Изумрудное золото. Тень (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан"

Ещё и Розалия со своим:

«Неподалёку от Вистов живёт провидица. Нужно сходить».

«Зачем?»

«Узнаем, куда твой герцог делся. Для начала…»

«Мой герцог? С каких пор и под каким освещением?» — заметила девушка, потирая виски.

Её изводила головная боль, от которой перед глазами часто мерцали кроваво-золотистые точки, дёргавшиеся, как марионетки на верёвочках. И на них, сквозь плотную черноту, мерещились очертания людей, что были заключены внутри золотистых полупрозрачных коконов.

«Вы повязаны Зовом. Значит, твой!», — с чего-то решила Розалия, выдернув из ощущения ирреальность всего происходящего. Алии порой казалось, что мир вокруг не настоящий, но ощущение терялось на фоне высказываний мисс Офью, в которых последнее время стала проявляться непривычная нелогичность.

«Зов — твоя жизнь. Я — временная замена. Забыла?» — внесла ясность Алия.

Заминка.

«Запамятовала», — рассмеялась Офью.

«Так зачем тебе к провидице?»

«Хочу с судьбой разобраться, — пространно отозвалась она. — Мать меня заставила тебя нарисовать, а потом внутрь впихнула. Проявился Зов, а обоз и поныне тут. Если бы она стремилась сохранить тайну, что в нашем роду рождаются Хвори, зачем многоходовка?»

«Нашла причину?»

«Надеюсь, просветит провидица… Пожалуйста, помоги, Алия!» — впервые просительно протянула та, которая в худшие времена ни перед кем не пресмыкалась и не опускалась до просьб. Видимо, в её душе то ещё отчаяние. А при общении и не скажешь.

«Я подумаю…» — мисс Сейт не стала сразу соглашаться.

Вроде нет ничего сложного, но художество боялось. Боялось осознания бессмысленности собственного существования, смерти… Хотя могло ли умереть? Только живое, настоящее, подвластно тлению.

Тронув каменную окантовку фонтана, расположенного рядом с гостевым домиком, в котором она жила, Алия наклонилась и кончиками пальцев скользнула по бликующей воде. Поверхность покрылась рябью, пустив мелкие круги по отражению аквамаринового неба и перистых облаков.

Как легко нарушена безмятежность простым прикосновением. Действительность… Какая она и можно ли увидеть её со стороны? Герцог и его супруга… Их улыбающиеся лица и отсвет счастья в глазах — это любовь? Какова вероятность, что за радужной ширмой скрываются несчастные люди?

«Быть того не может!» — отбросила неуместные умозаключения Алия. Странный подросток во всём виноват. И письмо, полученное утром, что Оло Вист ведёт её на именины супруги.

Пойми тут, о чём Его Светлость думает. Зачем её, помеху семейной жизни, в свет выводить? Внутри от всего происходящего светлая радость смешалась со страхом и болью. Болью от понимания, что над фарсом происходящего она не властна.

Аномалия жизни — любовь. Как нормализовать, чтобы не мучиться?

— Алия…

Неожиданное появление герцога привычно сбило дыхание, а от прикосновения к плечу замерло сердце. Взяв себя в руки, жрица отступила на шаг и присела в реверансе.

— Милорд.

— Иди за мной.

Приказ приказом, а за руку зачем тащить ко входу в дом? Ещё и ладонь поглаживая шероховатым пальцем?

«Почему шероховатым? — Алия быстро посмотрела на мужскую руку. Поначалу фокус размылся. Но вот явственно проступили покрасневшие вздувшиеся подушечки с мозолями. — Откуда? — удивлённо моргнула, и вдруг поняла, что держащая её рука снова в меру гладкая, какой помнилась по обители».

Герцог втянул её внутрь гостевого домика, где мебель красивая и бездушная. Позади громыхнула дверь, словно магией выстрелили. Дёрнувшись от испуга, жрица воззрилась на Его Светлость. И сразу заметила новые морщинки на угрюмом лице и круги под глазами, говорящие, что он давно не спал или спал урывками.

С минуту Вист сумрачно глядел на неё, затем отпустил и коснулся ладонью стены. В замерцавшем воздухе материализовался ящичек, из которого герцог изъял «кольцо поглощения» — реликвию жриц, похожую на круг из капель.

— Откуда у вас… — встрепенулась служительница.

