Дорога судьбы - Даниэла Стил

– Здравствуйте, мистер Терстон. – Один из охранников приветствовал его взмахом руки.

Вдалеке, на склоне холма, Иеремия увидел нескольких ребятишек, игравших позади домов для семейных шахтеров. Глядя на них, он вновь вспомнил об эпидемии гриппа на приисках Харта, мысленно моля Бога, чтобы она пощадила его людей.

– Здравствуйте, Том.

На трех рудниках Терстона работало теперь почти пятьсот человек, но он до сих пор знал многих по именам. Большую часть времени Иеремия проводил на первом руднике – руднике Терстона, стараясь регулярно посещать остальные, где распоряжались хорошо знающие дело управляющие. При малейшей неприятности Иеремия спешил туда сам, зачастую оставаясь там на несколько дней. Каждую зиму на каком-нибудь из приисков случалась авария.

– Похоже, весна пришла!

– Точно. – Иеремия улыбнулся.

Дожди шли два месяца подряд, и вода стала настоящим бедствием. На одном руднике погибло девять шахтеров, на другом – семь и еще трое – здесь. Зима выдалась суровой, но теперь от нее не осталось и следа. Солнце светило вовсю и припекало спину Иеремии, скакавшего на старом Джо по дороге Сильверадо, ведущей в Калистогу. Иеремия погонял коня, и тот стрелой пролетел последние пять миль, так что борода и волосы всадника растрепались от встречного ветра. Мысли Иеремии были заняты Мэри-Эллен.

На главной улице Калистоги ему попалось несколько женщин, прогуливавшихся под кружевными зонтиками, спасавшими их от солнечных лучей. Те, кто приехал из Сан-Франциско на воды, обращали на себя внимание туалетами, резко отличавшимися от скромных нарядов местных жительниц. Их турнюры казались более приподнятыми, перья на шляпах более густыми, а шелк платьев слишком ярким для сонной маленькой Калистоги. Иеремию так и тянуло улыбнуться женщинам, а они тоже с интересом осматривали проезжавшего мимо темноволосого всадника на белом жеребце.

Иногда, находясь в игривом настроении, Иеремия приподнимал шляпу и галантно кланялся с высоты седла. При этом в глазах его зажигался озорной огонек. Сегодня ему встретилась красивая женщина, выделявшаяся среди подруг: рыжеволосая, в зеленом шелковом платье, цвет которого напоминал листву росших на холмах деревьев. Однако ее волосы лишь напомнили Иеремии, зачем он приехал в Калистогу. Пришпорив коня, он вскоре оказался рядом с маленьким аккуратным домиком Мэри-Эллен, стоявшим на Третьей улице в наименее фешенебельном районе города.

Здесь сильнее ощущался запах серы из источников, однако и Мэри, и Иеремия давно привыкли к нему. Сейчас, привязав Большого Джо и быстро поднимаясь по ступенькам заднего крыльца, он думал не о курорте, не о сернистых источниках и даже не о собственных рудниках. Иеремия знал, что его ждут, поэтому сразу распахнул дверь. Сердце у него отчаянно билось. Как бы он ни относился к этой женщине, он твердо знал только одно: она до сих пор обладала магической властью над ним, такой же, как в день их первой встречи. У Иеремии захватило дух, он почувствовал прилив такой страсти, какой не испытывал ни к одной из немногих женщин, которые были у него до и после встречи с Мэри-Эллен. Впрочем, вдали от нее он легко мог обходиться без ее общества. Именно по этой причине он никогда не пытался изменить сложившегося положения вещей. Но, оказавшись с ней рядом, ощущая ее присутствие в соседней комнате, он забывал обо всем, кроме желания обладать ею.

– Мэри-Эллен? – Иеремия распахнул дверь в маленькую гостиную, где она иногда ждала его днем по субботам.

Утром она, наверное, отвела детей к матери, а потом вернулась, чтобы принять ванну, завить волосы и принарядиться для Иеремии. Их встречи всегда чем-то напоминали медовый месяц, поскольку они виделись друг с другом только раз в неделю или реже, если на приисках что-то случалось и Иеремии приходилось уезжать. Мэри-Эллен ненавидела эти разлуки. Каждый вечер, каждое утро, каждый день она ждала, когда наступит уик-энд, чтобы провести его вместе с ним. Странно, но с годами она стала все больше зависеть от Иеремии. Однако Мэри-Эллен не сомневалась в том, что он этого не замечает. Он уделял слишком много внимания физической стороне их отношений, чтобы обратить внимание на то, что ее стремление к независимости с каждым разом слабеет. Иеремия любил приезжать к ней в Калистогу. Он чувствовал себя уютно в этом небогатом маленьком домике и никогда не приглашал ее к себе в Сент-Элену. Мэри-Эллен только однажды довелось увидеть дом Иеремии.

– Он точно не женат? – интересовалась на первых порах ее мать, однако все кругом знали, что у Иеремии Терстона никогда не было жены. – И наверное, так и не будет, – ворчала мать спустя несколько лет.

Теперь эти разговоры прекратились. Что еще она могла сказать после субботних встреч в течение семи лет? Она просто молча забирала детей. Ее старшей внучке исполнилось четырнадцать лет. Сама Мэри-Эллен была ненамного старше, когда вышла замуж. Мальчику было двенадцать, а младшей дочери – девять. Но они знали достаточно много, чтобы не говорить об этом бабушке.

– Мэри-Эллен... – снова позвал Иеремия.

Обычно она ждала его внизу.

Иеремия стал медленно подниматься на второй этаж, где находились три маленькие спальни. В одной спала сама Мэри-Эллен, в другой – дочери, а в третьей – сын. Однако, вместе взятые, они оказались бы меньше любой комнаты в доме Иеремии. Но Терстон давно перестал переживать из-за этого. Мэри-Эллен гордилась тем, что у нее есть собственный дом, и он ее вполне устраивал. Он нравился ей. Наверное, дом Иеремии, если бы ей довелось там жить, понравился бы ей куда меньше. Дом Мэри-Эллен выглядел более уютным. Или Иеремии это только казалось? А его нежилая громадина пустовала с тех пор, как ее построили. Иеремия занимал в ней лишь несколько комнат. Ему хотелось, чтобы в доме жили дети, чтобы они смеялись и шумели, а вместо этого вот уже почти двадцать лет там царила тишина. Не то что в этом доме, хранившем следы заботливого ухода, обветшания, детских пальцев, чертивших на стенах узоры, которые так давно стали неотъемлемой принадлежностью некогда розовых обоев, что их попросту перестали замечать.

Тяжело ступая, Иеремия поднялся по лестнице. Ему показалось, что из спальни Мэри-Эллен доносится запах роз. Издалека послышался знакомый голос, как будто Мэри-Эллен что-то мурлыкала себе под нос. Она здесь. На какое-то безумное мгновение ему почудилось, что впервые за семь лет он не застанет ее дома, но она была здесь. Какое счастье... Иеремия тихо постучался, ощутив себя нерешительным юнцом. Она умела сделать его таким. Когда он приходил к ней домой, у него всегда захватывало дух.

– Мэри-Эллен... – На этот раз голос его звучал нежно, тихо и ласково.