Чистилище. Бросок обреченных - Дмитрий Янковский

Впрочем, это если пять. Пятнадцать – дело совсем другое.

Дождавшись очередного залпа, чтобы самому не попасть под картечь, Макс распахнул жалюзи и перемахнул через подоконник. Собаки последовали за ним. Они многое понимали без команд, так как для каждой из них это было далеко не первое столкновение с мутантами. В результате Макс с десятью собаками оказался посередине улицы, почти точно между группой Бориса и напирающими хрипунами. Собаки расселись за его спиной полукругом.

Борис сразу понял, каким тактическим приемом решил воспользоваться Макс, и отдал своим собакам команду атаковать. Те ринулись вдоль улицы на мутантов, а когда преодолели половину расстояния, Макс тоже рявкнул:

– Взять!!!

Собаки слились в одну стаю, клацающую зубами и стыками панцирных пластин, секущую воздух отточенными лезвиями. Достигнув мутантов, они вонзились в их поток как горячий нож в масло, фактически не встречая сопротивления, подрезая боковыми клинками жилы на ногах тварей, вырывая зубами огромные куски плоти из тел, раскраивая черепа лобовыми штыками.

Мутанты злобно кидались на псов, но каждая попытка схватить тех заканчивалась отсеченными пальцами. Если же какую-то из собак мутантам все же удавалось зажать, она исполняла то, что дрессировщики Кира называли «вальс смерти» – начинала вертеться на месте подобно веретену, и тогда лезвия панциря, вращаясь как ножи блендера, отрубали и рассекали все, что под них попадало. Место, где собака исполняет «вальс смерти», всегда можно было узнать по летящим вверх кистям, фонтанам крови и обрывкам кишок.

– Отходим! – приказал Макс. – Буер уже почти на перекрестке!

Стрелки наконец получили возможность повернуться к противнику спинами и поддали в сторону перекрестка так, что только песок из-под ног полетел. За это время собакам, исполнявшим «вальс смерти», «двойной бросок», «боевой зигзаг» и прочие отработанные тактические приемы, удалось полностью выкосить несколько первых рядов противника, превратив их в кучу истерзанных и дергающихся тел.

Макс призывно свистнул. Эта команда не просто означала приказ для собак покинуть место сражения и двигаться вслед за людьми, но еще и требовала сбросить гранаты, чтобы предотвратить преследование. Для этой цели у каждой собаки был под пузом шнур, дернув за который она инициировала замедлитель гранаты, являвшийся одновременно креплением. Когда часть замедлителя прогорала, граната падала на песок и через три секунды взрывалась.

В это время на параллельной улице Виктору удалось значительно оторваться от хрипунов. Большая их часть все же не смогла устоять перед соблазном пожрать многочисленные трупы сородичей, но были и те, кто все еще надеялся добраться до свежей человечины. Этих оставалось только резать шрапнелью, и их становилось все меньше и меньше. В конце концов волна мутантов перестала быть единым целым, а их редкая кучка числом около трех десятков вырвалась вперед и значительно растянулась по улице.

В такой ситуации орудийный огонь ввиду низкой кучности целей терял свою сокрушительную мощь, а для прицельной ружейной стрельбы тварей было еще многовато. Когда бой развивался подобным образом, незаменимыми становились собаки, но всех свободных от упряжки псов забрал с собой Макс.

Перед Виктором встал нелегкий выбор: либо сразу отстегнуть собак и толкать буер силами одних лишь людей, либо, наоборот, приложить все усилия, достигнуть перекрестка и там, в ожидании группы Бориса, спустить собак на противника, а прорывающихся мутантов прицельно отстреливать из ружей. Ошибка могла дорого стоить, и в конце концов Виктор все же приказал погонщику распрячь собак и бросить их в бой.

С одной стороны, это кардинально изменило обстановку к лучшему, так как десять собак на тридцать мутантов представляли собой мощную силу. Раскроив лобовым штыком череп одной твари, собака тут же бросалась к другой, а более опытные псы вообще не ввязывались в прямое столкновение, а серией низких прыжков рассекали мутантам ноги, лишая их если не подвижности, то превосходства в скорости перед людьми. Мутантов это не останавливало, они продолжали ползти, рухнув в песок и подтягиваясь на руках, но в таком виде уже ни для кого не представляли опасности.

А вот людям пришлось попотеть – без собак толкать тяжелую парусную тележку было очень непросто. Ноги вязли и проскальзывали в песке, ружья мешали, и это сильно замедлило скорость. А до перекрестка еще оставалось приличное расстояние. Виктор уже начал беспокоиться, что принял неверное решение, ведь могло случиться так, что группа Бориса окажется на перекрестке раньше, и тогда за ними подтянутся мутанты, которые заполонят улицу и преградят путь. А нет ничего страшнее, чем оказаться на улице между двумя группами тварей, напирающих с противоположных направлений.

От этой мысли у Виктора под халатом холодок пробежал по спине, несмотря на жару.

– Живее, живее! – хрипел он, толкая тележку вместе со всеми.

Но с каждой минутой сил оставалось все меньше, и становилось ясно, что им не успеть. Если мутанты зайдут с другой стороны, то проще снести себе голову из ружья, чем пытаться трепыхаться.

Но додумать эту мысль Виктор не успел. На него накатила новая волна эмоций, но это был не ужас, как секунду назад, а нечто совершенно другое, чего он еще не испытывал ни разу в жизни. А потом боль. Адская, чудовищная, нестерпимая, словно под черепом разорвалась шумовая граната. Виктор споткнулся, упал в песок и забился в конвульсиях.

– Вот черт! – вскрикнул один из стрелков, глядя на дергающееся тело командира. – Витька мутирует! Цепляйте собак, а то нам всем жопа!..

Буер остановился. Погонщик свистом подозвал собак, которые на тот момент догрызали ползающих в песке тварей, затем пристегнул карабины к кольцам на панцирях и погнал упряжку вперед. Остальные снова принялись толкать буер, никто и не подумал усомниться в полномочиях нового командира. А тот, оставшись позади, вскинул ружье и снес картечью голову дергающемуся Виктору – только обрубок шеи остался и воронка в песке.

Теперь нужно было преодолеть главную опасность – окружение мутантами. И сделать это можно было только во взаимодействии с группой Бориса. Поэтому новый командир догнал буер, вскочил на платформу, метнулся к рации и передал в эфир:

– Борис, Макс, это Серый!

– На связи Макс. Что у вас?

– Пока в пределах нормы! Виктор мутировал, я его пристрелил. Основной поток мутов мы остановили, они щас там жрут собственных дохляков. Но если вы вырветесь на перекресток раньше нас, жопа будет всем. Потому что муты ломанутся за вами и зажмут нас на улице вместе с буером с двух сторон.