Правовое государство: теоретическое проектирование и современная политическая практика. Монография - Федор Вестов

Аристотель подвергает обоснованной критике коммунистический проект идеального государства Платона, в частности, за его гипотетическое «монолитное» единство», которое, «по Аристотелю, недостижимо в принципе, ибо лишь индивид есть “социальный атом” – неделимая частица, а государство есть некая множественность, составная сложность разнородных в своей основе элементов»94.

Аристотель, в противоположность Платону, утверждает, что «общность владения, учрежденная в коммуне, совсем не уничтожает основу общественного раскола, а, наоборот, многократно ее усиливает. Естественно присущий человеку эгоизм, попечение о семье, забота прежде о своем, нежели общем, – объективная реальность государственного бытия». Коммунистический, утопический проект Платона, отрицающий семью и частную собственность, лишает необходимой побудительной силы политическую активность человека95.

Не соглашаясь со своим учителем Платоном в вопросах социальной стратификации, ее критериев и механизма действия, Аристотель придерживается позиции, что «общественные классы не суть произвольное деление государства, отталкивающегося от свойств души человека, а закономерно возникающий результат общественного расслоения»96.

Таким образом, Аристотель одним из первых обосновал правовую концепцию государства на базе общности и предметно-смыслового единства политических и правовых форм общественного устройства, противопоставляемого деспотизму.

В целом учение Аристотеля, которого К. Маркс назвал вершиной древнегреческой философии97, оказало громадное влияние на последующее развитие философской мысли. По оценке современных исследователей, «знакомство с сочинениями Аристотеля, полностью изданными в середине I в. до н. э., привело римского юриста Лабеона и его приверженцев к теоретической переоценке многих концептов и конструкций действовавшего права. Новое рождение и практическое воплощение в римской контрактной системе не было последней демонстрацией истинности и жизненности идей Стагирита. Аристотелевское учение о праве и равенстве, об уравнивающей и распределяющей справедливости, о произвольном и непроизвольном обмене как содержании права пережило и его создателя, и его адептов и стало топосом европейской культуры. “Воздавай каждому свое!” – этот тезис становится знаменем всех либеральных теорий и общим принципом правопонимания на все времена»98.

О правовом вопросе в государственном устройстве говорил один из величайших греческих ораторов, классик ораторского искусства, основатель и преподаватель в первой ораторской школе в Афинах (с 391 г.), сторонник демократии и независимости Афин Исократ (436–338 гг. до н. э.). Из около 60 речей Исократа до нас дошла 21 речь. Некоторые речи были созданы в хвалебном жанре энкомиев и были предназначены к произнесению в народном собрании по актуальным политическим вопросам. Одной из таких речей является «Ареопагитик» (принятая датировка – 357 г.), в которой Исократ призывает вернуть Ареопагу прежние полномочия и восстановить демократию в ее первоначальном виде. Осуждая олигархию и восхваляя демократию, оратор в действительности критикует отдельные элементы исторически существовавшей демократии и превозносит известные олигархические институты в государственном устройстве Афин99. «Цель, которую я преследую, – говорил он, – легко понять также из следующего: в большинстве речей, мной произнесенных, вы найдете осуждение олигархии и тирании; я одобряю равноправие и демократию, но не любую, а лишь хорошо организованную, созданную не как попало, но на справедливой и разумной основе… Я знаю, что созданием такой политии наши предки далеко превзошли всех других. И лакедемоняне наилучшим образом управляют своей страной потому, что они как раз и являются наиболее демократичными. И при избрании должностных лиц, и в повседневной жизни, и во всех остальных занятиях мы можем видеть, что равенство в правах и обязанностях у них имеет гораздо большее значение, чем у других. Олигархия ведет борьбу именно с этими установлениями, которыми постоянно пользуется хорошо организованная демократия… Если бы мы захотели к тому же исследовать историю самых знаменитых и великих из других народов, – продолжает Исократ свою речь, – мы нашли бы, что демократические формы правления более полезны, чем олигархические. Если бы мы сравнили даже наш всеми порицаемый государственный строй не со старой демократией, которую я описал, но с правлением Тридцати, каждый, несомненно, признал бы его божественным… Даже если кто-нибудь упрекнет меня в том, что я выхожу за пределы моей темы, я все же хочу в целях разъяснения рассказать, насколько наш строй превосходит правление Тридцати. И пусть никто не подумает, будто я слишком тщательно исследую ошибки нашей демократии, замалчивая все, что было в ней хорошего и значительного»100. Это не подмена понятий и не риторический прием: Исократ проводит принципиальное различение правового и неправового в государственном устройстве, называя искомое правовое начало «истинной демократией». Это учение так же, как и рассуждение об уравнивающей и распределяющей справедливости, предвосхищает последующие, аналитически более совершенные изыскания Аристотеля в области права101.

