Три подарка - Елена Владеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Ой, Лотта, прости! И перед тетей Мартой за меня извинись – тут такое произошло, самой не верится. Даже не знаю, как сказать… Это приходил нотариус. В общем, оказалось, что мама завещала мне сколько-то денег, и я ничего не понимаю…" Глаза Лотты, удивленно распахнувшись, слились с голубизной неба. "Тебе?! Деньги от матери? Дай прийти в себя… Побегу скорей домой – расскажу! Да, теперь тебе, конечно, не до нас. Но ты все-таки заходи иногда, не забывай." – и Лотта резко повернулась к калитке.
"Лотта, постой! Что ты говоришь! И я не успела объяснить, почему не пришла к вам. Я никак не могла, мачеха заперла мою комнату, а там, ты же знаешь, мамина шкатулка и мое платье – в чем уйти? Ты скажи тете Марте, что так получилось, а уж завтра я обязательно!" – "У тебя сегодня и впрямь сплошные сказки!" – Лотта гордо вскинула точеный профиль, и даже не помахав, как обычно на прощание, быстро застучала каблучками.
Анни печально вернулась к дому. В это время на заднем дворе послышался скрип ворот, топот лошадей и мужские голоса – вернулся отец со своими помощниками. И тут же распахнулась дверь – едва не сбив Анни, из дома выскочила Тильда и помчалась к отцу, крича на бегу: "А у нас удивительные новости, у нас такое!" "Вовек мне не будет от них покоя…" – тоскливо подумала Анни и ушла на кухню приготовить отцу умыться и собрать что-нибудь поесть на скору руку, настоящего обеда она так и не не приготовила. Отец вошел оживленный, веселый: "Ну-ка, рассказывай, что за чудеса у вас происходят?" – он ласково потрепал ее по плечу, и Анни пересказала свой разговор с нотариусом. За обедом только и говорили о неожиданном завещании, отец все удивлялся: "Ай да, Мари, какая скрытница! Ни пол-словом мне ни разу не обмолвилась! Наверно, это дядя-суконщик оставил ей наследство."
Отец все шутил и весело, но как-то очень странно поглядывал на Анни. "Завтра, завтра…" – думала она, разглядывая цветочный рисунок на тарелке, стараясь не слушать и не смотреть на них. "Завтра все непременно решится. А пока надо перемыть посуду, убраться в кухне и пойти пришивать ленты к платью. Эта привычная, монотонная работа должна немножко успокоить. Ах, ведь ее комната заперта на ключ…" Едва она подняла глаза на мачеху, как та уже легонько толкнула под столом Тильду: "Пойди, дочка, отопри там…" – и медово улыбнулась.
"И впрямь чудеса! – размышляла потом Анни, сидя за шитьем, – А Лотта явно обиделась на меня. Ничего, завтра я к ним схожу, сразу после нотариуса, и все объясню. Надеюсь, тетя Марта извинит, что я не пришла. Да у нее и времени сейчас нет гостей принимать, все шьют, не разгибаясь. А я могла бы им помочь, хоть подолы на платьях подшивать или какую-нибудь отделку, пуговицы, крючки… Всегда ведь одного дня для срочных заказов не хватает. Скорей бы уж прошло это воскресенье, тогда все наладится и начнется наконец спокойная жизнь." Вздохнув, Анни отложила мачехино платье, и опустившись на колени перед маленькой статуэткой Девы Марии, стала горячо молиться. И сама не знала, к кому обращалась больше – к Пресвятой Деве или к своей умершей матери, пославшей ей счастливое избавление, обе они с детства слились для нее в один почитаемый и нежно любимый образ.
***
Сначала Тим ничего не увидел, но вскоре вдали показалось облачко пыли, а через несколько мгновений по дороге уже мчалась пара дивных белоснежных коней, запряженных в легкий и какой-то нездешний экипаж. Тим и представить себе не мог, что бывают на свете такие чудесные кони! Прежде он видел только крестьянских лошадей, на которых по утрам привозили на рынок всякую снедь, и еще два раза в неделю через их городок проезжал почтовый дилижанс. Вдруг раздался треск, испуганный женский вскрик, ржание взвившихся коней – коляска резко осела на бок, и отлетевшее заднее колесо покатилось к обочине…
Только сейчас Тим разглядел, что в экипаже сидела молодая дама небесной красоты, и он замер, совершенно завороженный… Кучер, соскочив с козел, помог даме спуститься с подножки накренившейся коляски, и они стояли на дороге, растерянно оглядываясь по сторонам. Опомнившись, Тим вскочил с земли, и не дожидаясь просьбы, подбежал к ним, чтобы предложить свою посильную помощь – он сбегает в город, позовет кого-нибудь, и они вместе постараются починить колесо. Дама была очень тронута и ласково благодарила его за хлопоты.
Тим стремглав помчался в город, радуясь этому происшествию, которое отвлекало его от собственной беды, и топиться он пока раздумал. А на крайней улице – неожиданная удача! – сразу встретил знакомого столяра, делавшего для сапожной мастерской обувные колодки. Оказывается, тот жил совсем рядом, и схватив ящик с инструментом, они быстро вернулись. Кучер уже выкатил отлетевшее колесо на дорогу, а прекрасная дама, как ни в чем ни бывало, прогуливалась по лугу под кружевным зонтиком. Тим со столяром осмотрели колесо и ось. К счастью, все было цело, только выскочила или переломилась железка, закрепляющая колесо, кажется, шпилькой называется. Столяр мало что в этом смыслил, а Тим еще меньше, но неожиданно он взял дело в свои руки, будто ему кто-то нашептывал, что и как нужно делать. Из двух больших гвоздей он соорудил замену нужной детали, столяр и кучер приподняли экипаж, и колесо поставили на место. Коляска была починена – можно ехать дальше.
Прекрасная дама от души поблагодарила своих спасителей, и в особенности Тима. Потом она открыла бисерную сумочку и очень деликатно, с улыбкой протянула им деньги. Столяру одну золотую монету, а Тиму – целых пять! От изумления он едва смог что-то пробормотать в ответ… И когда удивительный экипаж в мгновенье ока скрылся – как растаял! – они все еще оторопело стояли на дороге, глядя вслед и не в силах прийти в себя.
Возвращаясь в город, они в подробностях обсуждали этот случай и необыкновенную щедрость загадочной дамы. Тима даже потянуло рассказать столяру – до того они сблизились – о злополучных туфлях, и о том, что не может заставить себя вернуться к сапожнику. "А ты живи пока у меня. – предложил вдруг столяр – Место в мастерской найдется, сейчас уже тепло, постелим тебе на стружках – чем не перина! Найдешь
