Обморок - Франц Фюман

- Ерунда, и хватит разговоров, - решительно произнес гость. - Ловите людей на самовнушение, да еще теории свои городите. Предлагаю пари один к двадцати.

- Теперь он Фауста представляет, - усмехнулся Пабло. - А кровью расписка будет? - Когда же гость вздрогнул в ответ, Пабло тут же уточнил: Спорить на что хотите? На водочные талоны?

- На фунты! - сказал Янно. Бутылка звякнула о стол.

- Вот это да! - сказал Пабло. - Вот это да!

- Нельзя нам пари держать, - проговорил Янно, - но, с другой стороны, если он и впрямь является исключением...

Он отошел чуть назад от каркаса, и гость вдруг увидел панельку, которую Янно до сих пор загораживал собою. Она пламенела чистым зеленым светом, будто изумрудное яблоко, и от этой яркой зелени все серые предметы и вещи в унылой комнате словно бы чуть изогнулись, обрамляя источник света.

- Так каким же будет пари? - осведомился Пабло.

- Как всегда, самонадеянным, - отозвался Янно. - У нас ведь иных не бывает.

- Во всяком случае, мы вас предупредили, - сказал Пабло и протянул над столом руку, - потом не жалуйтесь.

Однако гость не спешил скрепить пари рукопожатием.

- Вы тут говорили что-то о Фаусте и крови, - сказал он нерешительно. - Как прикажете вас понимать? Дело в том, что я очень чувствителен и не переношу боли. Может быть, у вас все-таки что-то...

- Нет-нет, не бойтесь! - успокоил его Пабло. - Просто мы кое-что вспомнили из одной старинной, еще бумажной книги, абсолютно ненаучной, хотя... Да нет, ничего!

Гость все еще медлил.

- Ну, - торопил Пабло, - будете заключать пари или нет? Вы ровным счетом ничего не почувствуете. К тому же теперь вы можете подойти ближе.

Казалось, будто гость сделал над собой усилие.

- Хорошо, - сказал он почти весело, словно стряхивая с себя оцепенение. - Согласен! Один к двадцати! А сейчас вы оба увидите, чего стоит ваша пресловутая, фантастическая АК! Говорите - бессилие и отчаяние, но только это отчаяние - удел других! Я объявляю войну вашим фантомам из будущего!

- Мне бы хотелось, чтобы ты победил, - медленно сказал Янно. - Пусть даже моя теория будет опровергнута, и все-таки... - И со страстью, почти крича: "Я хочу этого!"

Руки разъединились.

- А теперь садитесь на место! - пригласил Пабло. Гость подошел к каркасу и только тут разглядел на яблочно-зеленом компьютере две шкалы со стрелками. Стрелка большой шкалы стояла в крайнем правом положении у цифры 10, а стрелка маленькой шкалы со множеством тонких делений дрожала в левом краю.

- Прошу опустить лицо в чашу! - распорядился Пабло.

Гость уселся в вертящееся кресло и наклонил голову к чаше. Пабло прикрепил - гость весьма недоверчиво следил за ним уголками глаз, - Пабло прикрепил ему на затылок с помощью клейкой ленты третий проводок, который выглядывал из чаши и которого гость поначалу не заметил. Впрочем, гость ничего особенного не почувствовал; он вглядывался в чашу, но она была пуста, а сквозь прозрачное дно ее виднелась лишь подставка, однако по всему ощущалось немалое волнение, с которым гость воспринимал происходящее вокруг.

- Больно не будет, не надо бояться, - успокоил его Пабло. - Ну, пожужжит немного, так ведь это, знаете, всякие вспомогательные штуковины! Нам бы меди настоящей да настоящего дерева для пульта, а то кнопки иногда заедает - просто ужас, только где же их достанешь? Настоящее дерево! И думать нечего. Мы ведь всего-навсего оранжевый институт, к тому же я работаю в красном коридоре. С нами не церемонятся. Сами знаете, логики то небось тоже не в фиолетовой зоне сидят. А все же эффект у нас стабильный, надежный. Ну, я пошел к пульту, сейчас подключу вас.

Стало быть, он увидит сейчас, что произойдет через десять минут, удостоверился гость, уткнув голову в чашу, и Пабло подтвердил:

- Да, через десять минут, но только последние секунды этого события, а сколько именно, скоро будет ясно, секунд двадцать пять, тридцать.

- Исключительный случай, - прошептал Янно. - Исключительный!

- Голову хорошенько наклонить к чаше! Ничего страшного не случится. Так, молодцом! Один к двадцати, да еще на фунты! Само собой, все будет записываться на пленку! - Пабло нажал на самую верхнюю кнопку, и на бетонной стене появился светло-серый квадрат. - Начали! - сказал Пабло, нажимая на вторую кнопку, и маленькая стрелка резко прыгнула вправо, к самому краю шкалы.

- Тридцать секунд, - сообщил Янно.

- Что я говорил? - спросил Пабло. - Неплохо угадано. Итак, вы увидите тридцать секунд. С момента включения это будет тридцатая секунда девятой минуты, а кончится точно в десятую минуту нулевую секунду.

- Нет, - сказал Янно, - в девятую минуту пятьдесят девятую секунду.

- Чепуха, до десяти ноль-ноль!

- Девять пятьдесят девять!!

- Десять ноль-ноль!!!

- Не все ли равно! - раздалось из чаши. - Повторяю условия пари: если я увижу, что хожу по комнате, то останусь сидеть. А если увижу, что сижу, то встану и начну ходить - то есть я буду делать противоположное увиденному, причем я заранее точно объявлю, что я собираюсь делать! А теперь начинайте! Я готов!

- Давайте сверим часы, - предложил Янно. Гость сквозь край чаши взглянул на ручные часы:

- Одиннадцать сорок одна.

- Верно. Еще четыре секунды - три... два... один... ноль!

Пабло нажал кнопку в самой середине, и с тихим жужжанием над яблочно-зеленым отсветом чаши выгнулась мерцающая голубая дуга. Голова провидца будущего казалась теперь окруженной голубым нимбом, словно голова Кроноса. Одновременно в квадрате на бетонной стене появилась тень бегущего человека. Поскольку наблюдатели знали, кого должны увидеть, то в расплывчатом силуэте они вскоре узнали своего гостя.

- Я бегу по Дубовой аллее, - выкрикнул гость, который увидел себя совершенно четко; он бежал навстречу самому себе с искаженным от напряжения лицом, - я бегу по Дубовой аллее, значит, я остаюсь сидеть за столом! Я остаюсь... - тут тень бегущего человека сделала внезапный рывок в сторону, прочь от тени черного колосса, причем из-за правого плеча бегущего закачался длинный отросток, воткнувшийся в спину, будто копье, из чаши раздался крик, и в то же самое время в светло-сером квадрате покаялись расплывчатые контуры одного из стандартных высотных домов, потом в квадрате возникло окно на пятом этаже. В окне что-то зашевелилось, и тут же из чаши послышался вопль: "Ребенок Библя в открытом окне!", а в светло-сером квадрате и в голубом мерцании чаши в это время отчаянно несся спаситель с копьем в спине, которое раскачивалось в такт бегу; гость вскочил со стула, и проводок оборвался.

Маленькая стрелка, вернувшись обратно на двадцать девять секунд, замерла, дрожа, большая стрелка послушно пошла вслед за малой; компьютер вновь стал серым, погасло голубое сияние, но гость всего этого не заметил.