Хрустальные тайны - Ирина Кирпичникова

Долго ходил Бориска между сугробами. Под пушистым покрывалом не видно сухостоя. С трудом удалось набрать вязанку. Утомился. Присел под ёлкой отдышаться. Сидит, отдыхает, смотрит на поляну перед собой.

А она вся искрится под лучами заходящего солнца голубыми, жёлтыми и красными искрами.

Но что это? Вдруг тень упала на край поляны. За ней стали вырисовываться две серые фигуры: одна большая, другая поменьше.

Яснее, яснее. И видит Бориска: стоит перед ним невиданной красы красавица. В изумрудном блестящем платье, с яркими, как спелая рябина, серьгами. И белая звезда горит у неё на лбу. Горит, аж слепит!

А рядом с ней мальчик, такой же нарядный и красивый. Только одна ножка у самой ступни чёрной повязкой перевязана.

— Узнаёшь ли меня? — спросила певучим голосом красавица.

— Да, — ответил Бориска. — Ты покровительница лесов, добрая волшебница Вёлия. По рассказам стариков узнал тебя. Ты награждаешь тех, кто приносит добро. Ты выводишь из чащоб заблудившихся. Ты раскрываешь лесные клады ищущим. Ты укрываешь в своих тайниках гонимых. Так рассказывают о тебе деды.

— Правильно сказывают, — подтвердила Велия.

— Но ты наказываешь жестоко тех, кто делает зло. Ты душишь их дымом и отравляешь ядами.

— Правильно сказывают.

- И ты всегда находишь человека, которого ищешь. Уж если кому суждено встретиться с тобой, обязательно встретится.

— Правильно сказывают, — в третий раз подтвердила Велия. — Я искала с тобой встречи. И мы обязательно должны были встретиться. Я так решила. Я хочу отблагодарить тебя за то, что ты спас моего сына. — И Велия показала на ногу мальчика. — Ты вынул его из капкана.

Бориска сначала не понял, о чём она говорит. А потом догадался. Действительно, был такой случай. Поздней осенью он тоже приходил в лес за хворостом и набрёл на лосёнка, который попал в капкан, оставленный для волка. Лосёнок выбивался из последних сил, но никак не мог освободить копытце, сжатое стальными клещами.

Бориска разжал капкан и освободил испуганного зверька. Потом оторвал тряпицу от подола своей рубашки, завязал ему ранку. Помнится, мать его ещё отругала за изорванную рубашку.

«Но ведь то был лосёнок», — подумал Бориска.

— Не возражай, — остановила его волшебница. — Я всё вижу, что происходит в моих владениях. Я веду учёт всем лесным прибылям и убыткам. Ты спас моего сына! И за это я исполню любое твоё желание. Говори же!

Бориска смутился. Вот история! Он слыхал сказки про разные чудеса. Но сам попал в такое положение впервые.

— Может быть, ты мне не веришь? — проговорила Велия всё тем же певучим голосом. — Не сомневайся. Я свои обещания всегда исполняю. Говори же, что ты хочешь. Я не могу долго ждать. Мы должны уходить. Поздно.

Задумался Бориска. Ну что же пожелать?

Летающий ковёр? Но зачем он, если люди уже изобрели самолёты.

Стального коня? Тоже ни к чему. В их селе паровоз вон даже в лес за дровами для гуты ходит.

Дворец белокаменный? И этот теперь не нужен. Рабочие построили у них не один дворец, а сразу несколько: в одном клуб находится, в другом больница, в третьем школа.

Что же пожелать?

— Можешь ли ты мне муранские тайны открыть? — неожиданно для себя спросил Бориска.

— О, это замечательные тайны! Знаю я про них. Но раскрывать тайны не моё ремесло. Это дело рук человеческих. Я могу тебе только помочь в этом деле.

И она ударила в ладоши. Рядом появилась стойка с выдувальными трубками. Та самая закопчённая рабочая стойка, к которой Бориска давно уже пригляделся в гуте.

Велия, покровительница лесов, бесшумно приблизилась к ней, выбрала одну из трубок полегче и алмазным перстнем царапнула трубку.

— Вот моя отметина, — сказала она. — Эта трубка поможет тебе разгадать муранские тайны. Когда это случится — я тебе не скажу. Ты только не упускай трубку, всё время работай с ней.

Волшебница снова хлопнула в ладоши. Стойка исчезла.

— Теперь нам пора.

Покровительница лесов по старинному русскому обычаю отвесила низкий поклон Бориске. Поклонился и мальчик. Потом Велия махнула изумрудным рукавом — посыпались из него разноцветные искры и колючие снежинки. Закружились-закружились они в вихре, засверкали ослепительным блеском так ярко, что Бориска даже зажмурился.

Когда он, наконец, открыл глаза, то увидел перед собой... лосиху с лосёнком. Никого больше не было. Они спокойно стояли у самого края поляны. А сзади них, золотя всё вокруг, играли лучи уходящего солнца.

