Колумбийская связь - Джерри Эхерн

— Я бы предложил тебе сэндвич, но это — последний и я его уже надкусил. Мне все это только что принес коридорный, он страшно разбогател за эту ночь. Видел когда-нибудь нашего президента в спортивных трусах? — кивнул он на телевизор.

— Да, видел. Черт побери, Хэнк, зачем ты меня сюда вытащил?

Капитан устало взглянул на своего друга.

— Не спеши. Поешь картошки, выпей, расслабься… В какой еще стране можно увидеть в три часа ночи президента в трусах. В славном государстве нам выпало счастье жить!

— Подожди, ты что — пьян?

— Я никогда не пьянею. Это я когда-то пьянел, давным-давно, я тебе об этом рассказывал.

— Кто так разделал тебе лицо?

— Скорее не лицо, а голову, но уже все в порядке, — успокоил он Лью, продолжая наблюдать за президентом.

— Я жду, Хэнк.

— Послушай меня. Я сегодня многое узнал. О других, о себе, даже о женщинах…

— После того, как убили Васкеса?

— Да. Я многое узнал.

— И о том, что к Ориане Васкес перешло руководство группировкой “Омеги семь”, которую возглавлял ее отец, и она объявила открытую войну сторонникам Кастро?

— Нет, об этом я только догадывался. А он неплохой парень, ты не находишь? — кивнул Фрост на экран.

— Да. Но ты понимаешь, что теперь все наши планы рухнули? Черт побери, только нащупали ниточку, ведущую к М—19, как все пошло прахом!

— Я и не сомневался, что тебе удастся нащупать ниточку, ты ведь лучший полицейский из всех, кого я знал!

— По-моему, ты точно пьян.

— Нет, не угадал, — взглянул капитан на Вильсона, поднялся и подошел к телевизору. — Выключить или ты смотришь?

— Конечно, выключай, я не за этим сюда приперся.

— Спокойной ночи, господин президент.

Хэнк щелкнул выключателем и повернулся к Лью.

— Я только сейчас понял, что мне необходимо делать.

— Во-первых, тебе нужно протрезветь, — кивнул Вильсон на уполовиненную бутылку “Сиграмз”.

— Я просто немного устал, но это все пройдет.

— Послушай, Хэнк…

В эту секунду в дверь раздался стук. Капитан открыл ее — пришел коридорный и принес одежду Фроста.

— Положи ее на столик у двери, — сказал он, достал из бумажника пятидолларовую купюру и вручил ее коридорному.

— Спасибо, сэр. Ничего больше не желаете?

— Желаю. Когда будешь отдыхать на Багамах, пришли мне открытку.

И Фрост захлопнул за ним дверь и повернулся к Вильсону.

— Значит, моя пушка у тебя?

— Да.

— Вот и хорошо, придержи ее и все мои остальные пожитки. А мне придется двигать на юг, в Колумбию.

— В Колумбию?

— Да. Если у тебя есть там какие-нибудь связи — отлично, если нет — я все равно лечу туда.

— За каким дьяволом, интересно знать?

— Необходимо ликвидировать того из М—19, кто принимал решение об убийстве Васкеса. Жалко его, хороший был старик.

И Фрост впился зубами в кусок недоеденного сэндвича.

— Это чистое сумасшествие!

— Нет. Это — чистый Хэнк Фрост.

— Галиматья какая-то!

— Неправда. Здравый смысл. Старик Васкес был прав: в “Омеге семь” действительно существует предатель, и чтобы вычислить его, мне придется найти негодяя, который всем этим руководит. Логика подсказывает, что он из М—19. Отсюда следует, что мне надо добраться до М—19.

— Ты что, собираешься сам полезть им в пасть? Совсем с ума свихнулся?

— Может, ты и прав. Все-таки так грохнули по голове… или сэндвичей объелся…

Капитан прожевал последний кусочек, откинулся на спинку кресла и закурил.

— Послушай, Лью, я не пьян, а просто устал, и все еще болит голова. Но в общем я в полном порядке и именно теперь мне понятно, что нужно делать.

— Я вот возьму и позвоню в Лондон Бесс, чтобы хоть она вразумила тебя!

— Нет, не надо жаловаться мамочке, сначала выслушай меня. Я все равно встречаюсь с ней здесь, в Штатах, через две недели. Тогда-то и наябедничаешь ей, потерпи уж.

Вильсон вздохнул, встал и налил себе виски.

— Докатился. В три часа ночи, — пробормотал он.

— Вот за это и выпьем, — провозгласил капитан, поднимая свой стакан. — Так вот, Васкес был прав, но старик даже сам не подозревал — насколько. Я до сих пор не могу понять, почему предательница не убила и меня…

— Кто? Предательница?

— Ну да, Ориана.

— Я даже не знаю, как тебя и назвать. Ты не пьян, не больной, не сумасшедший, ты…

— Понимаю, — улыбнулся Фрост, — тебе не хватает слов. Но это точно Ориана. Зачем она напялила этот шарфик?

— Может, горло простудила.