Большой вклад в осмысление правовых основ государственного устройства внес крупнейший римский оратор, политик и философ Цицерон Марк Туллий (106–43 гг. до н. э.). Его труды оказали решающее воздействие на всю римскую политическую и правовую мысли. Последующие поколения мыслителей и практиков опирались на его достижения и зачастую непосредственно отправлялись от положений, установленных Цицероном в римском государствоведении и правоведении.

В эпоху кризиса римской республики и на закате своей личной политической карьеры Цицерон приходит к важным обобщениям принципов политического и правового развития, которые считает необходимым предложить современникам в качестве руководства, призванного показать превосходство римской политической культуры над греческой не только на практике, но и в теории и идеологии. Цицерон пишет трактаты «О республике» и «О законах» в диалоговой форме, чем недвусмысленно ставит себя и свой вклад в политическую теорию в один ряд с Платоном.

То же самое следует сказать и о тематике сочинений. Трактат «О законах» не был завершен, но критика греческих правовых теорий, представленная в нем, всеобъемлюща и распространяется на все крупные фигуры античной правовой мысли. Высокий авторитет, риторика, широкий научный кругозор, практический опыт в области политики – все эти качества поставили учение Цицерона в особое положение. Соображения, направленные на оправдание римского республиканского устройства – в оппозиции к угрозе охлократии и нарождающимся авторитарным формам правления, – были генерализированы как учение о государстве вообще. В последующем отождествлялось civitas с государством, res publica с республикой, приходя к новому, более широкому и абстрактному, чем могла породить римская историческая практика, пониманию этих политических явлений. «Этот широкий подход, воплотившийся в сочинении Августина Блаженного De civitate Dei («О граде (государстве) Божием»), сказался на развитии всей европейской политической мысли. Учение о естественном праве, представленное в первой книге диалога “О законах”, получило развитие уже в трудах римских юристов, став надолго одним из фундаментов европейской правовой культуры»102.

Диалог «О государстве» написан Цицероном в 57–54 гг. до н. э. Действие разворачивается в 129 г. до н. э. на усадьбе крупнейшего политического деятеля эпохи, увлеченного приверженца стоицизма Сципиона Младшего. Участники беседы – друзья Сципиона, его «кружок» (grex Scipionis) – образованнейшие люди своего времени, светочи римской культуры. С ними Цицерон связывает политический и идеологический расцвет римской республики. В их уста он вкладывает суждения, призванные пользоваться высочайшим авторитетом среди его современников103.

«…Итак, государство, – говорит Сципион, – есть достояние народа, а народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов. Первой причиной для такого соединения людей является не столько их слабость, сколько, так сказать, врожденная потребность жить вместе. Ибо человек не склонен к обособленному существованию и уединенному скитанию, но создан для того, чтобы даже при изобилии всего необходимого не (…) [удаляться от подобных себе]»104.

«…Всякий народ, – продолжает Сципион, – представляющий собой такое объединение многих людей… всякая гражданская община, являющаяся народным установлением, всякое государство, которое, как я сказал, есть народное достояние, должны, чтобы быть долговечными, управляться, так сказать, советом, а совет этот должен исходить прежде всего из той причины, которая породила гражданскую общину… Осуществление их следует поручать либо одному человеку, либо нескольким выборным, или же его должно на себя брать множество людей, то есть все граждане. И вот, когда верховная власть находится в руках у одного человека, мы называем этого одного царем, а такое государственное устройство – царской властью. Когда она находится в руках у выборных, то говорят, что эта гражданская община управляется волей оптиматов. Народной же … является такая община, в которой все находится в руках народа. И каждый из трех видов государства – если только сохраняется та связь, которая впервые накрепко объединила людей ввиду их общего участия в создании государства, – правда, не совершенен, … не наилучший, но он все же терпим, хотя один из них может быть лучше другого. Ибо положение и справедливого и мудрого царя, и избранных, то есть первенствующих, граждан, и даже народа (впрочем, последнее менее всего заслуживает одобрения) все же, – если только этому не препятствуют несправедливые поступки или страсти, – по-видимому, может быть вполне прочным»105.