История Малороссии. Николая Маркевича - Виссарион Белинский

Народ или племя, по непреложному закону исторической судьбы теряющие свою самостоятельность, всегда представляют зрелище грустное. Но разве не жалки и не заслуживали сострадания на Руси и эти добрые матери, которые назад тому лет 50, с плачем и воплем провожали детей своих в школы, как будто бы дети их шли на место казни? Или, еще лучше, разве не жалки эти жертвы неумолимой реформы Петра Великого, которые, в своем невежестве, не могли понять цели и смысла этой реформы? Им легче было расстаться с головой, чем с бородой, и, по их кровному, глубокому убеждению, Петр разлучал их навеки с радостию жизни… В чем же состояла эта радость жизни? — в лености, невежестве и грубых, но освященных веками обычаях… В жизни Малороссии было много поэзии, — правда; но где жизнь, там и поэзия; с переменой существования народного не исчезает поэзия, а только получает новое содержание. Слившись навеки с единокровною ей Россиею, Малороссия отворила к себе дверь цивилизации, просвещению, искусству, науке, от которых дотоле непреодолимою оградою разлучал ее полудикий быт ее. Вместе с Россиею ей предстоит теперь великая будущность… В истории ничего не бывает случайного, и трагические коллизии ее исполнены такого же глубокого смысла, как и потрясающей душу поэзии: в них открываются неотразимые определения миродержавного промысла, победоносный ход света разума, вечно борющегося с тьмою невежества и вечно торжествующего над нею…

Как всякий благонамеренный труд, "История Малороссии" г. Маркевича заслуживает внимания и уважения, тем более что в ее исполнении заметно много добросовестности и усердия, а две большие части материалов — особенной благодарности; но как история, в современном значении этого слова, сочинение г. Маркевича не выходит из ряда посредственных опытов такого рода. Она лишена достоинства живой, хорошо освещенной и с искусством группированной картины, и потому в ней нет целого, и внимание читателя, теряясь в лабиринте неловко расположенных подробностей, тяжело утомляется. По идеям и взгляду на вещи сочинение г. Маркевича еще менее удовлетворительно, чем по искусству изложения. Все, что можно похвалить в новой истории Малороссии, — это искусство, с каким высказаны в остальной половине многие щекотливые подробности. Язык г. Маркевича не отличается правильностию, а того, что называется слогом, у него вовсе нет[16].

Примечания

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

В тексте примечаний приняты следующие сокращения:

Анненков — П. В. Анненков. Литературные воспоминания. <М.>, Гослитиздат, 1960.

Барсуков — Н. П. Барсуков. Жизнь и труды М. П. Погодина, кн. I–XXII. СПб., 1888–1910.

Белинский, АН СССР — В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. I–XIII. М., Изд-во АН СССР, 1958–1959.

ГБЛ — Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина.

Герцен — А. И. Герцен. Собр. соч. в 30-ти томах, М., Изд-во АН СССР, 1954–1966.

Гоголь — Н. В. Гоголь. Полн. собр. соч., т. I–XIV. <М>, Изд-во АН СССР, 1937–1952.

ГПБ — Государственная Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Добролюбов — Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 1–9. М.-Л., Гослитиздат, 1961–1964.

ИРЛИ — Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР.

КСсБ — В. Г. Белинский. Сочинения, ч. I–XII. М., Изд-во К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1859–1862 (составление и редактирование издания осуществлено Н. X. Кетчером).

КСсБ, Список I, II… — Приложенный к каждой из первых десяти частей список рецензий Белинского, не вошедших в данное издание "по незначительности своей".

ЛН — "Литературное наследство". М., Изд-во АН СССР.

Переписка — "Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым", т. I–III. СПб., 1896.

ПссБ — Полн. собр. соч. В. Г. Белинского под редакцией С. А. Венгерова (т. I–XI) и В. С. Спиридонова (т. XII–XIII), 1900–1948.

Чернышевский — Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч. в 16-ти томах, т. I–XVI. М., Гослитиздат, 1939–1953.

Шенрок — В. И. Шенрок. Материалы для биографии Гоголя, т. I–IV. М., 1892–1897.

Впервые — "Отечественные записки", 1843, т. XXVIII, № 5, отд. V "Критика", с. 1–18 (ц. р. 30 апреля; вып. в свет 6 мая). Без подписи. Авторство — ПссБ, т. XII, с. 544–540, примеч. 45).

В журнальный текст вводится следующее изменение.

С. 236, строка 7 сн. Вместо "быту еще изгладились" — исправлено: "быту уже изгладились".

