Сибирский эндшпиль - Джеймс Хоган

- Шестиугольное здание сзади, со стеклянным фасадом - университетский гимнастический зал, с кортами для тенниса, волейбола, игры "сквош", бассейн, зал тяжелой атлетики и спортивная арена на полторы тысячи человек. Студенты приходят... - бесконечно жужжал голос гида. Боже, он когда-нибудь закончит?

Она взглянула на Эрншоу, который довольно убедительно делал вид, что снимает своей камерой, плавно поворачивая ее по сторонам. Он опустил камеру на ремень и оглянулся вокруг, слегка утомленный, словно воскресный посетитель в городском музее. Но глаза все время оставались подвижными, от них ничего не ускользало, они следили за каждой подозрительной деталью. Пола попыталась успокоить себя тем, что такой человек никогда не дал бы втянуть себя в такое, если бы дело было нечисто.

- ...транспортировке вокруг кольца, как мы убедимся позднее. Хорошо. Ну, если у вас нет больше вопросов, то мы опять сядем в лифт и завершим наш спуск на центральную площадь города Тургенева. Итак, леди и джентльмены, попрошу вас следовать за стюардами, которые ждут вас сзади.

И они вернулись обратно в башню. Кто-то из соседей объяснял, что город, конечно, функционален, но и художественно выразителен, проявляя как спонтанность, так и индивидуальность. Очень интересно и совсем не похоже на то, что вы могли бы ожидать от советской бюрократии. Второй голос ответил ему, что русские просто скопировали это у японских дизайнеров.

Несмотря на свою решимость, Пола почувствовала, что ее сердце часто забилось. Теперь до этого оставались считанные минуты.

4

Русские не доверяли и шпионили друг за другом задолго до отречения царя в марте и захвата власти Лениным в октябре 1917. В результате стало уже традицией, что власти особенно боялись того, что не могли предсказать. И особенно непредсказуемого поведения своих подчиненных. Рецептом выживания на каждом уровне власти стало: выполнять приказы, не задавать вопросов, не высовываться и всегда быть предсказуемым. Последствием этого стало удушение инициативы и творчества. Кроме того, русские никогда почти никогда - не отклонялись от установленного порядка. Аналитики из отдела тайных операций РУМО выяснили, исходя из сообщений о предыдущих туристических поездках на "Валентину Терешкову", что расписание, маршрут поездки, процедуры всегда были одинаковыми. Этот факт здорово помог при составлении плана миссии.

Когда группа посетителей, около ста человек, собралась после спуска внизу на центральной площади, уже на самой земле, экскурсоводы разделили ее на несколько меньших групп в соответствии с интересами, указанными еще в заявках. Посетители смогут увидеть все, что они хотели, не перегружая себя бесполезными поездками. Больше того, им разрешалось менять группы в самый последний момент, что было совсем непохоже на русских. Конечно, некоторые так и поступали. В этой поездке точно несколько человек сделают так, потому что перед отлетом их попросили об этом. Об действительной причине они не знают.

Размер и состав групп будет в течение некоторого времени не вполне точно известным. Русские смогут, конечно, точно проследить за каждым, если захотят, но без пересчитывания туристов, как скота, по головам, им не обойтись; раньше они воздерживались от этого. Тем не менее совершенно точно было известно, что такая проверка будет проведена, когда все группы соберутся вместе на обед два часа спустя. У Полы и Эрншоу было около часа сорока пяти минут, чтобы выполнить их задачу и успеть к тому моменту, когда группы будут собираться вместе на центральной площади, перед тем, как отправиться в ресторан.

План требовал от них выйти за те границы, в которых разрешалось передвигаться посетителям, и первой проблемой были пропуска, выданные при въезде. Как любой, знакомый с практической стороной обеспечения безопасности, мог бы предположить - и проверка по различным источникам подтвердила это - в пластиковые карточки была встроена микросхема, которая при облучении определенным инфракрасным сигналом в ответ передавала уникальный код носителя. Когда, скажем, кто-то пройдет в дверь, то пропуск будет облучен и его ответ направится в компьютер. Если владельцу пропуска не разрешено быть там, то компьютер поднимет тревогу.

Эрншоу и Пола отошли в сторону, к краю площади. В какой-то момент группа смешалась, люди переходили из одной группы в другую, кто-то уходил в короткий коридор, ведущий к туалетам, кто-то возвращался. Эрншоу оглянулся, не видя ничего подозрительного, кивнул, и они направились в коридор. Проход был достаточно широким, справа - заведение для мужчин, слева - для женщин, а дальше несколько складских комнат. В дальнем конце коридора, напротив них был служебный выход, который, как их учили, вел к мастерским и в машинные отделения. Над выходом висела табличка, на нескольких языках гласившая ПОСЕТИТЕЛЯМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН. Охраны здесь не было - слишком дорого стоила перевозка людей с Земли, чтобы они целыми днями бездельничали, но не было сомнения, что поднявший тревогу не пройдет слишком далеко. Им нужно было именно в эту дверь.

Эрншоу вошел в мужской туалет, снял с плеча камеру и кофр. Внутри было человек шесть, и некоторые кабинки были заняты. Рядом со входом был шкаф для техперсонала, закрытый белой дверью наподобие жалюзи. Эрншоу оглянулся, посмотрел вверх, но не заметил никаких следов наблюдения. В рапорте ЦРУ утверждалось, что Советы применяют такие сложные устройства, как скрытые камеры в туалетах, только на самых секретных объектах. Вряд ли здесь было самое секретное место на "Валентине Терешковой", хотя, разумеется, если судить по советским источникам, вся станция была ничем иным, как гражданским экспериментом по колонизации космоса. С другой стороны, если станция действительно была замаскированной боевой платформой... Без риска все равно не обойтись.

- Долго добирались до Диснейленда? - поинтересовался румяный здоровяк, вытирая руки у зеркала.

- Это в самом деле должна быть настоящая Космическая Горка. - ответил Эрншоу. Здоровяк рассмеялся и вышел.

Эрншоу закрылся в кабинке и начал преображение. Немного крема, чтобы огрубить кожу, тени, чтобы подчеркнуть морщины, седеющие, небрежные сталинские усы, и чуть-чуть осветлителя волос сделали его на десять лет старше. Свитер, вывернутый наизнанку, превратился в поношенную фуфайку, костюм - в темно-зеленую, перепачканную маслом рабочую униформу, а пара накладок на туфли превратила их в старые потертые ботинки. Кофр оказался не таким твердым, как можно было подумать, и когда оттуда была вынут каркас, его тоже вывернули. Каркас был вставлен на место и кофр стал очень похож на сумку для инструментов, достаточно большую, чтобы вместить разобранную "камеру". Напоследок он втер немного грима в складки на руках и под ногти, мазнул по лбу, и натянул кепочку.