Любовь учебе не помеха - Анна Безбрежная

от выпитого вина, и они игриво подпрыгивали и похихикивали. Наряды профессорско-преподавательского состава не отличались изыском, так как все-таки они не кокетки. И на одежду им тратиться особо не было смысла. Не из-за зарплаты — она в академии была достаточно высокой, а потому что ходить особо некуда было, да и некогда.

Целый день профессора преподавали, а по вечерам была бесконечная и рутинная работа: проверка контрольных работ, курсовых и эссе студентов, а еще проводили научные исследования. Ведь это основная обязанность всех преподавателей академии. Так что такой повод для праздника, как сегодня, не пропустил никто.

Первый танец оказался медленным. Это традиция, как и на всех балах, но я видела у многих не очень довольные лица. Всем хотелось уже побыстрее пуститься в безудержный пляс, кровь горячил алкоголь. Тягучие звуки мелодии, словно шелк скользил по телу и ласкали слух. Низкий бархатный голос рядом произнес:

— Разрешите пригласить вас на танец. — Глаза ректора сейчас казались сумрачно-серыми. Смотрели, впившись и удерживая, не давая отвести взгляд.

— Конечно, — еле слышно ответила я.

Ректор Сандерс берет мою кисть, чуть сжимает и ведет в центр. Сильная рука обхватывает талию, а глаза так и не отпускают, словно утягивая в омут бурной реки. Что-то было в них такое… Волевое и сильное, то, чему хотелось покориться и не возражать. Отдаться на милость природной и первозданной силе.

— Анита, вы очень красивая девушка.

— Спасибо, — ответила смущенно.

— У вас должно быть много поклонников. — Не вопрос, констатация фактов.

— Я умею от них вовремя убегать, — усмехнулась в ответ.

— Но не всегда так будет. Когда-нибудь вам попадется тот, кто точно не отпустит такое сокровище. — В глазах Девида Сандерса отразился свет от магических светильников, и словно звезды зажглись разом на вечернем небосводе.

Аромат пачули и кедра туманил мозг, теплота тела притягивала, и хотелось прижаться еще теснее. Его глаза становились все ближе и ближе, так, что я почувствовала теплое дыхание, почти коснувшееся моих губ… Но волшебство внезапно исчезло с последними аккордами музыки, и ректор шепнул на ухо:

— А теперь я вынужден вас покинуть.

Я удивленно взглянула на него, и ректор пояснил:

— Не только вас, но и праздник. Начальству не стоит видеть своих подчиненных в некоторых моментах. Сейчас начнется самое жаркое, и потом им будет передо мной стыдно, и перед собой тоже. Так что не буду никого смущать — веселитесь. — И, поцеловав мне руку, удалился, уверенно шагая в сторону выхода, оставив меня в смятении, и, непонятно почему, с сильно забившимся сердцем.

***

— Танцуют все! — объявила сильно подвыпившая преподавательница теории рунической магии — Кэррии Уинстоун и заказала у оркестра музыкальную композицию шальных орков, что играют обычно в низкопробных кабаках, чем очень меня удивила. А потом она выкинула то, что я вовсе от нее не ожидала — профессор выставила вперед ногу в черном чулке, чуть приподняла бархатное зеленое платье и понеслась через весь зал, заодно еще и подпрыгивая.

Что самое интересное и поразительное за ней с веселым визгом бросилась другая профессорша не очень хрупкого телосложения. А потом к обеим женщинам с веселыми криками присоединились остальные преподавательницы. Также носясь почему-то из угла в угол, сильно задирая подолы платьев почти до колена. Они раскраснелись и светились счастьем. Мужчины, глядя на такое разгулье, тоже решили не оставаться в стороне и присоединились к всеобщему веселью. Пустились в пляс лихо приседая — кто как мог. Если помоложе, то до пола, а кто-то только чуть помахивал ногой.

Один преподаватель попытался поймать с разбегу летевшую на него, словно очень перекормленную птицу, леди Уинстоун. Но… Не удержал и они оба кубарем покатились по полу. Причем леди основательно придавила своим огромным бюстом, не менее седьмого размера, бедного худосочного мужчину. Она забарахталась, пытаясь слезть с него, но получалось все еще хуже. Профессор Уинстоун все больше вжимала мужчину в пол. Я видела, что он под ней уже начал синеть от удушья. Мне стало его очень жаль, и я было дернулась в его сторону, чтобы спасти, но к ним уже подбежали другие сердобольные. Они тоже не хотели такой глупой смерти своему коллеге, да еще и на празднике.

Я тихонечко встала в уголочке и, попивая лимонад, наблюдала за праздником жизни. Примерно через час леди Уинстоун пришло в голову станцевать на столах. И, подговорив еще больше захмелевших подруг, они залезли втроем на один небольшой фуршетный стол. Женщины закрутили задом необъятных размеров выставив их в сторону зала на манер диких орчанок. Тут же подбежали счастливые от такого зрелища мужчины и зааплодировали им.

Треск и грохот был оглушительный, казалось, что упало несколько шкафов одновременно. Все кинулись поднимать женщин с пола, но не тут-то было. Вдруг очень громко взвыла профессор Уинстоун — она лежала на боку причитая и плача. Тут же вызванный лекарь констатировал перелом ноги.

«М-да, ну ладно, повеселились все знатно, о чем вспомнить точно будет. Хорошо, что драки не было».

***

Утром следующего дня меня нашла секретарь ректора мисс Дебора Райз. Высокая и стройная брюнетка с красивыми шелковистыми волосами, убранными в высокую прическу, открывающую ее тонкую лебединую шею. Красивое личико с белоснежной кожей и вежливой улыбкой вызывало у меня по какой-то причине раздражение. «Вот зачем профессору Сандерсу такая красотка в секретарях? Я думаю, что на ее месте нужна более опытная женщина лет так шестидесяти, не меньше».

Мисс Райз нашла меня в библиотеке, куда я пришла уже с утра пораньше и выписывала из трактатов таблицу рун для своих исследований. Рун было множество и имели они совершенно разные значения с учетом применения их в разной последовательности. И только архимаги владели полными знаниями об их происхождении и правильном использовании.

— Леди Эванс, вас приглашает в свой кабинет ректор Сандерс. — Слащавая улыбка мелькнула на губах секретаря Риз. Я сдержалась, чтобы при ней меня не перекосило от тошноты, и вежливо ответила, что сейчас подойду.

Когда я вошла в кабинет ректора, он что-то искал на полках стеллажа и, оглянувшись, сразу же мне тепло улыбнулся и пригласил присесть. А сам устроился напротив, скрестив пальцы.

— Анита, у меня к вам просьба.

Приняла вид, что вся во внимании,

— Вы видели, что вчера произошло на праздновании в ресторане? — начал издалека профессор Сандерс.

Я принялась лихорадочно соображать, что там был такого страшного. И, надеюсь, он меня не станет выспрашивать, кто