Нашу память не выжечь! - Евгений Васильевич Моисеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я и мои товарищи продолжили учебу в школе. Занятия проходили в здании «Зернотреста» на 1-й Советской улице, а в нашей школе с декабря 1941 года формировался 100-й отдельный полк связи 56-й армии, участвовавший в освобождении Кубани, Кавказа, Керченского полуострова. В начале декабря все трудоспособное население было отправлено на строительство оборонительных сооружений. Создавались комсомольско-молодежные бригады по сбору оружия, боеприпасов, военного имущества. Все оружие, которое мы собирали перед первой оккупацией и во время нее, было передано нашей армии. Теперь уже вместе с другими молодежными бригадами мы снова включились в работу по сбору оружия и военного имущества.
Невозможно забыть первые дни декабря 1941 года, когда в Ростове проходили массовые захоронения погибших воинов Красной армии, ополченцев и мирных жителей. Братские могилы были вырыты в сквере мединститута, в Покровском сквере, на Братском кладбище, в парке имени Фрунзе (на площади Карла Маркса).
Я был на похоронах в парке имени Фрунзе, видел, как в огромный вырытый котлован опускали десятки гробов. Вокруг собралось очень много народа. Люди плакали и рыдали. Состоялся митинг. Выступили военные – три-четыре человека, и представитель от гражданского населения. Прозвучал гимн Советского Союза в исполнении военного оркестра. Был дан артиллерийский салют.
Перед второй оккупацией был мобилизован в армию мой друг и товарищ, руководитель нашей хорошо сплотившейся молодежной группы антифашистского сопротивления Владимир Колпаков. Перед уходом на фронт мы собрались у него дома и так же, как и тогда, перед первой оккупацией города, когда он предложил нам объединиться в единую группу для борьбы против ненавистного врага, так и теперь получили от него наказ не отступать от наших правил совместной борьбы с врагом. И еще Владимир пожелал нам быть осторожными, бдительными и всем нам встретиться после войны.
Расставаться с нашим товарищем было тяжело, но мы верили, что и на фронте он проявит себя смелым и надежным бойцом. Вскоре после ухода на войну Владимир написал своей матери письмо, в котором сообщал: «Ухожу на очень сложное и ответственное задание. Я или мой товарищ можем погибнуть». Позже мы получили известие о его гибели.
С января Ростов основательно начал готовиться к обороне и уличным боям. Строились оборонительные сооружения не только вокруг него, но и в самом городе. Сооружались баррикады на улицах. Работы продолжались день и ночь. И мы, конечно, не остались в стороне. С весны начались разведывательные полеты немецких самолетов, которые с каждым днем все чаще появлялись в небе над Ростовом. А с июня немецкие варвары стали сбрасывать бомбы, было очень много жертв среди населения. Люди пытались покинуть город, но не всем это удалось: многие в пути погибли от бомбежек и немецкой артиллерии.
Перед второй оккупацией город в течение двух недель подвергался жестоким, варварским бомбардировкам. Шли кровопролитные бои на подступах к Ростову. Наши солдаты и офицеры стояли до последнего, не отступали ни на шаг.
Но силы были неравные. И 22 июля немецкие войска вошли в город. Начались уличные бои, которые продолжались 23 и 24 июля. Город горел, высоко вверх поднимались столбы дыма. К вечеру 24 июля стрельба постепенно стала утихать.
Глава 8. Вторая оккупация и немецкое рабство
Вторая оккупация Ростова-на-Дону длилась 205 суток, с 24 июля 1942 г. по 14 февраля 1943 г.
Наша группа и во вторую оккупацию продолжала выполнять порученные задания. Немцы вели себя как хозяева: устанавливали свои порядки, запугивали население, жестоко расправлялись с жителями, расстреливали, отправляли на принудительные работы в Германию. Через Дон целыми днями шла армия врага. На улицах появились полицейские, на проспекте Соколова – гестапо. На домах расклеивались объявления и угрожающие приказы фельдкомендатуры: «За неповиновение расстрел», «За неподчинение смертная казнь!».
Весь Ростов был наполнен немцами, румынами, словаками, были и итальянцы, и венгры. Они устраивали беспредельные акции против мирного населения, грабили дома. Известны случаи изнасилования женщин и несовершеннолетних девушек.
9 августа 1942 года комендант города генерал-майор Киттель издал приказ, в котором говорилось, что 11 августа все еврейское население должно явиться на сбор, якобы для переселения в западные области Украины, для безопасного их проживания. Евреям велено было с собой взять самое необходимое из вещей, ценности, деньги (последние иметь в отдельных свертках).
Всех несчастных, конечно же, обманули. Их вывели в Змиевскую балку и всех расстреляли. После войны в память жертв нацистского геноцида в Змиевской балке был открыт мемориальный комплекс.
Все чаще случались облавы и аресты. Начался угон молодежи на принудительные работы в Германию. Уполномоченных по домам заставляли составлять списки молодых девчат и ребят, заставляли являться для регистрации в помещение Государственного банка на углу улицы Садовой и проспекта Соколова.
У нас было задание узнавать, где и в каких помещениях находятся штабы. Появляться на улицах было небезопасно, поэтому мы действовали с большой осторожностью. Тем не менее нам удавалось срывать листовки и на словах успокаивать людей, вселять надежду в близкую победу. Владимиру Зубкову через надежных товарищей удавалось узнавать сводки Совинформбюро.
В городе свирепствовал террор, повсюду велась антисоветская пропаганда. По Ростову разъезжали агитмашины, из которых доносились бравурные немецкие марши. Останавливаясь, гитлеровцы в рупор объявляли о своих победах на фронтах, о взятии крупных населенных пунктов и городов. На столбах расклеивались листовки с угрозами и приказами. Появились агитационные плакаты с призывом ехать в Германию на работу, помогать по хозяйству, сулили прекрасные условия и счастливую жизнь. В начале августа немцы выпустили первый номер газеты «Голос Ростова». В ней восхвалялась немецкая армия, рассказывалось о победах на всех фронтах, призывали мужчин к службе у немцев, а горожан – к новой жизни. Для населения были изданы приказы, которые должны были выполняться беспрекословно. За невыполнение, неповиновение – смерть!
В городе формировалась местная власть. Бургомистром был назначен бывший главбух пивзавода «Заря» Н. П. Тиккерпу, по происхождению прибалтийский немец. После освобождения Ростова его судил военный трибунал и приговорил к смертной казни через повешение.
В городе появилось много полицейских, которые бесчинствовали, не уступая немцам. Они выслеживали антифашистов, устраивали расправы над ними. В такой обстановке трудно было действовать «народным мстителям», а таких в городе было много. Они устраивали поджоги, так же, как и мы, расклеивали листовки. А с теми, кто попадался, жестоко расправлялись. В городе от очевидцев мы узнали, как немцы расправились с молодой женщиной. Они затащили ее в горящее здание (ныне Дом офицеров), в котором находился пункт размещения новой немецкой власти. У женщины была обнаружена в сумочке бутылка с зажигательной смесью.
Мы с ребятами не могли молча наблюдать за всем,
