Гончаров и погоня за бриллиантом - Михаил Петров

- Послушай, возьми нормальную сигарету.

- Я к таким привык.

- Потом в салоне плохо пахнуть будет.

- Это твои проблемы. Ты лучше скажи, зачем в мастерскую шастаешь? Высматриваешь-вынюхиваешь?

- Да что вы, честное слово, дурак? Мы там коньяк пьем.

"Мерседес" тем временем притормозил у металлических ворот, которые тут же медленно, занавесом, расползались в стороны, открыв огромный двор, яблоневый сад и вычурный фасад двухэтажного дома.

Из парадной двери появился второй племянник и препроводил меня в гостиную, иначе эту комнату назвать было нельзя. Лепнина, позолота, мрамор. На стенах, куда ни плюнь, гобелены или живопись, явно подлинная. Принципиально я человек независтливый, иначе, при моей специальности, далеко не пойдешь, потому как зависть отвлекает от главного. Трудно сосредоточиться на том первостепенном, что должно полностью занимать тебя в эту минуту. Вот и привык довольствоваться тем малым, что имею. Но в данном случае во мне гадюкой зашипело злобное раздражение. Это чересчур - хрюкать в золотой ванне, брезгливо ухмыляясь, когда шахтеры и педагоги по полгода не получают зарплаты. Нувориш трахнутый!

- Константин Иваныч, рад вас видеть, - протягивая руки, ко мне спешил Оганян в шикарном костюме. - Вы что-то узнали?

- Это здесь вы собираетесь голодать, изнуряя себя непосильной работой? - вместо ответа, не без сарказма спросил я, обводя взглядом бесстыдную роскошь.

- Нет, это придется продать.

- Ай-я-яй, дешево-то как, всего за триста "лимонов".

- Триста никто не даст, не тот город.

- Не делайте из меня идиота. Если трехкомнатная квартира стоит сто пятьдесят, то этот...

- Собственно, зачем вам его стоимость? Я к вам обратился не как к оценщику, мне нужно найти пропавшее...

- Сколько процентов? - жестко, в лоб влепил я.

- С трехсот - десять.

- Пять "лимонов" авансом, сейчас.

- Как вам будет угодно. Я еще вчера предлагал. Вы что-то прояснили?

- Да.

- Замечательно! - С трудом сдерживаясь, чтобы в меня не вцепиться, он плюхнулся в кресло. - Кто? Кто-нибудь из моих?

- Я не знаю, кто ограбил.

- Но...

- Зато знаю, как ограбили. А это, согласитесь, не так уж мало.

Заметно потеряв интерес, он вяло спросил:

- Ну и как?

- Довольно необычно, мне кажется.

- Опять версии, предположения?

- Работал всю ночь, домой явился под утро, на меня было совершено нападение, - нахально врал я, повышая авторитет проницательно-бесстрашного сыщика.

- Да, конечно. И что же вам удалось узнать?

- Но... Я полагаю...

- Ах да, вы правы, одну минуту.

Он вышел, оставив дверь приоткрытой. Через пять секунд оттуда показалась медвежья голова сенбернара со скорбными глазами ростовщика. Глаза слезливо оглядели гостиную и остановились на мне.

Пес, видимо, хотел что-то сказать, потому что начал протискивать свою бело-рыжую шкуру через щель дубовых дверей. Мне стало неуютно, на всякий случай я приготовился стрелять. "Черт с ним, - подумал, - вырубимся, так вместе". Но барбос агрессии не выказывал, напротив, подойдя ко мне, доверчиво положил слюнявые брыли на отглаженные брюки. Я погладил его огромную рыжую голову, но тут же понял, что делать этого не следовало. В знак особого расположения и признательности пес обнял меня за плечи и слегка, от подбородка до темени, лизнул.

- Аббат, на место! Извините, он ко всем лезет, а пистолет можете убрать.

Пес обиженно удалился, а я полез за носовым платком, чтобы стереть с лица собачью слюну.

- Пожалуйста, возьмите. - Оганян протянул мне пачку стотысячных бумажек. - Так каким образом вскрыли магазин, что смолчала сигнализация?

- Покажу на месте. Мы можем туда проехать?

- А почему нет? Все равно там нужно быть через час. Едем сию минуту. Только оденусь.

Вчерашний ритуал открывания повторился в полном объеме. В кабинете, после звонка на милицейский и пожарный пульты, хозяин "Сапфира" вопросительно на меня посмотрел.

- Ну и...

- Повторим вчерашний маршрут.

Согласно кивнув, Вартан вновь устроил перезвон замков и ключей.

Я стоял посередине хранилища и думал, что милицейская собака была вовсе не дурой, в отличие от окружающих ее людей. Именно она подсказала мне, где искать. Два сейфа, справа и слева, были совершенно одинаковые. Но, вспоминая рассказ Оганяна о том, как вела себя собака, пролом я стал искать там, где он и оказался.

- Интересно. Вартан, сколько весят эти "медведи"?

