Граф Воронцов. Книга II (СИ) - Лим Дмитрий

К таким откровениям я был физически не готов. Понятное дело, я давно от себя, того старого, мужика иного мира — отрекся. Привык к тому, что я юноша в полном расцвете сил, но с огромным багажом опыта за спиной. И, о подобной судьбе попросту не думал.

А оно будет. Рано или поздно, будет. Брак, семья, дети…

Разговор с Альбиной немного приоткрыл, уже мою — твердолобость. Немного откидывая на задний план того, матерого и прожжённого старлея, кем я себя всю жизнь и считал. Но я уже другой. Я молодой. Полон сил и возможностей. Почему я не вижу банальных вещей и отрекаюсь от них, как слишком умный и старый?

Реально, на данный момент, другая. Совершенно другая.

— Обещаю, — прошептал я, поглаживая волосы, — Обещаю, что не отрекусь от тебя, как бы ситуация не перевернулась. Но я не могу обещать, что буду тем самым, твоим единственным. Сейчас — я не могу этого обещать.

Легкое посапывание и несколько многообещающая улыбка были знаком согласия.

Подхватил Альбину на руки, уложил на свою постель и прикрыл одеялом. Пускай, высыпается.

Такие разговоры слишком тяжело проходят, для всех.

Глава 4

С превеликим удовольствием слушал радио. Казалось бы, это такая простецкая вещь, открытая так давно в моем мире… но, оказалась настолько приятной моей душе, здесь…

Таксист то и дело переключал радиостанции, от развлекательных утренних программ, до музыки.

Я же, время от времени просил остановиться на том, что заинтересовало слух. Вот и музыка здесь была весьма любопытная. Я бы сказал, определенная стилистика шестидесятых годов. Помесь инструментала и тогдашнего «в моем мире» начала техно.

Почти у самой академии наткнулись на проигрывание повтора вчерашних новостей.

— Радиоведущий Андрей Третьяков передает нам, что вчера закончились общероссийские соревнования первокурсников академий. Но главная новость — были обнаружены всякие серые схемы. Император лично покарал нарушителей, умерло тридцать семь преступников. Последний раз он использовал свой дар более девяноста лет назад! А победил никому не известный Андрей Мангустов, серая лошадка. По приблизительным подсчётам аналитиков те, кто на него поставил, получили десятки миллионов!

— Что еще за соревнования? — пробубнил сам себе под нос, но Альбина, решившая, что этот вопрос адресован ей, начала пояснять.

В целом, самые обычные конкурсы среди других студентов различных вузов. Интересная вещь. Так же, как и у нас — кто сильнее, кто круче и чья школа-академия-университет, лучше другого. Соревновались во всем, в чем только можно было. Прикладная магия, спец мастерство, боевые поединки, некая игра: царь горы, и прочее-прочее-прочее.

— И у вас скоро сборы начнутся, — подытожила она, — Насколько я помню по нашей учебе — начало октября начнут делать списки выдающихся учеников. По три-четыре человека с каждого направления.

— А какой резон в этом участвовать?

— Как же? — она вполне живо отреагировала, эмоционально, я бы сказал, — Престиж, почет. В дальнейшем — это заносится в личное дело студента. Открывает некоторые двери, дает приятные бонусы.

«В принципе, как и у нас.»

Тормоза противно заскрипели, мы остановились в пяти метрах от ворот, ведущих в академию. Я первоначально загляделся в окно, пытаясь уловить ту разруху, которую видел здесь в последний раз, но кроме полупустого пространства за воротами — ничего не было.

Изнанку починили, что ли? А ее вообще возможно починить?

Это был очередной записанный в «блокнот» вопрос, который я задам ворону. К сожалению, он последнее время не ахти общается. Этой ночью, например, вообще не отзывался, как и Варна. Хотя в случае второй — прекрасно понимал, чем она там занимается.

Выставленная военная охрана у ворот не проверила никаких документов, лишь почтенно кивнули в знак пришествия меня. Что — несказанно удивило. Оглядываясь по сторонам, не нашел ничего из ряда вон выходящего. Все было, как обычно. Словно никакого прорыва не было. Студенты второпях протискивались во врата, старшекурсники, то и дело, наоборот, сваливали с довольными ухмылками. И, очевидно, со своими планами. А вот Мамзелькиной я нигде так и не увидел.

