокаиваю себя: он не чувствует ни-че-го! Он видит меня насквозь! Понимает все мои чувства! Если бы они волновали его, он давно бы поговорил со мной. Но он всегда хладнокровно молчит.

Меняется в лице. Не меняется в душе.

На входе раздаётся крик. Какая-то парочка заметила, что весь этаж завален телами. Бессознательными, в синяках, но живыми. Роботов уже давно не было.

– Нужно уходить, – шепчет Ханебо мне на ухо. – Есть куда?

– Да, – шепчу в ответ, – Ермилов давал координаты.

– Тогда едем.

Мы влились в поток паникующей толпы, и он быстро вынес нас на улицу. Там мы сели в автомобиль, где уже спрятались наши стражи, и покатили в Самарский район.

Гостиница «Крылатый гном». Это про одного из наших директоров. Выдумщика уволили, но название так быстро ушло в народ, что пришлось оставить. Мы с Ханебо вошли внутрь, ведя стражей за собой. Девушка за стойкой живо всё поняла, и уже через пять минут мы дружно плюхнулись на кровать. Роботы остались у двери.

От хвоста мы избавились в торговом центре, а гостиница принадлежала корпорации, поэтому эта ночь должна была пройти без происшествий.

Я отправила Ханебо принять душ, а сама стала разгружать наши сумки. Отличная идея – предусмотреть в роботах грузовой отсек, пусть это и снижает на пару процентов их максимальную скорость. Зато носить на себе нужно только миниатюрный спецрюкзак.

Мой муж вернулся, закрывшись халатом. Я зашла в жаркую ванную и медленно сбросила с себя одежду, наслаждаясь тем, как горячий пар обволакивает каждый изгиб моего тела. В такие моменты и понимаешь, как сильно устала за день. Минут пятнадцать я просто стояла под горячей водой, обняв руками лейку – это меня расслабляет. И усмиряет мои мысли. Затем помыла голову. А после душа вдруг поняла, что не хочу закрываться, и вышла нагишом.

Нужно было видеть глаза Ханебо.

А я села рядом, поцеловала его и повалила на кровать. Мне было хорошо. Мне было всё равно. Я словно забыла обо всех тревогах. О тяжёлом грузе, который давил на меня из-за Ханебо. И если я в последнее время причиняла ему боль – я хотела, чтобы он тоже забыл об этом. Я развязала его халат и выключила свет. Спать мы передумали.

VI

Ещё затемно, сонные, мы пили кофе, когда вдруг зазвонил мой телефон. Номер одного из наших хакеров.

– Всё готово, мадам, – сообщает он.

– Можно и мадмуазель, – смеюсь я. – Рассказывай.

– Сигнал с личного ноутбука Бахвальда не менялся со вчерашнего дня. Бахвальд находится в Областном перинатальном центре.

– Где?! – Я пролила горячий кофе, чуть не подавившись. Ханебо удивлённо вскинул бровь.

– Да-да, перинатальный центр, – повторяет хакер. – Мы взломали компьютеры администрации и нашли в облаке 3D-чертежи здания. Короче, нужная вам лаборатория спрятана под землёй. Через компьютер Бахвальда мы раскидали наше шпионское ПО по всему комплексу. В принципе, данные о камерах и каналы связи с охранными пунктами у нас в руках. Внутри и снаружи, если что.

– Оставайтесь на связи, будьте готовы расшатать всю их защиту, – говорю я. – Мы уже выдвигаемся. И ещё: если можете, соберите, пожалуйста, информацию по исследованиям, которые проводятся внутри.

– Можем.

– Тогда до связи.

Я завершаю звонок и рассказываю Ханебо об услышанном.

– Эксперименты над людьми и смерть там, где рождается жизнь? – протягивает он. – Этот Тиэль знает, что такое ирония.

Я киваю, но остаюсь спокойна. Мрачные чувства Ханебо мне были понятны, однако я почему-то их не разделяла.

Мы живо собрались и рванули к перинатальному центру.

С виду он походил на кучу наваленных друг на друга кубов всех цветов радуги, заслонённую от чужого взгляда стеной голых деревьев. Солнце и близко не подошло к горизонту, и во мраке ночи мы видели редкие огоньки в окнах, неоновые вывески на фоне бурого неба да кучу припаркованных у сугробов машин. Снег валил хлопьями.

Рядом с центром стоит церквушка. У дома на противоположной стороне давно уже припаркован наш серый броневик – вероятно, из этого дома ребята и работают.

Ханебо то опускает глаза в телефон, то оглядывается по сторонам и кивает мне на какие-то здания вокруг. Совершенно непримечательные домины – древние многоэтажки с обновлённым цветастым фасадом, но именно в их подвалах затаились целые роты вооружённых солдат «Пришествия». Сигнал тревоги – и они уже через минуту окажутся в лаборатории. О да, мы с Ханебо знали, на что идём!

Вокруг перинатального центра стоят три высокие металлические колонны, через редкие щели в которых едва заметно сочится свет – зелёный, синий или фиолетовый. Колонны похожи на ректификационные, но всё же это нечто иное. В сторону центра от них идут связки труб, толстых и тонких, стальных вперемешку со стеклянными. Мне не видно с такого расстояния, но вероятно, по этим трубам текут какие-то растворы. Это очень похоже на промышленные проточные реакторы, которые наша корпорация сконструировала для быстрого и масштабного синтеза всех жизненно важных фармацевтических субстанций – от ибупрофена до артемизинина и таксола4. «Пришествие» уже успело построить аналоги?..

– Мы готовы, дорогая? – спрашивает меня Ханебо, обжигая ухо тёплым дыханием. Только от этого и хотелось сказать «нет», остаться здесь вдвоём…

– Идём, – говорю я и даю по телефону сигнал.

Как создатели стражей, мы пойдём вдвоём, чтобы не толпиться и не привлекать лишнее внимание. Остальные хосты в случае тревоги будут охранять здание до конца операции.

Мы идём на территорию. Я, Ханебо и наши стражи.

Мы проходим шлагбаум. Охранника перекосило от страха, он пытается куда-то звонить, но всё растущий ужас в глазах говорит: бесполезно. Связи нет.

Мы идём ко входу мимо всех машин, мимо редких изумлённых прохожих.

Мы заходим в вестибюль, чёрные очки на мраморных лицах. Девочки-администраторы переглядываются и одна из них, что покрупнее, решительно выходит нам на встречу – брови сдвинуты, а в голосе дрожь.

– П-простите, вам сюда нельзя!

На лице Ханебо вопросительно дёрнулась мышца, и девочка добавила:

– С роботами.

– А без них нет смысла, – изрёк Ханебо и собрался идти к лестнице, как девушка закрыла собою проход.

– Нет! Мы сейчас позовём охрану!