- Каждый более полутонны.

- Нормально. - На секунду почва ускользнула у меня из-под ног. Не могли грабители, пусть даже трое, сдвинуть такую чушку. Да еще через небольшой пролом.

- Как вы их сюда приволокли? И когда?

- Полгода назад. С трудом. Человек шесть упирались, пока по лестнице тащили, одного чуть не придавило. Полдня потратили.

- М-м-да. У вас ломика, случайно, не найдется?

- Найдется. У Гриши все найдется. Но зачем?

В мастерской, откуда-то из-под верстака, Оганян вытащил метровый шестигранный прут с заостренными концами.

Подойдя к сейфу с торца, я попробовал сдвинуть его в сторону, орудуя ломом как рычагом. Он чуть приподнялся, и только. А ведь грабителям удалось установить его, причем ломом действовать при этом они не могли. Новое дело. Зря только взял аванс. Я виновато взглянул на ювелира.

- Что вы хотите?

- Сдвинуть его чуток.

- Но зачем? - выпучил глаза Оганян.

- Там поглядим. Помогите.

- Господь с вами, туда он не сдвинется.

- Почему?

- Так подшипники приварили.

- Какие еще подшипники? - теперь открыл рот я.

- На которых закатывали сюда.

- Что? - Кажется, я начинал понимать. - А вперед можно?

- Должен поехать, попробуем.

С двух сторон взяв сейф за бока, мы подналегли, и, сначала нехотя, а потом легче, "медведь" загрохотал сталью по метлахской плитке. По тому, как заорал Вартан, я понял, что он заметил заклеенную брезентом пробоину.

- Господи, - раненым зверем он метался по комнате, - кто мог подумать, кто мог подумать?!

- Да, ворье нынче извращенно-ухищренное. Ну а Гончаров, как по-вашему, аванс че зря взял?

- Оставьте вы ваш юмор, хотя бы на время, не до него,

- Вчера, да и десять минут назад, вы были абсолютно спокойны, а теперь. Странно!

- Мерзавцы, нет, вы только подумайте, какие мерзавцы. - не унимался Вартан, стараясь протиснуться в щель между проломом и сейфом.

- Туда нельзя! - категорично запретил я, закрывая грудью образовавшийся проход. - Возможно, там остались следы. Идите вызывайте милицию. Я побуду здесь.

Покорный, вдруг одряхлевший, он двинулся к выходу. Почему такая разительная перемена? В конце концов, он уже двое суток знал об ограблении. Пора бы с этим свыкнуться. А тут сразу скис. Странно.

- Странно?! - остановил я его вопросом.

- Что? - промямлила понурая спина.

- Странно. Ломали стену, а в помещении, как в хирургической палате, ни пылинки.

- Да! - Дернувшись, его спина замерла, будто ожидая следующего удара.

- А может быть, Ирина организовала генеральную уборку?

- Нет, - ко мне повернулась его землистая физиономия с потухшими, неживыми глазами. - Уборки не было. Милиция запретила.

- Я имею в виду, не после ее ухода, а до того, как вы их вызвали.

- Нет.

- Сколько раз в неделю и когда здесь орудует ваша полотерка?

- Сразу после закрытия салона.

- В последний раз убиралась одна?

- Я был в кабинете, но пару раз наведывался.

- Что заметили?

- Ничего, все было как всегда.

- Как тщательно она убирается?

- А черт ее знает, не задумывался.

- Когда ваша Ирина приходит?

- Уже должна бы, она обычно первой, после меня, является.

- Направьте ее ко мне да вызывайте позавчерашних оперов. И еще, встряхнитесь. Вашу унылую персону Ирина видеть не должна.

- А что? Вы думаете... Неужели...

- Ничего я не думаю, и нечего раньше времени гнать гусей.

- Хорошо, не буду.

- Так говорите, полгода назад?

- Что?

- Установили сейфы.

- Где-то так.

- И полгода, как у вас работает Ирина? Как она к вам попала? По рекомендации?

- Нет. На вакантное место, по объявлению.

- Но почему именно она? Вероятно, было много других претендентов?

- Да, около двадцати девушек.

- Чем же вы мотивировали свой выбор?

- Наверное, симпатией. Да... Личной симпатией.

- Когда вы стали сожительствовать?

- Сожительствовать? Нет, это громко сказано. Просто несколько раз... Как бы это поточнее...

- Трахнулись, - услужливо подсказал я, с удовольствием наблюдая за его смущением.

- Ну да, - изящный вартановский носик брезгливо дернулся, - если хотите!

- Я вовсе не хочу, хотели вы! И, кстати, где?

- Что?

- Где предпочитали совокупляться?

- По-разному. Обычно у меня в спальне.

- А жена?

- Я не женат.

- Ясно. И брюки с ключами обычно висели рядом, на стуле.

- Надо думать!

- Суду все ясно. Перед кем еще вы демонстрировали свою доблесть, скидывая штаны с ключами?