Выход в свет исторического труда Н. А. Марковича послужил причиной довольно бурной полемики. "История Малороссии" не была самостоятельным сочинением в полном смысле слова. В ее основу была положена "История руссов, или Малой России" Г. А. Полетики (долгое время автором считался архиепископ белорусский Георгий Конисский. "История…" была известна Маркевичу по одному из списков, еще до ее публикации в 1846 г.). Спор вызвала не столько сама "История Малороссии", сколько оценка, данная книге Сенковским. С позиций польского национализма он отрицал какое-либо самостоятельное значение Малороссии, пренебрежительно называя ее "одной провинцией" ("Библиотека для чтения", 1843, т. LVI, отд. V, с. 1). "История…" — писал Сенковский — это "четыре тома безвкусных возгласов, легкомысленных суждений, детских сказок и грубых выдумок" (там же, с. 30–31).

Против статьи Сенковского выступили Плетнев ("Современник", 1843, т. XXX; см. также Переписку, т. II, с. 98, 335, 338) и — особенно горячо — "Москвитянин", в котором была помещена заметка Погодина "Два слова "Библиотеке для чтения" о происхождении Малороссии" (1843, № 3).

Белинский оставил в стороне эту полемику, в которой с обеих сторон были сильны сугубо националистические мотивы. Так, например, Плетнев писал: "Нельзя же русскому молчать, когда всякий полячишка вздумает так дерзко лаять на него" (Переписка, т. II, с. 93). Отзыв Белинского о книге Маркевича решал иные задачи.

Статья — один из многочисленных в критической деятельности Белинского примеров того, как мастерски пользовался критик каждым поводом, чтобы выявить и объяснить русскому читателю новые тенденции общественной мысли. На этот раз центром внимания Белинского становится историческая наука и произошедшие в ней качественные изменения. В сближении истории с искусством Белинский видит знаменательное явление времени, в результате которого история "получает то же значение, какое у древних имел эпос", а в литературе возникает "нового рода поэзия" — исторический роман.

Изложенный в статье взгляд Белинского на историю как на "современную науку" развит им также в разборах таких трудов, как "Руководство к познанию новой истории для средних учебных заведений, сочиненное С. Смарагдовым" и наиболее детально в ряде рецензий на тома "Руководства к всеобщей истории" Ф. Лоренца.

Примечания

1

В 1843 г. вышел пятый том.

2

"Мнимые патриоты" — славянофилы.

3

Против языковой реформы Карамзина выступали Шишков и члены "Беседы любителей русского слова".

4

Белинский излагает основные положения вступления В. П. Боткина к его статье "Германская литература" ("Отечественные записки", 1843, № 1, отд. VII, с. 1–15). Боткин же, в свою очередь, передает содержание начальных страниц статьи Ф. Энгельса "Шеллинг и откровение" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 41, с. 173–226). Об истории перевода Боткиным брошюры Энгельса см.: К. Григорьян и Н. Мордовченко. Из неизданной переписки Белинского (ЛН, т. 56, с. 78–80). 6 февраля 1843 г. Белинский писал Боткину: "Твоя статья о немецкой литературе в 1 No мне чрезвычайно понравилась — умно, дельно и ловко".

5

Эти слова принадлежат Даламберу и сказаны им о трагедии Расина "Федра". Приводятся Ж.-Ф. Лагарпом в его "Лицее" (русский пер. 1810–1814, под названием "Ликей").

6

Здесь кстати заметить, что у нас до тех пор не будет удовлетворительной истории России, пока наши историки не примутся за составление частных историй по предметам, которые каждый из них изучал исключительно, как-то: истории церкви, истории военного ремесла, нравов, торговли, промышленности, права, политики, финансовой системы и пр. Все эти предметы требуют отдельной и частной разработки, фактической, критической и философской, требуют и трактатов и полных историй. Кроме того, полезна разработка каждого важного события особо, как, например, владычества татар, междуцарствия, отдельных царствований и проч. Но наши "славянофилы" и "патриоты" ограничиваются вместо этого пересыпанием из пустого в порожнее, рассматривая такие вопросы, как происхождение Руси, и решая их произвольными гипотезами7. Другие, посмелее, пишут историю России, для которой не разработаны фактические материалы; удивительно ли, что вместо истории они издают компиляции, да и те недоконченные?..[17]

7

Вальтер Скотт написал несколько исторических и историко-литературных трудов. Белинский, вероятно, имеет в виду "Историю Шотландии" (русский пер. 1831).