Приключения Карандаша и Самоделкина - Юрий Дружков

– Эх, – вздохнул Веня Кашкин, – если я когда-нибудь стану волшебником, я увеличу один парусный кораблик и уплыву на нём в океан… Я буду командовать: «Лево руля! Право руля!»

– Хорошо плавать в океане, хорошо, – похвалил Тимин папа. – Но для этого надо быть очень храбрым, очень смелым и добрым.

– Я храбрый! – сказал Веня.

– Ну-ну, – добродушно заметил папа, – ты, оказывается, хвастунишка. Попробуй сначала сделай сам такой вот кораблик.

– Ерунда! – ответил Веня Кашкин. – Кораблик можно купить в магазине. А я хочу настоящий!

– Ах, вот как! Ты ничего не желаешь делать, – сказал папа. – Ты, наверное, лентяй?

– Кто лентяй? – спросил гражданин, стоявший поблизости.

– Где лентяй? – стали спрашивать люди и оглядываться на Веню Кашкина. – Покажите нам лентяя. В нашем городе нет лентяев. Давным-давно нет никаких лентяев.

– Ну что вы, граждане, – поспешил успокоить всех Тимин папа. – Вам послышалось. Этот мальчик совсем не лентяй. Он книжки, наверное, читает. Какие ты читаешь книжки? – спросил он Веню.

– Про войну, про шпионов, про морских разбойников! – похвастался Веня.

– Ну и то хорошо, – почему-то вздохнул папа.

– Смотрите! Смотрите! – сказал Тима. – Чей-то кораблик обгоняет всех!

– Это мой кораблик! – воскликнул Самоделкин. – Значит, Прутик здесь.

– Ваш кораблик? – спросил гражданин, стоявший поблизости.

– Мой! Мой! – ответил железный человечек, и все вокруг посмотрели на него с уважением.

– Вы настоящий мастер! Позвольте мне пожать вашу руку, – сказал Тимин папа.

Кораблик Самоделкина стремительно плыл к дальнему берегу. Он перегнал сверкающие солидные пароходы, подводные лодки, ледоколы. Он почти настигал самые быстроходные суда, но парусные фрегаты, яхты, бригантины мешали ему плыть. Неожиданно кораблик изменил направление. Он поплыл так, словно где-то внутри кораблика сидели крошечные матросы, капитан и рулевой. Кораблик обошёл парусную флотилию, покачнулся на волнах и ринулся вдогонку за быстроходными реактивными катерами.

Всё ближе, ближе подходил кораблик!

Ещё немного, и весь флот позади! Кораблик Самоделкина первым пришёл к пристани. Он замедлил ход, сам бросил якорь и замер. На первой мачте кораблика поднялся крошечный флажок.

Глава семнадцатая,

о том, как Прутик стал знаменитым

– Чей кораблик пришёл первым? – громко спросил настоящий Морской Капитан.

– Чей кораблик? Чей? Вы не знаете, кто его сделал? – спрашивали те, кто стоял далеко от Самоделкина.

Радио сказало:

– Внимание! Просим того, кто смастерил кораблик номер один, подняться на капитанский мостик. Победителю будет присвоено почётное звание. Победителю вручат ценные подарки.

– Везёт людям! – проворчал Веня Кашкин.

– Поздравляю вас! Я и мой сын, мы оба очень рады с вами познакомиться. – Тимин папа ещё раз пожал Самоделкину руку. – Спешите на капитанский мостик. Они зовут вас!

– Дайте пройти мастеру! – сказал гражданин, стоявший поблизости. – Дорогу мастеру!

Никогда Самоделкину ещё не было так хорошо. Маленький железный человечек блестел, он сиял от радости. Все расступились перед ним.

И вдруг раздался чей-то тоненький голосок:

– Это мой кораблик! Мой!

На капитанский мостик взбежал Прутик, нарисованный мальчик.

– Нашёлся Прутик! – зазвенел счастливый Самоделкин.

– Мой кораблик! – сказал мальчик, стоя на мостике. – Дайте мне подарки.

Они лежали рядом. Большая нарядная коробка с игрушками, конфетами, печеньем и шоколадом.

– Как тебя зовут? – спросил настоящий Морской Капитан. – Как твоя фамилия?

– Прутя Карандашкин!

– Ты ученик или дошкольник? Ты кто?

– Я очень способный мальчик! – ответил Прутик.

– Ты сам сделал кораблик? Победителем признаётся только тот, кто мастерил кораблик сам. Понимаешь? С А М!

Мальчик посмотрел на яркие необыкновенные подарки, потом на Капитана и сказал:

– Сам! Я сам сделал кораблик!

– За этот кораблик, – торжественно произнёс настоящий Морской Капитан, – тебе присвоено почётное звание! Ты – Юный Техник! Приветствую и поздравляю!

Он пожал мальчику руку и взял под козырёк.

Музыка заиграла торжественный марш, все ребята крикнули «ура» и захлопали в ладоши. Тимин папа взглянул на Самоделкина и укоризненно покачал головой.

