Билет в никуда - Михаил Рогожин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Невозможно. Завтра завезу восемьдесят штук. В основном «Ноутбуки». Ими сейчас торговать выгоднее. В совке появился вкус к портативным компьютерам. Правда, меня уговорили взять несколько айбиэмовских. Дорогие, сволочи. Но мы их запарим в одну расчетную фирму. Так что скоро купишь себе, Курган, хату и займешься снова ремонтом. Мысли о собственной квартире были для Курганова слаще и соблазнительнее, чем мечты о самых прекрасных женщинах.
Веня выпил полстакана коньяку и закурил сигару.
– Смотри, нарвешься на ментов, – предупредил Курганов.
– Тот в ответ капризно собрал свои пухлые губы в бутон и надменно заявил:
– Жить следует с шиком. Остановит, дам сотенную и дальше. Я ведь даже права не купил. Чего зря деньги тратить?
Посидев еще немного и с наслаждением обсудив скорое открытие магазина, Веня уехал, предупредив, что машина с техникой прибудет в десять утра. Курганов долго еще слонялся по залитому светом помещению, представляя себе, как все будет здорово. Потом, не раздеваясь, завалился на кушетку, стоящую в подсобной комнате.
Утром пришла машина, и двое парней принялись за активную разгрузку. Они ставили компьютеры в коробках на стеллажи, не обращая внимания на рабочих, которые заканчивали покраску водоэмульсионкой подсобных помещений.
Из-за суеты, царящей в магазине, Курганов поначалу не сообразил, что происходит нечто невообразимое. Несколько молодых ребят в кожаных черных куртках залезли в кузов и принялись сбрасывать коробки с компьютерами прямо на тротуар. Первыми возмутились представители фирмы и тут же схлопотали по физиономии, да так, что попадали на асфальт рядом с коробками.
В бешенстве Курганов выскочил из магазина. Кто-то схватил его сзади и заломил за спину руки.
– Не нарывайся, – предупредил его второй. – Это вам за то, чтобы не лезли, куда не следует.
Ребята в куртках, полностью «разгрузив» машину, достали пневматические стальные дубинки и принялись громить технику, уже расставленную на стеллажах. У Курганова на глазах они превратили в груду металла всю партию товара. После этого принялись варварски уничтожать магазин.
Зазвенели зеркальные окна витрин. Внутри вспыхнул пожар, языки пламени мгновенно распространились по лужам разлитого парнями бензина.
Через несколько минут все было закончено. Курганова для острастки ударили разок по затылку. Он потерял сознание. Парни беспрепятственно сели в поджидавший джип «ниссан-патрол» и на глазах ошарашенных рабочих исчезли. А спустя минут сорок появились пожарные и милиция.
Александр Сергеевич Манукалов по природе своей был «жаворонком». Просыпался в пять часов утра и уже не мог заснуть. Эти ранние утренние часы использовал для спорта. В его домашнем кабинете, кроме письменного стола и книжных шкафов за ним, стояли различные тренажеры, а на полу – толстый, плетенный из веревок ковер.
Первым делом он, независимо от времени года, открывал настежь окна и начинал зарядку под тихий, но энергичный голос инструктора, записанный на магнитофон. Потом ложился спиной на тренажер и принимался качать мышцы. Для своего возраста он находился в прекрасной спортивной форме. О нем с уверенностью можно было сказать – мужчина в расцвете сил. Роста был среднего, немного не дотянул до метра восьмидесяти. С узкими крепкими бедрами, мощным торсом и широкой грудной клеткой. Облик несколько портила наметившаяся плешь, отчетливо проглядывавшая через поредевшие жесткие черные волосы. Поэтому Александру Сергеевичу приходилось несколько задирать голову, что многими расценивалось как проявление заносчивости. Но открытый, ясный взгляд всегда внимательных глаз скрашивал это впечатление. К тому же внешность Манукалова частенько вводила в заблуждение людей, уверявших себя, что где-то они его уже видели. Секрет был прост – Александр Сергеевич походил на многочисленные портреты целеустремленных комсомольцев, еще недавно глядевших на город с плакатов наглядной партийной агитации.
Карьера Манукалова началась после августовского путча; Он был одним из немногих офицеров КГБ, бросившихся на защиту Белого дома. Помогло то, что он находился на больничном. Первым его заметил приближенный к Ельцину полковник, и, неожиданно для себя, Манукалов оказался с автоматом в руках в самом главном кабинете. Отступать было поздно, и поэтому по-русски решил положиться на авось – куда кривая вывезет. Кривая вывезла наверх. Теперь Александр Сергеевич являлся одним из самых ярых приверженцев демократии и мучился единственным глобальным вопросом – что с ним будет, когда вся эта демократия рухнет.
