Факир - Ник Майер

продолжительного молчания мистер Тоkcoh, – факира Сукрийяна.

Пензоне и Дебора слышали, как и все, об индийских факирах, личностях загадочных, полумонахах, эксплуатирующих суеверие индусов и ведущих затворнический или бродячий образ жизни, – есть факиры отшельники и факиры бродячие, – полный невероятных лишений и страшного умерщвления плоти.

Если труп, который они видят, труп факира, то его худоба, большая чем аскета, ничего не имеет удивительного. Но интересного что эти странные мощи могли представлять для доктора и для них?

– Сукрийяна, – продолжил Токсон, – ты мертв?

Дебора обменялась взглядом с Пензоне, настолько

вопрос доктора показался им странным. Мертв ли! Без сомнения, мертв и уже долгое время, о чем можно судить по степени сухости тела. Кто же в этом мог сомневаться? Задавая этот вопрос факиру, мистер Токсон нанес ему щелчком несколько сухих ударов, и тело факира зазвучало под ударами с неясной выбрацией, как дощечка из соснового дерева.

– Хорошо, – продолжал ученый, – он не мертв, как я и как вы.

И так как еще более пораженные молодые люди обменялись взглядом, то он невозмутимо продолжал:

– Вам легче всего это понять. В этом теле, похожем на мумию, иссушенном с виду, да и на самом деле, жизнь однако не угасла. Циркуляция крови совершенно не прекратилась. В этом вы сейчас убедитесь…

И взяв руку Пензоне, Токсон провел ею по лицу факира. Оно было холодно, как мрамор. Но внезапно он провел рукой по затылку мумии и сказал:

– Подержи здесь. Ты должен ощущать легкую теплоту.

Чувствовал ли Пензоне на самом деле под прядями волос, запутавшихся в его пальцах, незначительное повышение температуры? Быть может… Но он был так смущен и взволнован, что не мог дать себе точного ответа в своих впечатлениях.

Токсон сказал:

– Я должен рассказать вам историю этого ящика и его заключенного. Вы хорошо знаете, что я поддерживаю научные сношения со всеми частями света, и что почти повсюду у меня есть поверенные, готовые мне предложить, потому что знают, что я хорошо плачу за то, что меня интересует, разные редкости для обогащения моих коллекций.

Почти год тому назад я получил этот лаковый ящик из Калькутты от моего поверенного, по имени Ральф Хеггертон. Он описывал мне свою поездку в глубь Индостана и, извещая меня о посылке, отправленной на мое имя, прибавлял, что, зная мои работы по физиологии и биологии относительно искусственного продолжения жизни, содержимое этого ящика не может не заинтересовать меня.

Я получил ящик и вскрыл его. Сначала я, как и вы, думал, что обманут и что передо мною мумия, не представлявшая для меня никакого интереса. Впрочем, я имел некоторое подозрение. Сведения о моем поверенном из Калькутты позволяли мне считать его за авантюриста, скажу более, за человека, как говорят французы, de sac et de corde. Он был бесконечно обманут, прельстившись красотой этого лакового ящика, а затем, зная мою страсть к редкостям, захотел меня эксплуатировать. А сохраняя у себя этот саркофаг, не делался ли я причастным к похищению, сопряженном с ограблением какой-нибудь гробницы?

– Представьте, что требования Ральфа Хеггертона мне казались чрезмерными. За свой ящик и мумию он желал получить ни более, ни менее, как десять тысяч долларов!

– Пятьдесят тысяч франков!.. Хорош куш, – пробормотал Пензоне.

– Я уже собирался, обдумав все, отсылать лаковый ящик обратно в Калькутту, как вдруг неожиданный случай переменил все. В тот день, когда я намеревался упаковать ящик и отправить поверенному, ко мне пришла мысль осмотреть в последний раз мумию, и я ее вытащил наружу. Проводя рукой по грудной клетке, я ощупывал костлявые выпуклости ребер. Внезапно я почувствовал под ладонью поверхность, гладкую и более мягкую, чем скелет. Исследуя более внимательно, я убедился, в чем уже сомневаться было нельзя, в присутствии пергаментноголиста, засунутого под повязки на высоте сердца. Я тотчас размотал грудь и увидел вот этот манускрипт.

С этими словами мистер Токсон взял из своего рабочего стола довольно тонкий лист желтоватого цвета, покрытый через известные промежутки странными письменами.

– Это, как вы видите, – продолжал он, – лист папируса, самой древней растительной бумаги, повсеместно употребляемой на всем Востоке и секрет приготовления которого сохранился у некоторых племен Египта и Индии. Иероглифы, покрывающие его, принадлежат к письму, употребляемому в Индии. Я легко, с первого взгляда, понял, что этот драгоценный манускрипт содержит в себе важные сведения относительно обитателя лакового ящика. Предмет, представлявший до сих пор для меня малый интерес, окутался тотчас же в моих глазах в таинственную оболочку, в тайну, ключ от которой был только в моих руках. Я быстро решился: выслал на имя Ральфа Хеггертона чек в 10000 долларов, и оставил таким образом ящик за собою.

Прежде всего нужно было перевести манускрипт. Это, конечно, было бы не трудно: стоило его только дать кому-нибудь, знакомому с восточными языками. Но я никому не хотел указывать дороги к сделанному мною открытию. Следовательно, мне оставалось расчитывать только на себя, для чего необходимо было изучить индусское наречие. Я не медлил ни минуты. Вы, кажется, с удивлением на меня смотрите? Но разве вы не знаете, что слова «невозможно» не существует в лексиконе американцев? Менее чем за год я хорошо ознакомился с главными наречиями Индийского полуострова. Я просмотрел – а часть их изучил – труды путешественников, лингвистов, историков и писателей всякого рода, которые знакомят нас с нравами, религией и особенностями индусского народа, самого древнего и самого загадочного из всех народов вселенной. И вы тотчас узнаете, к какому результату привели мои исследования…

Здесь мистер Токсон сделал небольшую паузу. Он спокойно посмотрел на своих слушателей, которые, будучи поражены его странной речью, казалось, упивались рассказом…

Удовлетворенный, без сомнения, их вниманием, он продолжал:

– Прежде всего и без особенного труда я узнал, что манускрипт написан наречием пали.

Затем так же не трудно было угадать место происхождения мумии. Я ее получил с юга Индии, по всей вероятности, из Манссаура, единственной местности Индостана, где еще пишут языком пали. Что же касается перевода документа, то это не представляло для меня никаких затруднений. Вот точный текст манускрипта. Прочитай его, Дебора, и ты узнаешь, как узнал и я, историю настоящего и будущего факира Сукрийяны.

С этими словами мистер Токсон протянул дочери большой лист бумаги, где был твердым и ровным почерком написан по-английски перевод загадочного документа.