Лоси доверчиво смотрели на Бориску и качали мордами — изящная серая лосиха с белым, как звезда, пятном на лбу и стройный лосёнок со шрамом у копытца.

Покачали они мордами и величественно удалились.

Поляна опустела.

Протёр Бориска глаза, взвалил вязанку на спину и пошёл домой.

Дома он рассказал, что увидел в лесу. Но мать вдруг заохала:

— Отец, иди скорей за доктором. Бориска заболел.

Пришёл врач, пощупал лоб, посмотрел язык, постучал по спине костлявым пальцем и сделал заключение:

— Простудился. Видно, заснул в лесу, вот и пригрезилось всё ему.

Прописал микстуру, сказал, как ухаживать за больным, и ушёл.

«Он нарочно так говорил, — подумал Бориска. — Ну и пусть думают, что это сон. Больше не буду никому рассказывать».

Когда после болезни Бориска снова вернулся в гуту, дядька встретил его радостным сообщением:

— Решили тебя к верстаку поставить. Иди выбери себе трубку.

Бориска встрепенулся. Настало время проверить услышанные в лесу слова.

Он осмотрел внимательно все трубки. И вдруг увидел на одной из них царапину. «Вот она, лесная отметина!»

Дядька Михайла сказал:

— Хорошую трубку выбрал: лёгонькая она, сподручная. Но тут зазубрина есть. Это я случайно ломиком задел. Мешать в работе будет: руки корябать.

«Ничего, — опять подумал Бориска. — Я-то знаю, чья это отметина».

И сказал громко:

— Мне нравится эта трубка. Я хочу с ней работать,

— Ну, пожалуйста, бери, — согласился мастер.

Бориска схватил трубку да скорей — к печи. Всадил её глубоко-глубоко в окошко. А оттуда дыхнуло на него сухим жаром — чуть белобрысые брови не опалило. Нестерпимо душно стало Бориске. Набрал он быстрёхонько каплю жидкого стекла поувесистей и рванул трубку из окошка.

Огненный жёлтый шарик от такого сильного рывка жалобно качнулся на конце трубки и... слетел.

Сразу же задымился деревянный помост. Поднялась суматоха. Стеклодувы побросали свои верстаки, стали гасить пламя на полу.

«Вот тебе и лесная отметина, — подумал Бориска. — Выходит, никакого волшебства в трубке и нет...»

К Бориске подошёл дядька Михайла. Молча взял его трубку и повёл к печи. Он не стал подходить к огню совсем близко, как это сделал только что Бориска. Дядька вытянул сильно руку с трубкой вперёд. На ощупь, не заглядывая в жаркое окошко, обмакнул легко конец трубки в стекло и так же легко отнёс каплю к своему верстаку.

— Вот как надо! Теперь ты попробуй.

Бориска в точности постарался повторить все движения мастера. Конечно, у него не получилось так плавно, как у дядьки, но каплю-баночку он всё-таки донёс до края помоста.

— Теперь раздувай! — скомандовал мастер.

Бориска весь напрягся, надул щёки, втянул живот. И только смог совсем чуть-чуть раздуть упругий комок стекла. Капля превратилась в кособокого уродца. Дядька усмехнулся:

— Этого «красавца» на память оставь. А остальных сбивай вот сюда в ведро. Посмотрим, во сколько вёдер обойдётся твоя наука!

СТЕКЛЯННЫЙ ЗВЕРИНЕЦ

... Наступила весна. Свежим мохом покрылись бугорки и прогалинки. Еловые лапы украсились тёмно-красными свечками. Тут и там из земли повыскакивали белые стрелки ландышей.

Бориска бродил по лесным тропинкам, заглядывал на полянки. Мечтал встретить Велию, пожаловаться, что трубка её одних уродцев выдувает.

Неожиданно на лесную опушку выкатился заяц. Повращал испуганно глазами, понюхал воздух и стремглав ускакал в чащу — только его и видели.

Потом Бориска заметил рыжую белку на сосне. Обняла она лапками ствол, будто боится упасть с дерева. Свои заботы у белки. На Бориску не обращает внимания — держит крепко сосну. Но вдруг насторожилась. Повернула мордочку вниз на дупло. Оттуда раздался какой-то писк: бельчата, что ли, зашевелились. Метнулась белка стрелой к дуплу — длинная, как сосулька.

Вышел Бориска к лесному озеру.' На блестящую, как зеркало, голубую гладь падали зелёные тени деревьев. Лёгкий дымок поднялся над водой. Радугой в нём окунулись солнечные лучи.

Тишина. Только шорох доносится из голубой глубины. Наверное, шевелятся там в толще воды рыбы, раки и прочая пучеглазая живность.

Вдруг стая диких лебедей с шумом опустилась на озеро. Разметала широкими крыльями неподвижную гладь, подняла миллиарды прозрачных брызг. Покружились лебеди, погоготали и уселись на воду, величественно выгнув длинные шеи. Стало озеро белым, словно сугробы снега на него намело...