С Инессой они жили двенадцать лет. Особых радостей семейная жизнь не приносила. Сказывалась нелюбовь к нему Инессы. Поэтому до сих пор, несмотря на его уговоры, она не родила. Александр Сергеевич, сухой и сдержанный в общении с людьми, не мог совладать со своими чувствами к жене. И продолжал любить ее, уже потеряв надежду на взаимность. У Инессы был тяжелый, вздорный характер. В последнее время еще и пристрастилась к рулетке. В Москве Манукалов запретил ей появляться в казино. Так она стала летать в Монте-Карло и Баден-Баден. Манукалову пришлось отступить после выдвинутого женой аргумента – если нельзя играть, тогда она заведет любовника. А этого Александр Сергеевич боялся больше всего на свете. Даже держал специального человека, который отслеживал зарубежные вояжи жены и детально докладывал ему о каждом ее шаге.
Поэтому, когда в начале седьмого в кабинет зашла Инесса и объявила о своем отлете на Лазурный берег, он не приподнялся с тренажера и продолжил монотонное упражнение с отягощением.
– Со мной летит Галина, я тебе рассказывала о ней. Жена немецкого миллионера, бывшая наша балерина. Кроме того, хочу прицениться к виллам в Сан-Тропе. Говорят, после того, как там поселилась Брижит Бардо, цены безумно подскочили.
– У тебя есть деньги на покупку? – без всяких эмоций поинтересовался Манукалов.
– Когда-то же мне повезет в рулетку, – успокоила его Инесса.
Он оценил шутку по достоинству, но никак не отреагировал. Увлечение рулеткой было не только ее страстью, но и тонко рассчитанной игрой. В любой момент на вопрос: «Откуда у тебя такие деньги?» – могла с дерзкой прямотой ответить: «Выиграла!» А то, что деньги у Инессы водились, и немалые, Манукалов знал отлично, так же как и о ее контактах с Галиной, муж которой был в Германии скромным служащим, а деньги она получала в России от известного в преступном мире «авторитета» по кличке Цунами. Но Александр Сергеевич не торопился делиться своими знаниями с улетающей во Францию женой.
Немного понаблюдав за его упражнениями и скривившись от запаха пота, Инесса отправилась на кухню готовить завтрак. Обычно Манукалов завтракал в одиночестве, так как жена просыпалась поздно. Но сегодня у нее, в связи с отъездом, было назначено раннее свидание. Она знала о хвостах, увивающихся за ней по приказу мужа, поэтому лучшее время для конфиденциальных встреч приходилось на утро, пока Манукалов мчался из Крылатского в центр Москвы.
Вот и сегодня на трибунах Гребного канала ее ждал Дима Субботин, странный тип, представлявшийся пресс-секретарем одной уважаемой организации. Знающие люди утверждали, что на самом деле его использовали мафиози в тех случаях, когда нужно было через газеты устроить утечку информации или запустить на кого-нибудь компромат. Инессу такие слухи не смущали. Сварив мужу овсяную кашу на воде и одно яйцо всмятку, она удалилась в свою спальню, сделав вид, будто собирается спать дальше.
Манукалов был искренне тронут заботой. В такие моменты ему казалось, что сердце Инессы оттаивает и недалек тот момент, когда привычка быть вместе перейдет у нее в потребность.
Али подогнал к подъезду «мерседес», как только за углом дома скрылась служебная «волга» Манукалова. Инесса спустилась с дорожной сумкой и бросила ему ключи от квартиры, чтобы сходил за чемоданами. За те несколько минут, в течение которых машина ехала до Гребного канала, она, рассказывая о гнусном поступке Столетова, ни разу не упомянула о магазине. Али даже показалось, что он поторопился выполнить приказание.
Атлетическую фигуру Димы, издали похожего на картинного югослава, многолетнюю мечту московских барышень, Инесса заметила сразу. Кроме него, на трибунах группками сидели молодые ребята, не вызвавшие подозрений. Инесса махнула рукой и спустилась почти к самой воде. Солнце припекало совсем по-летнему, и от этого утренняя прохлада рождала курортно-безалаберное настроение.
Дима, обнаженный до пояса, лениво развалясь на скамейке, потягивал из банки пиво.
– Привет, лапатушка, – по-свойски обратился он к Инессе.
– Привет, лапатун, – в тон ему бодро ответила она и уселась рядом, задрав легкое платье, чтобы загорали ноги.
– Летишь?
– Лечу. И, надеюсь, не с пустыми руками. – Инесса многозначительно посмотрела на него.