Потерянный ребенок - Эмили Гунис

– Обещаю, родная.

Но пока Джесси пыталась уснуть, молодая лаборантка подошла к нему и сказала, что, учитывая возникшие проблемы с грудным вскармливанием, они взяли из пятки Элизабет кровь на анализ, и он показал, что у малышки повышенное количество белых кровяных телец.

– Что это вообще значит? – прервал он.

– Это может быть признаком того, что у ребенка инфекция. Мы назначим ей антибиотик широкого спектра, пока не вырастим кровяную культуру, на это потребуются сутки. Когда мы получим результаты по культуре, станет понятно, нужно ли какое-то дополнительное лечение и можно ли продолжать курс антибиотика.

– С ней все будет в порядке? – Харви привстал, все еще держа Элизабет на руках.

Лаборантка кивнула.

– Скорее всего, это стрептококк группы Б, довольно распространенная инфекция. Ей потребуется пройти недельный курс антибиотиков.

– Им обязательно оставаться здесь? Я имею в виду, нельзя ли давать девочке антибиотик дома? Моей дочери как никогда нужны отдых, тишина и покой.

Она покачала головой.

– Мы заберем ребенка и поставим ей катетер, чтобы можно было вводить препарат внутривенно. Ей нужно закончить курс лечения, иначе, я боюсь, ее состояние может быстро ухудшиться.

Харви попытался остановить их, говоря, что пообещал Джесси не сводить с девочки глаз, но они настояли на своем. Джесси наконец впала в довольно неспокойный сон, и он с тяжелым сердцем положил Элизабет в кроватку и дал им ее увезти. Харви надеялся, что Джесси продолжит спать, быть может, даже до того момента, когда они привезут Элизабет обратно, – но увы, в палате было так шумно, что не прошло и нескольких минут, как она проснулась. Джесси посмотрела на него, увидела, что он не держит Элизабет на руках, и повернула голову в ту сторону, где должна была стоять детская кроватка.

– Она умерла, да? – задыхаясь, выпалила она. Приподнявшись, она с трудом попыталась встать с кровати, но тело ее совершенно не слушалось.

– Дорогая, она в порядке, ей просто нужно дать антибиотики. Пожалуйста, Джесси, не расстраивайся ты так.

– Антибиотики? Зачем? Где она?

За считаные секунды Джесси впала в истерику, и никто не мог ее успокоить, пока Харви не позвал медсестру, а та не отвезла ее в кресле-каталке к Элизабет. Затем пришло время стоять и наблюдать за тем, как два педиатра битых полчаса пытались найти на крошечной ручке Элизабет вену, в то время как та отчаянно заходилась криком.

После этого Джесси, как показалось Харви, полностью закрылась в себе. Она отказывалась от еды, не могла уснуть и ни при каких условиях не подпускала никого к своей девочке.

– Они пытаются отравить ее, папа. Это не лекарство, они делают ей больно.

– Родная, они бы никогда так не поступили.

– Я хочу забрать ее домой, я не хочу оставаться здесь. Не хочу, чтобы они заливали ей в ее крошечные ручки эту дрянь. Мы не знаем, что это. Прошу тебя, папа, я хочу уйти отсюда.

– Я не могу позволить тебе сделать это, родная, тебя еще не выписали. Я пробуду с тобой столько, сколько мне позволят, а через день-другой сюда приедет Адам. Ты оглянуться не успеешь, как уже будешь дома.

– Умоляю, папа, они убивают ее. Ты должен забрать меня домой, пока они не пришли и не отобрали ее у меня снова. Она нездорова – разве ты не видишь, что они с ней делают? Это же моя девочка. Почему ты не можешь забрать нас домой, если я этого так хочу? Я ненавижу это место.

– Дорогая, у нас будут большие неприятности, если мы уйдем сейчас. Нам нужно дать им закончить ее курс препаратов, и затем вы с Элизабет сможете выписаться. Это займет всего пару дней.

Раз за разом повторяя одно и то же, они проговорили так до наступления ночи, и вот первый день жизни маленькой Элизабет подошел к концу. Харви пробыл с ними, пытаясь успокоить Джесси, до восьми вечера, когда ему сказали, что часы посещений закончились. Он ушел только после того, как взял с растерянных и изможденных акушерок слово хорошенько приглядывать за Джесси. Они сказали ему, что скоро освободится отдельная палата, и она сможет переселиться туда и немного отдохнуть. Тем не менее, выходя из больницы, Харви никак не мог отделаться от чувства неминуемо надвигающейся опасности.

Теперь, выходя из своей мастерской и направляясь к дому, Харви заметил, что рядом с его участком остановилась полицейская машина.

Он замер, словно прирос к земле, жалея, что он не может останавливать время. Сотня вариантов того, что могло произойти с Джесси, промелькнула у него в голове, но в том, что полицейские приехали расспрашивать его именно о ней, он даже не сомневался. Из машины вышли мужчина и женщина и, протиснувшись через щель в сломанных воротах, направились прямиком к нему.

– Харви Робертс? – обратился к нему высокий мужчина с вытянутым лицом.

Харви кивнул.

– Я агент сыскной полиции Патерсон, а это агент Галт, мы из Брайтонского уголовного розыска.

– В чем дело? – Харви почувствовал, как у него пересохло во рту. Слова застревали в горле; он не хотел их произносить.

– Мы хотели поговорить с вами о вашей дочери, Джессике Робертс.

– О чем именно? Что случилось?

– Я так понимаю, ее здесь нет.

– Конечно же ее здесь нет, черт возьми, она же в больнице.

– Боюсь, Джессика покинула больницу с ребенком сегодня утром в начале девятого. Судя по вашей реакции, с вами она не связывалась?

Харви замер, в изумлении глядя на полицейского, не в силах ничего ответить.

– Мы не могли бы зайти в дом и поговорить?

Глава вторая

Гарриет

День Победы, вторник, 8 мая 1945 года

Гарриет Уотерхаус села за свой сосновый туалетный столик рядом с маленьким окном, из которого пробивался сквозняк, на верхнем этаже дома ее работодательницы, и достала из пакета с сегодняшними покупками дневник. Он все еще был в коричневой обертке, и, когда Гарриет ее сорвала, бумага затрещала, как только что разведенный в камине огонь. Из свертка раздался запах почтамта, который отчетливо слышался в ее затхлой комнате.

На красивом кожаном переплете были выведены золотыми буквами слова «Дневник на пять лет», а сбоку находился плотно прилегающий медный замок. Гарриет почувствовала, что у нее захватывает дыхание.

Прежде ей никогда не хотелось покупать подобные вещи, и она не понимала, что заставило ее потратить всю месячную зарплату на что-то такое. В почтовое отделение она зашла лишь для того, чтобы уйти с людной улицы. Мужчины, женщины, дети – все были