Сокровища звезд - Кит Ломер

— Я виновато улыбнулся, апеллируя к его пониманию человеческих слабостей.

— Пристрастился к вину, женщинам, словом, обычная история. Но сейчас все позади. Нужно вернуться, взять себя в руки. Никогда не поздно.

— Очень хорошо. Забирайте вещи и вперед.

— Мои вещи у меня в кармане, — сказал я.

Я забежал в хижину, отдал Джерти свой складной нож и произнес благодарственную речь. Она смотрела на нож и говорила что-то очень похожее на тексты неаполитанских водителей, требующих больших чаевых.

У катера мой благодетель вновь оглядел меня, покачал головой и рассмеялся.

Я не понимал, чему он смеется до тех пор, пока не поглядел в зеркало в каюте.

4

Пытаюсь проанализировать ситуацию в свете последних событий. Я делал ставку на то, что Краудер скроет мое бегство, чтобы избежать необходимости давать разъяснения. Я надеялся, что он считает меня погибшим. Но Краудер опередил меня. Он учел, что я могу добраться до Терры в G-лодке, и подготовил свою версию происшедшего. Вероятно, на моем пути были расставлены кордоны, и только принцип «иголки в стоге сена» позволил мне пройти незамеченным. По крайней мере, до последних нескольких тысяч миль, когда наземные и спутниковые станции все-таки обнаружили меня.

Несомненно, они следили за моей лодкой, когда она вошла в атмосферу, но затем упустили меня. Несмотря на заверения Спасательной службы, в Тихом океане все-таки трудно обнаружить плот. И только потому что голод изменил меня до неузнаваемости, я до сих пор не арестован.

Что ж, придется отменить план, по которому я намеревался сообщить о мятеже в первом же порту космофлота или в любом общественном учреждении, до которого мне удастся добраться. Я должен оставаться неузнанным и пробираться инкогнито, а затем изложить свою версию случившегося кому-нибудь из моих влиятельных знакомых в Вашингтоне. Это будет не слишком трудно. Границ и паспортов не существовало, не существовало также каких-либо ограничений на передвижение. Не было причин, для того чтобы кто-то слишком внимательно рассматривал меня, если только я сам не привлеку к себе внимания. С этой мыслью я и уснул. Впервые за четыре месяца — в кровати.

Лахад-Дату оказался портом из бетона и алюминия, окруженным хибарами и пальмами, на северной стороне бухты Дарвел Северного Борнео. Мой новый приятель, суперинтендант Отака, подбросил меня туда, снабдив старой матросской робой и сотней кредиток в качестве платы за то, что во время нашего семисотмильного путешествия я помогал вести катер сквозь сложные морские течения. Я употребил их на то, чтобы съесть бифштекс, постричься, купить костюм и снять комнату в гостинице. Именно в такой последовательности. На острове я мылся соленой морской водой, этого было достаточно, чтобы поддержать чистоту, но для восстановления душевного равновесия нет ничего лучше потока горячей пресной воды и мыла. А плюс к этому еще двенадцати часов сна в хорошей кровати.

Я переоценил себя и купил одежду на несколько размеров больше. Она болталась на мне, как на огородном пугале. Цвет моей кожи постепенно приобретал свойственный ей оттенок, десны становились крепче, зубы уже не так шатались, а волосы перестали выпадать. Но все же никто не принял бы меня за зеленого юнца. Я походил на пятидесятилетнего инвалида, да и чувствовал себя не лучше. Я задыхался, поднимаясь по лестнице, а когда нес поднос, мои руки дрожали, и кофе расплескивался. Узнать меня было невозможно, но отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза не изменишь. Глянь на меня повнимательнее какой-нибудь служащий и — игра проиграна.

В Лахад-Дату нашлась работа для старого бродяги с образованием. Работодатели ограничились лишь несколькими вопросами. Я назвался Джоном Боном, получил должность счетовода на плантации Таро и принялся поправлять здоровье и готовиться к побегу. Следовало все очень тщательно рассчитать: с одной стороны — желание хорошо поесть, с другой — необходимость сохранять истощенный вид, который помогал мне скрываться и который все труднее было поддерживать, учитывая новый рацион питания, солнце и ежедневные прогулки утром и вечером от бунгало до конторы. Заработок был маленьким — хозяин экономил на мне, но мои траты были еще меньше. Пища — на островах не проблема, если вы готовы довольствоваться рыбой, птицей, фруктами и местным хлебом. Жильем меня обеспечили, а два костюма из белого тика полностью удовлетворяли мои потребности в одежде.