– Стыдно, молодой человек, – презрительно сказал гражданин, стоявший поблизости. – Вы решили присвоить себе чужую славу!

– Нехорошо! – говорили все вокруг.

Самоделкин жалобно звякнул своими пружинками.

– Жулик! – процедил Веня Кашкин. – Дать ему разок по шее!

Капитанский мостик окружили фотографы, представители общественности, журналисты. Все хотели разговаривать с Победителем.

Ему давали бесплатные билеты в самые лучшие кинотеатры города, на детские утренники. Дворец юных техников прислал сюда Чрезвычайного и Полномочного Представителя с ответственным заданием пригласить Победителя в гости. На две недели!

Над мостиком повис большой вертолёт с яркой надписью на борту:

– Приглашаем Прутю Карандашкина совершить почётный полёт над городом! – сказало вертолётное радио.

Лётчики спустили верёвочную лестницу. Настоящий Морской Капитан поднял на руки счастливого мальчика, Юного Техника, и передал его лётчикам.

– Прутя! Прутя! – жалобно позвал Самоделкин. – Мы тебя искали!

Но мальчик просто не заметил железного человечка. Вертолёт унёс Прутика в солнечное высокое небо.

– Ах, Карандаш, Карандаш, зачем ты нарисовал мальчика! – вздохнул Самоделкин и вдруг спохватился так же, как и мы с вами: – Где Карандаш?

Где Карандаш? Мы совсем про него забыли!

– Вот Карандаш, – сказал добрый Тима и достал из кармашка синий цветной карандаш.

– Не тот карандаш! Пропал Карандаш!..

Встревоженный Самоделкин выпрыгнул из толпы, побежал налево, потом направо.

– Карандаш! Карандаш! – звал он. – Карандашик!

– Хри-хри-хри… – услышал Самоделкин чьё-то жалобное похрипыванье.

За широкой садовой скамейкой он увидел Карандаша.

– Хри-хри-хря! – виновато сказал Карандаш.

Это он хотел сказать: «Я тут!»

Перед ним лежала целая куча палочек от эскимо.

– Противный Карандашка! – отчаянно закричал Самоделкин. – Ты заморозился! Ты объелся мороженым! Глупый Карандашка! Ну кто тебе дал столько мороженого?!

– Хри-хря-хрю, – прошептал Карандаш.

Он хотел сказать: «Я нарисовал. Я нечаянно. Я больше не буду». Но он простудил горло, и голос у него пропал.

– Ему надо выпить горячего молока. Это очень помогает при простудах, – сказал какой-то прохожий старичок.

– Пойдём домой, непослушный, гадкий, скверный Карандашка! – кричал рассерженный Самоделкин, топая ногами.

Карандаш, вздыхая, поплёлся домой.

Мартышки смеялись над ним. Слон качал головой: «Ай-яй-яй!..»

Лев ничего не заметил: он играл в «кошки-мышки» с маленьким львёнком.

Про этого львёнка на другой день в газете было напечатано:

В клетке льва вчера появился маленький львёнок.

Детёныш пьёт молоко и весит дин килограмм. Учёные ведут наблюдение за новорождённым.

Глава восемнадцатая,

в которой чуть не плачет железный Самоделкин

Самоделкин привёл Карандаша домой, уложил в постель.

Нужно было позвонить по телефону и позвать «Скорую помощь», но в доме не было телефона.

Бедному Карандашу совсем стало плохо. Маленький волшебник заболел. У него была высокая температура, но ему казалось, что в доме очень холодно. Он дрожал и стучал зубами от холода.

Самоделкин задвинул шторы на окнах, укрыл Карандаша всеми одеялами, даже подушками. Ничего не помогало!

На улице наступил вечер, а потом и ночь. В доме стало совсем темно и тихо-тихо. Слышно было, как постукивает зубами Карандаш.

Самоделкин решил набрать сухих листьев для печки. Он вышел из дому и стал собирать опавшие листья.

На бульваре никого не было. Все давно ушли спать.

– Глупый Карандаш, – ворчал Самоделкин, бегая по дорожкам. – Не мог нарисовать электрическую плитку! Глупый Карандашка!

Он ворчал просто так. Ему было очень-очень-очень грустно, и, чтобы не заплакать, он притворялся таким сердитым.

А Карандаш лежал в тёмной комнате и бредил. Когда больные бредят, они всё говорят неправильно.

– Дважды два – семь, – бормотал Карандаш. – Трижды три – пять, семью семь – девять…

Он потерял сознание. Когда больные теряют сознание, они могут встать и что-нибудь делать, но всё неправильно.

Карандаш вылез из-под одеял и подушек, спотыкаясь, подошёл к стенке и начал рисовать, не понимая, что рисует.

– Семью семь – пять… – бормотал Карандаш, рисуя.

Ой, Самоделкин, где же ты? Беги скорей домой! Не давай больному Карандашу рисовать!

Но Самоделкин собрал здоровенную охапку листьев и с трудом нёс её домой. С такой охапкой бежать никак нельзя.