Тихая - Барри Лонгиер

Как только ближайшая цель была достигнута, старые страхи прокрались в ее сердце. Особа, удерживающая ее имя, безумна. Все так говорят. Она была жестокой, и единственный человек, к которому она проявляла жестокость, была она сама - ее дочь.

Очень медленно она приоткрывала дверь, не больше чем на волосок за раз. Перед окном стоял стол и над ним горбилась закутанное в черное фигура. Эта темная фигура была ее матерью, и ее мать что-то писала.

Тихая больше никогда не писала сама с тех пор, как важный священник отхлестал ее по рукам и резко выругал Рихану в саду. Отец тогда очень разозлился и приказал семейному доктору - священнику отцу Ядину - еще раз познакомить всех женщин с книгой "Шайтан".

Суставами левой ладони Тихая случайно стукнула в дверь. Не оглядываясь на нее, женщина, сидевшая за столом, внезапно повалилась на пол позади стола.

Это показалось таким безумным, что девочка испугалась и с грохотом захлопнула дверь. Дверь осталась незапертой и она затаила дыхание, услышав звуки шагов, спешащих к двери. Ручка двери повернулась, и она схватила ее и вцепилась, пытаясь удержать сумасшедшую внутри.

Ручка вырвалась из ее хватки и дверь рывком распахнулась, отчего она упала на колени внутрь комнаты. Она подняла взгляд на нависшую фигуру и ее глаза заполнил образ Жесткого Рта из ее ночных кошмаров.

Жесткий Рот протянула руку, однако девочка вскочила на ноги и выбежала из комнаты, промчалась по коридору к задней лестнице, потом вниз до кухни в свое безопасное место за плитами.

Сжавшись в комочек в своей норе, она слышала, как Набил и Онан вопят друг на друга на третьем этаже. Сумасшедшая бродит на свободе по женской половине, и каждый винит в этом другого. Голос сержанта охраны Джамила заглушил всех остальных и скоро все стало тихо, как прежде. Прячась в темноте, она чувствовала, как слезы жгут ее глаза. Она поняла, что никогда не получит своего тайного имени. У нее не будет никогда и ничего, кроме прозвища, а ей ненавистно называться Тихой.

x x x

Мужчины никогда не носят черное. Садовник Той как-то рассказал шоферу Али шутку о мужчинах, носящих черное. Из самой шутки и из ответа Али Тихая поняла, что с мужчинами, носящими черное, что-то не так. Она каким-то образом не настоящие мужчины, они какие-то другие, им чего-то не хватает. Бог их тоже ненавидит, однако не так сильно, как женщин. Она также поняла, что таких мужчин много, и что другие мужчины используют их в качестве друзей и жен.

Ее отец, конечно, никогда не носит черного. Часто он в светло-сером халате с темно-красным кушаком, или в бледно-зеленом с кушаком золотым. По особым случаям он надевает белый сатиновый костюм с бордовым кушаком, украшенным голубыми драгоценными камнями.

Ее брат Рахман, похоже, одевается как ему вздумается. Всякий раз, когда она изредка видит его, на нем надето что-нибудь другое. Его одежда всегда ярко-красная, оранжевая и желтая. Ей так сильно хочется поносить жакет того же желтого цвета, как у Рахмана.

Однажды вечером в саду она показала Рихане: "Я хочу желтую кофту".

Рихана нахмурилась, отвечая пальцами: "Я тебя не понимаю".

"Я хочу желтую кофту, как у Рахмана."

"Ты же знаешь, что женщины носят только черное. Ты же знаешь, что женщины ничем не владеют."

"Я знаю, что ненавижу черное. Я знаю, что хочу желтую кофту."

"Не глупи, дитя. Владей своей желтой кофтой глубоко в уме, но никогда не позволяй своим пальцам заговаривать об этом снова."

Не было смысла спорить, некому было жаловаться. Все это написано в "Шайтане". Женщины не владеют ничем. Тихая не владеет даже звездным крестом, что подарила ей Рихана, ибо не Рихане его давать. Крест принадлежит Думану Амину и он перешел во владение Риханы лишь по милости и по позволению мужа. Настоящее владение ей запрещено.

Она смотрит из окон женской половины на все места, запрещенные ей. Ей запрещено входить в другую часть дома. Только Рихана может входить туда, и только тогда, когда ее пригласит Думан.

Особняк окружен стеной, а за нею множество красивых садов. За этими садами стоят еще стены и расположено обширное поместье Думана Амина. За границами поместья лежит земля, о которой она может только воображать. А над всем этим небо пересекают груженые товарами суда, что направляются к звездам, которые Ти видит по ночам.

Однажды, когда она нарушила правила и ускользнула из женской половины, она забралась на верхушку северного крыла здания и увидела своего брата в громадной комнате в конце коридора. Ее глаза разбежались. Вся комната была забита игрушками, плюшевыми животными и настольными играми. В стену был встроен экран с движущимися картинками маленьких пушистых зверьков с длинными ушами и крошечными розовыми носами. На экране пели песни. Рахман сидел спиной к ней, его внимание поглощал телевизор. Она смотрела на него и его волшебную комнату, игнорируя звуки шагов сзади.

"Вот я и поймал тебя!"

Сильные руки схватили ее, заломили за спину локти, подняли вверх. "На сей раз, девчонка, я определенно научу тебя оставаться там, где положено", прорычал сержант Джамил.

Рахман повернулся, чтобы увидеть причину шума. "Что ты делаешь?", потребовал ответа брат.

"Извините, маленький хозяин", сказал сержант-охранник. "Я должен вернуть вот эту на женскую половину."

"У тебя не было бы хлопот, если б ты стерег ее хорошенько. Постарайся не беспокоить меня снова."

Джамил зажал Тихую под левой рукой и очень низко поклонился. "Как пожелаете, маленький хозяин."

"Кто она? Одна из девчонок-поломоек?"

Сержант Джамил выпрямился и ответил: "Клянусь Исусом, разве вы не знаете?"

Рахман подбоченился. "В присутствии отца ты не богохульничаешь. Не богохульничай и при мне."

"Извините, маленький хозяин. Я только удивился, что вы не узнаете собственную сестру. Ваш отец называет ее Тихая."

"Да?" Рахман подошел поближе. Его глаза сузились. "Ты уверен?"

"Совершенно уверен, маленький хозяин."

Рахман снова упер руки в боки и внимательно ее рассматривал на очень близком расстоянии. "Она не очень-то красивая."

"Ну, вы близнецы."

Мальчишка вспыхнул на охранника взглядом. "Это не слишком забавно, Джамил."

"Тысяча извинений, маленький хозяин."

Рахман повернулся спиной и подобрал книгу. "Не беспокой меня снова, Джамил, иначе я пожалуюсь отцу."

"Да, маленький хозяин. Я очень благодарен."

Тихая видела, что брат смотрит на нее, когда сержант Джамил уносил ее прочь. Как только они сошли по ступенькам и оказались за пределами слышимости, Джамил прошипел: "Клянусь Исусом, Мухаммадом, Абрахамом, Буддой и Бабом! Не богохульничай в его присутствии! И у такого отцом Думан Амин! Это все его сумасшедшая мать - дело в этом. Вот отчего такой шипеж от сына Думана и такое непослушание от тебя, девчонка! Но, клянусь благословенными яйцами Будды и ребрами Баба, на этот раз я выбью дух Магды из твоих хвостовых перышек!"