Через две недели экономии у меня было достаточно денег, чтобы купить билет на самолет на другой конец света, а мой вес увеличился еще на десять фунтов. Теперь я весил сто пятьдесят фунтов и выглядел на десять лет моложе — высоким, сутулым, поджарым мужчиной средних лет.

В городке было несколько приличных ресторанов, которые я навещал с хорошенькой тридцатилетней брюнеткой по имени Лэйси. В ней текла французская и китайская кровь, и она призналась, что предпочитает компанию мужчин старше нее. Я не стал спрашивать, какого старого мужчину она имеет в виду, поскольку понял, что речь обо мне.

Мое бунгало стояло через два дома от ее хибары. Прошло немного времени, и она стала наводить порядок в моем доме. После ужина мы обычно сидели на веранде, пили чай, любовались чудесным закатом и слушали записи симфоний, которые передавало радио Борнео в Брунее. Когда сгущались сумерки и появлялись звезды, я зачастую ловил себя на том, что ищу среди созвездий маленькую точку — Сатурн. Но та часть моей жизни, казалось, осталась где-то очень далеко. Не я, а кто-то другой провел семь лет в космосе, покинул корабль и убил человека, проделал восемьсот миллионов миль и чудом угодил в море. Это был совершенно другой человек — искренний молодой сорви-голова, начисто лишенный жизненного опыта, но горящий справедливым желанием отомстить. Позже, когда я буду чувствовать себя лучше, когда со временем все уляжется, я буду собирать осколки той личности. Но сейчас жизнь была достаточно хороша, и, право, я заслужил небольшой отпуск по состоянию здоровья.

Я продолжал так думать до тех пор, пока полиция не убила Лэйси.

Заполняя разные ведомости, я на час задержался в конторе. Вместо того, чтобы не мешкая отправиться домой, я решил пойти дальней дорогой, хотел полюбоваться долиной, подышать свежим воздухом и избавиться от головной боли, вызванной нагрузкой на глаза. Я добрался до своего участка уже в сумерках и не почувствовал никакой тревоги, увидев два серых автомобиля, припаркованных напротив моего дома. Только удивился, у кого это возникли проблемы с домашним энергоблоком. Незнакомец в плотной одежде, выглядевшей здесь довольно неуместно, внимательно посмотрел на меня, когда я проходил мимо. Я был почти у ворот, когда услышал шум драки, потом хлопнула дверь, раздались быстрые шаги и сдавленный мужской крик. Лэйси вихрем выскочила из ворот, увидела меня, открыла рот, но позади нее кто-то с силой дважды ударил молотком по куску железа. Левая сторона блузки Лэйси дернулась, как будто кто-то толкнул ее изнутри пальцем, ткань лопнула, и проступило ярко-красное пятно величиной с мою ладонь, величиной с тарелку, а потом оно залило всю левую сторону груди…

— Джонни… они… ждут… — сказала Лэйси вполне отчетливо и рухнула на землю, словно кто-то перерезал ниточку, которая ее держала.

Она упала на тротуар, подогнув под себя ноги. На ее спине я увидел обгоревший белый нейлон — входные отверстия от высокоскоростных игл. Лицо Лэйси было совершенно спокойно, будто она только притворялась мертвой. Все это произошло за какие-нибудь полсекунды, а потом по тропинке, по которой только что пробежала Лэйси, забарабанили бегущие ноги.

Я развернулся и побежал, опередив незнакомца, который только на миг опоздал вытащить свое ружье. Я притормозил в воротах Фан Шу, во весь дух промчался через сад, перепрыгнул через зеленую изгородь и бросился вокруг пруда в джунгли. Я бежал так, словно планировал маршрут заранее, заучив его наизусть в ожидании этой погони.

К рассвету я был в двадцати милях от Лахад-Дату. Я спрятался в зарослях гибикуса неподалеку от огромной ананасовой плантации, ел ананасы и дремал. В полумиле проходила дорога, и до меня доносился шум машин; вертолеты бороздили небо, но все это было довольно далеко. Когда стемнело, я продолжил путь, стараясь держаться подальше от дорог.

Ступни ног покрылись волдырями и распухли. Каждый час я останавливался передохнуть. Я не замечал за собой погони — ни людей, ни собак. Да и зачем им беспокоиться и поднимать шум из-за меня? Рано или поздно мне придется попытаться уехать с острова. Вот тут-то они меня и подкараулят. Пока я не знал, как ускользнуть от них, и отложил эту проблему на потом. Пока было достаточно того, что я жив и свободен.

Непонятно, почему они убили Лэйси? Жестокий, бессмысленный поступок, абсолютно противоречащий общему укладу современной жизни. На планете почти не совершалось преступлений и не было нужды в полицейских.