Мир животных. Том 3. Птицы - Игорь Акимушкин

Живут в тропических лесах и лесостепях, в кустарниках, в льяносах, среди трав, в низинах и в Андах на высоте более 4 тысяч метров. Многие в одиночестве, немногие – стаями. На земле проводят свой день, да и ночью редко прячутся на деревьях. Летают мало, неохотно и недалеко. Оттого, надо полагать, и нет этих птиц ни на одном из ближайших к Америке островов.

Удирать предпочитают по земле и таиться в кустах или в чужих норах, сами не роют. А если уж деваться некуда, вспорхнуть пришлось, то с ужасной паникой, с хлопаньем крыльев, с криками срываются, летят быстро и тут же падают в кусты, чтобы бежать по земле.

Даже от малых полетов устают тинаму: сердце у них крохотное – две тысячных веса птицы, и крови маловато. Оттого, говорят, мясо у тинаму белое, нежное, вкусное, охотниками всех рангов и наций очень уважаемое! Даже в Европу за то мясо, не жалея сил, переселяли тинаму.

У всех тинаму, которые зовут также и тао, самки покрупнее, поярче и «мужественнее» самцов. Впрочем, кавычки тут можно было, пожалуй, и не употреблять. Редкая случилась инверсия в их повадках: многие самки тинаму взяли за правило токовать, распушив веером хвосты, полураскинув крылья, ухаживать за самцами. Иные и территорию гнездовую охраняют, а это роль преимущественно мужская. И все, как одна, отказываются высиживать и воспитывать детей!

Этим заняты самцы: даже те, кто не все свои обязанности передал подругам, а сами токуют и ухаживают, звучными голосами приглашая к гнезду двух-трех и больше, если повезет, амазонок в перьях.

Впрочем, «гнездо» слишком сильно сказано: нет у многих никакого гнезда – простая земля, устланная опавшими листьями или тем, что лежит на ней. Лишь высокогорный тинаму лепит из сухой земли и мха некое подобие чаши и выстилает ее дно травой. Но это оригинал среди своей и без того небанальной родни. Он, кажется, один из всех живет в единобрачии, то есть моногам: одна у него самка. Именно она отважно охраняет гнездовую территорию. Высоко в горах весьма прохладно, и потому высокогорный тинаму, отлучаясь от гнезда, накрывает яйца, которые насиживал, листьями.

А делать это полезно было бы всем тинаму без исключения: ведь яйца у них – истинное произведение искусства! И такое яркое, что даже издали не заметить его нельзя. Зеленые, голубые, пурпурные, винно-красные, желтые, шиферно-серые, почти черные, с удивительным блеском, точно покрытый глазурью дорогой фарфор. Великолепные у тинаму яйца! Коллекционеры очень их ценят. Порой, случалось, люди, прежде не имевшие дело с тинаму, принимали их яйца за фарфоровые безделушки.

В гнезде может быть 12-18 изысканной красоты яиц, если две-три самки с краткими визитами побывают здесь. У высокогорного тинаму самка одна, потому и яиц в гнезде меньше, 4-9. А у красногрудого тао, увы, всего одно яйцо!

Присутствовать при яйцах и при том, что из них получится, самки не хотят, уходят, поручив все это петухам. Но на призыв другого самца приходят и одаряют новое гнездо красивыми яйцами.

А самец сидит недели две или три, лишь раз в день или в два дня отлучаясь на обеденный перерыв, который у одних длится 45 минут, у других – 4-5 часов. Сидит прочно, и палкой не сразу сгонишь: можно подойти и хворостиной потрогать. Тогда только он «внезапно, как взрыв», взметнется, всплеснув крыльями, и улетит. Иные, притворяясь ранеными, уводят от гнезда непрошеных гостей.

«Если кто-нибудь приближается, то некоторые виды, среди них высокогорный тинаму и некоторые гладкие тао, плотно прижимают к земле переднюю часть тела вместе с головой, а заднюю поднимают иногда так высоко, что хвост и подхвостовые перья стоят почти вертикально. Похоже поступают некоторые тинаму, когда токуют или в тревоге идут по земле. Но такая повадка у насиживающего петуха, очевидно, „бессмысленна“, так как, высоко поднимая зад, он тем самым открывает блестящие, хорошо заметные яйца» (Александр Скатч).

Птенцы родятся в густом и длинном пуху. Отец, негромко посвистывая, сразу уводит их от гнезда. Учит, что надо съесть, а от чего лучше воздержаться. Насекомое какое-нибудь поймает или червяка, мнет в клюве. Потом положит перед птенцами, предлагая попробовать. Взрослые едят листья, ягоды, семена, почки, червей, улиток, насекомых. Разрывая листья, тинаму ворошат их не ногами, как куры, а только клювом. Клювом и в земле копаются. Это прошу заметить: еще недавно тинаму были приписаны в близкие родичи к куриным птицам. Теперь и в повадках, и в строении, особенно костного нёба, замечено несходство с мнимыми их родичами, проживающими на птицефермах. Родичей отыскали других, страусов! А среди них, по-видимому, ближе всех тинаму к нанду.