Встречный поток ветра, немного неприятное ощущение холода на лице, и вуа-ля, я на нулевом уровне.

Здание академии несколько преобразилось. Были новые ворота, новые стекла в окнах. Точнее, другая мозаика, а, в целом, все было так, как и в первый раз.

— Чего стоишь? — Альбина остановилась в трех метрах от меня, вопросительно всматриваясь в лицо.

— Да гадаю, как они умудрились все так быстро восстановить.

— Это еще не быстро, — она махнула рукой, — Потратили дней пять. А когда в Москве и в Новгороде прорыв был в прошлом году — там за сутки новые стены отстроили. И печатями защитили.

— Что за печати?

Она лишь покачала головой.

Значит, сам все со временем узнаю. Она не была настроена на длительный диалог.

В течение десяти минут я искал свой кабинет. Коридоры, на удивление были несколько перестроили. Опять же, мне помогла Альбина, которая сначала растворилась в воздухе, затем появилась рядом с памяткой, и чуть ли не до дверей меня сопроводила.

— На, — она протянула лист бумаги, — Ознакомься. Новое расположение кабинетов. Только не спрашивай, почему все поменяли.

— Да и сам понимаю, — буркнул я, — В целях безопасности и еще чего-то там. Вдруг, враг был среди студентов.

— Умника! — улыбнулась она, а я в очередной раз поразился, насколько она стала живой. — Тебе вон по той лестнице, — указала рукой на арку в стене в паре метрах от нас, — Спустишься вниз и сразу направо. Надеюсь, вывеску своего кабинета найдешь.

— Угум, — я было пошел в указанном направлении, когда ее рука легла на плечо, заставив меня остановиться.

Последующий поцелуй вызвал лишь удивление. Аля поправила мой галстук и быстрым шагом направилась в противоположную сторону, оставив меня в недоумении.

Странная девка. Очень странная.

Спустившись по указанному направлению, я в скором времени нашел свою аудиторию с цифрой «1» и именем преподавателя на табличке, набрал воздуха побольше и постучался.

Опоздал, как-никак.

Мамзелькина прошлась по мне весьма легко. Сначала, конечно, были угрозы в виде наказаний, на всякий вкус и лад, однако, очень быстро сменила гнев на милость. Особенно после того, как заприметила мой пофигизм.

— Все же, Воронцов, вы Герой! — закончила на доброй ноте и запустила меня в аудиторию.

Воробьева очень быстро убрала сумку со скамьи, освобождая для меня место, и села на уши.

Мы то и дело — прерывались, чтобы ответить на вопросы Мамзелькиной, но, зато, очень много обсудили. Точнее, нужное мне.

Николай Воробьев ввиду всех произошедших событий, дал мне некоторую отсрочку на макры, поставку которых мы так и не подписали. Также — поднял за них цену, что несказанно удивило.

— Еще тебе нужно в ближайшее время встретится с ним. — полушёпотом продолжила Катя, — У него есть к тебе серьезный разговор насчет дальнейшей судьбы Альбины и насчет твоего положения в обществе.

— Насчет Альбины я и так многое понял, — подытожил я, — А что с обществом?

— Ну, он предполагает, что ты займешь место Ивана. Он, между прочим, не самая последняя шишка в этом обществе.

Такие темы для разговоров, ну никак ей не шли. Миловидная мордашка и речь про бандитизм и авторитеты…

— На данном этапе мне нужно решить все с поставками и с шахтой, — ответил я, — Насчет своего места… ну, я сомневаюсь, что мне это будет нужно.

Мой ответ ей не понравился. Она попыталась было объяснить, что мне никак из всего того не выйти, но тут начался интересный момент в монологе старухи.

Она начала рассказывать про магов.

Все, в принципе, понимали, что есть как белая сторона, так и темная. Мы, по большей части относились к белой. Темная сторона же — воины изнанки.

То есть — маги, которые действовали в интересах изнанки. Для чего, правда, мало кто мог на это ответить.