Абуканы о таких кольцах не знали, ибо с их помощью из них вытягивали сокровенное.

— Молчи! — оборвал герцог.

Когда кольцо оказалось на её пальце и стало невидимым, Алия задрожала. Она никогда не пользовалась данным артефактом. Впервые с ним соприкоснувшись, ощутила обжигающую связь и чуждый внутренний трепет.

«Розалия?» — позвала, чтобы та объяснила происходящее. И в ответ тишина — частая гостья последних месяцев.

В руке Его Светлости возник чёрный меч с серебряной рукоятью и набалдашником из белоснежного агата — камня, защищающего от тёмной магии. Остриём клинка на дверь он нанёс магическую печать. Изумрудное сияние потекло дальше, зажигая оберегающие письмена на стенах. Вся комната ими пестрила. Получалось, герцог усилил уже существующее заклинание.

— Клетка или защита? — поинтересовалась Алия, насторожившись. Магия, любая магия поблизости от Шальэ — прямая дорога к рецидиву, если пара не найдена. А тут заклинание и… — Вы применили «арочное дуновение»? — посмотрела на его руку, из которой испарился меч.

Вместо ответа, Оло Вист парировал:

— Шальэ должна зелья варить и не лезть в запретное!

По негласному закону, Хвори не допускали к магии в период становления их сил, особенно запрет касался самых сильных недужных. Если дар средней мощности, то носительница или носитель могли стать Эпэлэ — иллюзорными служителями. А для создания иллюзии необходимо разбираться в азах магии. Однако с Шальэ дела обстояли строже. Максимум, им дозволенный, это варка зелий.

И только что герцог ткнул её в сей непреложный факт!

«Да что с ним не так⁈»

— Шальэ к магии не допускают, милорд, — произнесла девушка с достоинством.

Факты — истина, за которую следует цепляться. Нельзя доверять чувствам, которые ищут скрытые мотивы в банальных действиях. Нет разницы, её заперли или защитили. Чтобы он ни делал, это не проявление симпатии. Она точно знала, хотя не понимала, откуда.

Герцог призадумался. Он исподволь ожидал противостояния, а она просто прикрылась доподлинно известными им обоим обстоятельствами.

— Почему не возразила? — спросил. А на лице застыло странное выражение, которому точного описания не найти.

«Чего он от меня ждёт?»

— Как я могу, милорд. Вы ведь правы, — кротко склонила она голову.

Оло Вист угрожающе приблизился.

— Образ жрицы — лучшая линия обороны?

— Простите, милорд?

Важный аспект выживания — изображать искренность в любой спорной или сложной ситуации.

На лице Его Светлости дёрнулся мускул.

— Мы повязаны Зовом…

«Да что он злится⁈»

— Я при служении, милорд, — напомнила Алия. Прилежно опустила ладонь на ладонь перед собою и, изобразив смирение, застыла в ожидании дальнейших указаний. Когда молчание затянулось и стало ясно, что герцог чего-то ожидает, подняла виноватый взгляд. «Ничего, что званый вечер на носу. Когда мужчин это останавливало?» — Мне вас соблазнить? — зашла с привычной стороны служительницы Амунаи.

— Нет.

— Покорно ждать соблазнения?

«Герцог скрипнул зубами?»

Алия с неторопливой задумчивостью поправила свою идеальную причёску — творение расторопной горничной. Не зная, что дальше сказать, ухватилась за моменты прошлого. Может так диалог двинется дальше, раз некто отказывается пояснять, зачем кольцо поглощения на неё надел и как оно у него оказалось?

Жрица вытянула руку и стала загибать пальцы.

— С вашей супругой я много раз чаёвничала, для незваных гостей играла на пианино и слушала досужие сплетни. Служивый Васмус фа Лас по секрету шепнул, что, стоит попросить, готов избавить меня от вашего общества…

— Васмус фа Лас, — процедил герцог, резко выйдя из подавляющего молчания. Выпрямившись, словно аршин проглотил, он улыбнулся — жуткой такой улыбочкой, ментально скручивающей внутренности. — Похвальная словоохотливость.

«Моя или генерала?» — озадачилась Алия.

— Кто-нибудь ещё доблестью хвастался? — он пальцем поддел её подбородок.

Воздух в комнате потяжелел, наполнился удушающей вязкостью.