Птенцы всех тинаму в гнезде остаются лишь несколько часов, потом отец их уводит. Некоторые и взрослые тинаму длиной лишь 20 сантиметров, птенчики у них совсем крохотные – пушистые дымчатые шарики. В гуще трав они, казалось бы, едва могут передвигаться. Однако поспевают за отцом. Именно малый рост спасает их от многих врагов: когда птенцы спрячутся и затаятся, увидеть их почти невозможно. Нередко живут в такой близости от человеческого жилья, где свиньи и собаки истребили всех других гнездящихся на земле птиц.

Птенчики большого тинаму еще только с дрозда ростом, а уже летают! Столь ранняя устремленность в полет птиц, мало и неохотно эксплуатирующих крылья, кажется довольно странной. Лишь птенцы сорных кур, летающие от рождения, и немногих других куриных превзошли тинаму.

Трехнедельные тинаму ростом и расцветкой почти подобны взрослым – темп развития быстрый.

В 80-е годы прошлого века владельцы больших имений и общества охотников пытались расселить тинаму в европейских полях и лесах: сначала во Франции и Англии, позднее в Германии и Венгрии. Опыт оказался довольно успешным, тинаму, выпущенные из вольер на волю, неплохо прижились на новой родине, зной и холод переносили легко. Расселялись и гнездились в основном по полям и опушкам лесов и жили даже в тех местах, где куропатки и фазаны не водились. В Англии один-два раза в году петухи тинаму высиживали по 9-15 яиц.

Но потом мода на экзотических птиц прошла, новых тинаму в Европу больше не привозили, а все уже акклиматизированные здесь погибли, по-видимому, в зубах и когтях хищников. В Англии последнего тинаму видели в 1901 году. Так что не водятся теперь нигде в Европе чудноголоеые, необычные повадками, замечательные красотой яиц и вкусные птицы.

Гагары и поганки

Некоторые зоологи объединяют гагар и поганок в один отряд. Но обычно принято разделять их на два самостоятельных отряда. Причин этого много и разных. У гагар все три передних пальца соединены перепонками, у поганок каждый из четырех оторочен с боков неширокой, до сантиметра, бахромой, или, точнее, кожными лопастями. У гагар в кладке только два оливково-бурых, с бурыми крапинами яйца, у поганок – три-восемь грязно-белых яиц.

Однако есть и определенное сходство у этих птиц даже во внешности, но главное – в манере плавать и нырять. Только пингвины превосходят в этом гагар и поганок. Ноги отнесены далеко назад, и гребут ими птицы не под собой, как, скажем, утки или чайки. Весьма эффективный движитель словно корабельный винт работает сзади. Крыльями, как пингвины и чистики, не гребут (гагары, по-видимому, немного гребут).

Когда плавают на поверхности, только спина видна над водой. Степень погружения могут регулировать, прижимая перья; воздух из-под них «улетучивается», и удельный вес птицы увеличивается. По земле ходят неуклюже и плохо. Гагары предпочитают даже ползти на брюхе, отталкиваясь ногами.

Гагары крупнее поганок (60-90 сантиметров длина, вес – 1,2-6 килограммов). Четыре вида либо три, как считают другие специалисты. Все обитают на севере Евразии и Америки, и все встречаются в СССР.

Поганки (20-80 сантиметров длина, вес – 120-1500 граммов) обитают почти по всему миру, кроме крайних приполярных областей Арктики. Нет их в Антарктиде, в Гренландии (но в Исландии живут!), нет в Сахаре, на Аравийском полуострове, на Калимантане и Суматре (но на Яве и Сулавеси, как и на многих других островах Индонезии, они водятся).

Одни ученые полагают, что на обширной этой территории встречается 17-18 видов поганок, другие – что их не больше девяти. У трех видов американских поганок чрезвычайно малые, просто-таки «микроскопические» ареалы: у каждого лишь одно свое озеро. Юнин в Перу, Атитлан в Гватемале и Титикака на границе Перу и Боливии! Обитающая на озере Титикака небольшая бурая, с красноватым хохлом поганка совсем разучилась летать, так что переселиться куда-нибудь собственными силами у нее нет уже возможности. У атитланской поганки тоже недоразвитые крылья. Поэтому и она никогда не расстается со своим озером.

Жизнь и нравы чернозобых гагар

Озеро было глубокое, с водой чистой, прозрачной. Лед таял по берегам, широкие полыньи открылись по всему озерному окружью, но посередине еще плавал лед, укрытый слипшимся снегом.