Безрукие - Ларри Нивен

Им показалось бы подозрительным, если бы им помогали в этом. Но что-то помешало им, этим наделенным руками существам, заметить крошечные передние лапы или отсутствие биологических отходов в окружении дикого грога.

Смог бы я им помочь?

Этот вопрос постепенно овладел им, превратился а навязчивую мысль. Я сильно тряхнул головой, так как хотел отделаться от вопроса.

- Я не знаю, - сказал я. - Почему вы так долго ждали, пока не дали распознать себя?

Страх...

- Почему? Неужели мы возбуждаем страх?

Я ждал ответа, но его не последовало. Я не мог найти в моем мозгу ни рдной убедительной мысли, ни данных, ни объяснений - ничего подобного. Значит, они боялись меня. Меня, беспомощного перед молниеносно щелкающим языком и железным разумом. Почему?

Я был убежден, что гроги развились из более высокой двуногой формы жизни. Крошечные руки, похожие на механические захваты, были типичным признаком. И типичным был призрачный, жуткий контроль мыслей.

Я попытался встать, убежать, но ноги не слушались меня. Я попытался сделать безразличное лицо, чтобы скрыть то, что предполагал, но мне это не удалось. Они могли прочесть мои мысли, и таким образом они знали...

- Это сила рабовладельцев. Ваши предки были рабовладельцы.

И вот я сидел здесь, и мой мозг был открыт им и беспомощен. Было утешительно, что я понял с удивительной ясностью: гроги ничего не знали о рабовладельцах. Что они существовали всегда, это они знали.

Гроги были не так глупы, чтобы переоценивать себя. Они были сидячими. Они не могли двигаться, их оставшаяся рабовладельческая сила не могла охватить больших пространств, и таким образом гроги не могли быть объединены для совместных усилий. Разве они могли мечтать о том, чтобы напасть на другую расу, которая овладела пространством в тридцать световых лет? Лишь страх помешал им дать понять людям, что они представляли собой. Страх перед истреблением.

- Ты мог бы солгать мне, как далеко простирается твоя власть. Я бы никогда не узнал, если бы ты солгал.

Ничего. Абсолютно ничего не шевельнулось в моем мозгу. Я встал. Хильсон наблюдал за мной, встал тоже и механически отряхнул с себя песок. Он посмотрел на грога, открыл рот и снова закрыл. Потом сглотнул.

- Гарвей, что это существо сделало с нами? - сказал он.

- Он не сказал тебе?

И в тот же момент я понял, что грог не сделал этого.

- Он принудил меня сесть и наблюдать зрелище с песочными мышами. Ты ведь тоже это видел, не так ли?

- Да.

- А затем мы должны были немного посидеть. Ты разговаривал с ним. А потом мы вдруг могли снова встать.

- Правильно. Но он говорил и со мной.

- Я же тебе говорил, что у него есть разум.

- Хильсон, смогли бы мы завтра утром найти сюда дорогу?

- Не совсем уверен. Но я поставлю на твоем воздушном велосипеде курсовой ориентир, и ты сможешь вернуться сюда, когда пожелаешь.

- Я этого не хочу, но хотел бы уметь делать.

Солнце на западе представляло собой теперь красное дымящееся сияние, которое медленно угасало на черно-голубом горизонте.

Я смеялся.

В отеле не было настоящих кроватей и чего-либо подобного. Если вообще спали, то делали это на плоской поверхности без подушек, и это даже нравилось. В прошедшую ночь я спал превосходно, пока зов грога не разбудил меня перед рассветом. Но как же мне теперь спать?

Я не предполагал, что Жарон и Луис ждали нас к обеду. Хильсон позвонил им, прежде чем мы направились в зоопарк. Мы уже поужинали, каждый съел по маленькой птичке. От десерта мы отказались, так как боялись испортить оставшееся после этого блюда великолепное вкусовое ощущение; сначала надо было, кроме того, вытереть руки горячими влажными полотенцами.

Мы разговаривали о грогах. Шар почти не повлиял на разум Хильсона, и поэтому его мнение было непредвзятым. И оно подсказывало ему, что он никогда и ни по какой причине не поедет туда и мне лучше тоже этого не делать.

Девушки согласились с ним.

Я высмеял грога. Кто бы так не сделал?

Дельфины, бандерсначи, гроги - их высмеивают, это безрукие существа. Высмеивают дельфина, так как он самый великий клоун в известном нам космическом пространстве. Смеются, когда впервые видят бандерснача. Он выглядит так, будто бог забыл доделать его до конца. У него есть белое тело, но оно не расчленено. Смеются по большей части от нервного возбуждения, так как этот подвижный белый рот и не заметил бы тебя, как танк улитку под своими гусеницами. И ты смеешься над грогом. Не нервничайте. Грог - это карикатура.

Как врач, который пользуется желудочным зондом не по назначению, так грог запихал мне свою информацию. Я почувствовал это знание в виде кусочков льда, которые плавали в моем мозгу. Конечно, я мог сомневаться в том, что мне было сказано. Например, я мог сомневаться в том, что никто из грогов не смог бы побежать в Доун или не смог бы, согласно человеческим представлениям, добраться до Хинкса. Я мог сомневаться в их страхе, в их беспомощности, в их умоляющей просьбе о помощи. Но мне надо было бы самому себе непрерывно внушать эти сомнения, иначе они сами собой исчезали, а оставалась одна ледяная уверенность.

Это была уже не шутка, определенно, не шутка.

Мы должны бы их уничтожить. Сейчас же. Выселить всех людей с Доуна. А затем предпринять что-либо против этого солнца. Или мы могли бы подогнать старомодный бомбардировщик с ударным зажиганием, посадить его каким-либо образом без команды и вывернуть всю планету наизнанку. Но они пришли ко мне. Ко мне. Они просили меня о помощи.

Их охватил такой смертельный страх, что с ними будут обращаться как с дикими воскресшими рабовладельцами, что они проделали это совершенно тайно. Если бы доктору Фуллеру сказали всю правду; то он тотчас же прекратил бы свои эксперименты. Или дальновидные мысли грогов могли бы прервать его работу. Но нет; они предпочитали умереть с голода, но сохранить свою тайну.

И они обратились ко мне, как только представилась первая возможность.

Гроги обладали очень развитым умом. Небо, какой случай им подвернулся! Им нужно было то, что им могли дать только люди. Я еще не знал, что это было, но одно я знал твердо: они хотели начать дело. И здесь был подходящий рынок сбыта. Гарантий их доброй воли и надежности, правда, не было, но их можно было сформулировать и принять.

И в моем мозгу постоянно плавали ледяные кусочки кристально ясной уверенности.

Я не хотел терять ничего, ни капли этой уверенности.

Я встал, заказал масло из земляных орехов, ветчину, томаты и салат. Все попали без майонеза. И я попытался заказать майонез, но на кухне не знали, что такое майонез.

Прекрасно, что гроги не обратились к кзинам, когда планета еще была занята ими. Они бы уничтожили или - еще хуже принудили бы их стать союзниками против человеческой расы в космосе. Питались ли кзины грогами? Если так, тогда... Но нет. В этом отношении гроги были не очень-то лакомым куском. Они же не могли бегать.