— Она уронила его, нагнулась, чтобы поднять, — и в это мгновение снайпер разнес голову ее отцу.

— Но это же глупо, Хэнк!

— Нет, не глупо, Лью. Ориана — настоящая леди, она воспитывалась в богатой латиноамериканской семье, получила лучшее образование…

— Ну и что?

— Ты хоть раз был знаком с такой девушкой?

— Был. Ближе к делу.

— Ответь мне: стала бы она нагибаться за своим шарфиком, когда в шаге от нее стоял отец, а рядом с ним — охранник. Ответь мне: стала бы она корячиться или подождала бы, пока шарф поднимет мужчина?

— И ты думаешь, что суд станет слушать твой бред?

— А мне не нужен суд.

— Чего же ты тогда хочешь добиться?

— Я просто утверждаю, что Ориана Васкес уничтожила своего отца и, возможно, подстроила все так, как будто это сделал я, — еще не знаю точно. Вероятно, она же еще раньше расправилась и со своей мачехой. При других обстоятельствах я уничтожил бы ее, не раздумывая. Но, принимая во внимание твою должность, я не хочу нарушать закон и быть по другую сторону баррикады от тебя. Мне необходимо во всем разобраться самому, и тогда, если я окажусь не прав, я попрошу у нее прощения. Но если я все-таки буду прав, тогда пообещай мне, что ты ее арестуешь лично.

— А что если ты окажешься прав, но, несмотря на это, я не смогу ее арестовать?

Фрост вдохнул сигаретный дым и задумчиво посмотрел в лицо своему другу.

— Не знаю. Отец ее мне сразу понравился, а Ориана, по-моему, — бессердечная подлая сука.

— Ты хочешь сказать, что у нее хватило хладнокровия стоять и смотреть, как мозги ее отца разлетаются во все стороны? О Боже, этого не может быть…

— Значит, по-твоему, она вне подозрений как дочь убитого?

— Да. Ну не зверь же она в конце концов, — вздохнул Вильсон.

— Как сказать, — затянулся Фрост, посматривая на своего друга, — как сказать…

Глава восьмая

— Так говоришь, его зовут Джо?

— Джо, — кивнул Вильсон, оторвав взгляд от стола.

— Их что, всех так зовут?

— Прекрати, — засмеялся Лью. — Это его личное дело, какое имя выбрать для себя.

— Это точна, — согласился капитан, отхлебывая кофе. — Все же лучше, чем какой-нибудь дурацкий Хэнк или Лью.

— Кончай, Фрост…

Капитан засмеялся, допил кофе и принялся за яичницу.

— Мне стоило больших трудов договориться об этой встрече, даже о том, чтобы мне разрешили тебе сказать, что его зовут Джо, — важно проговорил Вильсон.

— Он что, самая большая шишка в отделе федеральной полиции по борьбе с наркотиками?

— И да, и нет. Он руководит проведением секретных операций. Это больше похоже на разведывательную деятельность, а не на полицейскую работу, но что поделаешь — нам приходится шпионить за бандитами, потому что они шпионят за нами.

— Так значит этот самый Джо — самый большой полицейский шпион? — удивленно спросил капитан с набитым ртом.

— Да, что-то в этом роде, — кивнул Вильсон, дожевывая кусочек хлеба. — Тебе повезло — он согласился встретиться с тобой. Ты должен будешь произвести на него хорошее впечатление, чтобы он согласился помочь тебе проникнуть в М—19. В чем я лично глубоко сомневаюсь. Вряд ли он доверит человеку со стороны выполнение такого ответственного задания.

— Это еще как посмотреть, — возразил Хэнк и подцепил на вилку кусок яичницы, — Может, именно для такого задания я подхожу больше, чем какой-нибудь полицейский. Ведь я больше привык не арестовывать преступников, а уничтожать их. Я на практике знаком с военными действиями в джунглях и со всем таким прочим. Кто знает, возможно, он полюбит меня с первого взгляда — ему понравится цвет моего глаза или хотя бы цвет повязки…

Фрост усмехнулся и оттянул черную повязку, прикрывающую отсутствующий левый глаз.

— Я тебя знаю уже достаточно долго и уверен, что ты попрешься в Колумбию, даже если Джо и откажет тебе в помощи. Только вряд ли ты вернешься оттуда…

Капитан отложил в сторону вилку и пристально посмотрел на Вильсона.

— Лью, помнишь, мне как-то пришлось отправиться выполнять задание в Бирму — оно было связано с дельцами опиумом, вооружением и тому подобным? Я тебе о нем рассказывал. Вот тогда я и сам не верил, что вернусь домой живым, а не в цинковом гробу. Но я уцелел, хотя потом долго едва мог ходить и уже думал, что останусь калекой на всю оставшуюся жизнь. Из этих переделок в Бирме я извлек один очень важный урок, о котором, правда, я догадывался и раньше. Главное — приказать себе не сдаваться. Приказать — и не сдаваться. Не думай, что это просто красивая фраза, это действительно так на самом деле.