Повесть о золотой рыбке - Михаил Герчик

Рабо лежал под огромным мангровым деревом, облизывал потрескавшиеся пересохшие губы и с отчаянием думал о том, что никогда не вернется на родину, что все его мечты о богатстве оказались призрачными, как туман, который стелется над неширокой извилистой Укаяли.

Но Рабо повезло. Обессиленного, умирающего, его подобрали индейцы. Они не знали, кто этот белый — друг или враг, не знали, зачем он забрел в джунгли; они просто видели, что человек умирает, и пришли ему на помощь.

Несколько недель Рабо метался в жару между жизнью и смертью. Заботливые индейцы поили его отваром целебных трав и выходили.

День своего выздоровления неудачливый охотник на крокодилов запомнил на всю жизнь. В хижине, где он лежал, царил полумрак. Невесомая пыль мерно колебалась в редких лучах солнца, сочившихся сквозь невидимые щели. Вдруг послышались чьи-то легкие шаги, и вошла пожилая женщина. Она негромко произнесла какую-то фразу, поставила перед больным глиняный кувшин с водой и вышла.

Рабо хотелось пить. Он дотянулся до кувшина, наклонил его и… вдруг почувствовал себя здоровым и полным сил: он увидел в воде призрак несметных сокровищ, о которых мечтал всю жизнь.

В кувшине плавала крохотная рыбешка. Она сияла, как, наверное, не сияет ни один драгоценный камень в мире. Это сияние излучала широкая сине-зеленая полоска на боках рыбки, особенно заметная в полумраке хижины. Полоска тянулась через глаз до хвоста рыбки, а под ней горела другая, вишнево-красная полоска, похожая на язычок пламени. Спинной плавничок окаймляла молочно-белая линия, нижние были прозрачными, как тончайший хрусталь.

Подлечившись, Рабо отправился в Европу. С собой он захватил несколько сот неонов.

Аквариумистов разных стран неоны просто поразили — никто никогда не видел таких удивительных рыбок, каждому хотелось их купить. Рабо сразу разбогател. Но он еще долго хранил тайну Укаяли; скрываясь от всех, ездил и ездил в приамазонские джунгли и привозил все новых и новых рыбок, пока другие искатели наживы не выследили его.

И тогда неоны хлынули в Европу потоком. В 1955 году появились они и у нас в стране. Но еще несколько лет неоны были редчайшими рыбками — никому не удавалось научиться разводить их в аквариумах. Стоило неонам выметать икру, как она тут же погибала или погибали крошечные, не успевшие подрасти мальки.

Долгие годы продолжались попытки приучить капризную рыбку размножаться в неволе. И когда наконец московским любителям удалось сохранить первое потомство неонов, это стало настоящим событием. О нем писали в газетах, говорили не только аквариумисты, но и ученые-ихтиологи и сотни других людей, никогда не увлекавшихся разведением рыбок.

Пробовали развести неонов и местные любители. Попробовали и махнули рукой: ничего не вышло.

Вот за какое нелегкое дело взялся Сашка Королев. Пожалуй, при других обстоятельствах он не решился бы зря тратить время, рисковать теми рыбками, что у него были. Но теперь он знал твердо: удастся разгадать тайну разведения неонов, тогда ничто не страшно — не только выплатит дяде Васе долг, а и обойдет его. Не удастся — придется плясать под квартирантову дудку. Это чепуха, что он сам когда-то присвоил Сашке звание короля Кисловки, известно, кто там настоящий король. По той дани, которую все дяде Васе платят, известно…

В книгах про аквариумных рыбок, которые Сашка взял у дяди Васи и раздобыл в библиотеке, о неонах писалось мало. «Для того чтобы содержать и особенно разводить неоновых рыбок, нужен большой опыт» — вот и все, что он нашел в первой. «Разведение трудно из-за чувствительности мальков к свету, а также к бактериальной инфекции и инвазии инфузориями» — во второй. Еще была одна старая книга, но там про неонов вообще не упоминалось. Не густо, особенно если учесть, что Сашка и понятия не имел, что это такое «инвазия инфузориями» и как с ней бороться.

Он часами валялся на кровати и, закрыв глаза, пытался представить себе загадочную реку Укаяли, где неоны живут и разводятся без всяких хлопот и забот. Как разгадать тайну, надежно упрятанную непроходимыми джунглями?

Однажды Сашке показалось, что он нашел ответ. Вечером, не зажигая света, он сидел перед аквариумом, в котором плавали неоны, и любовался ими. В сумерках сине-зеленые и красные полоски призрачно вспыхивали среди темных кустов валлиснерии и людвигии — рыбки проворно сновали по всему аквариуму.

А зачем им эти полоски, подумал Сашка. Зачем они им, такие нарядные полоски, хищных рыб приманивать, что ли? Но тогда они уже давно погибли бы! Вот у барбусов суматранусов черные полосы и красные плавнички — это для маскировки. И поперечные полосы у скалярий — тоже чтоб легче от врагов прятаться. Станет в траву — и не видно. Макроподы сами коричневые, а полоски зеленые — попробуй их в илистой воде на рисовом поле рассмотреть! А неоны так и светятся… Впрочем, а как бы они иначе находили друг друга? Укаяли ни на одну реку в мире не похожа, течет по джунглям, по таким чащобам, куда и солнечный луч не всегда пробьется. Не зря ведь большинство рыбок мечет икру на восходе солнца, а неоны — чуть-чуть светать начнет. В книге так и написано: икра и мальки боятся света.

Значит, прежде всего нужно хорошенько затемнить аквариум. Ну что ж, это сделать не трудно. А еще? Тепло там, известно — тропики, вода градусов двадцать пять… И температуру такую дать не трудно. А может, все дело в самой воде, в ее составе? Она же там по болотам течет, Укаяли, — не случайно Рабо малярией заболел, — вода в ней, наверно, мягкая, кисловатая… Написано — жесткость воды при разведении неонов должна быть от 0,5 до 4 градусов при pH 5,5–6,5. А что это за градусы такие, что за pH?.. Темный лес, да и только…

В вечерней школе химия была последним уроком. С трудом досидев до конца занятий, Сашка подошел к учителю Марку Тимофеевичу и спросил, как приготовить литров сорок воды, чтоб жесткость ее была, скажем, три градуса при pH равном 6.

Чего угодно ожидал Марк Тимофеевич от Сашки Королева, но только не такой любознательности. Он-то и обычный урок выучить ленился, когда ни поднимешь — двойка, а тут… Учитель чуть очки не уронил от неожиданности и так растерянно посмотрел на Сашку, словно тот попросил его помочь изготовить в домашних, условиях, например, атомную зажигалку.

— Повтори, повтори! — воскликнул Марк Тимофеевич и откинулся на стуле. — Сорок литров воды при жесткости три градуса и pH, равном шести? А какие тебе градусы нужны — немецкие, русские, французские, английские, американские? А что такое «pH», ты знаешь? Зачем тебе это?

— Я рыбок хочу вывести, для них такая вода нужна, — пробормотал Сашка. — Помогите, Марк Тимофеевич…

— Ах, рыбок, — довольно прищурился учитель. — Теперь ты понимаешь, что это за наука — химия? Без нее, оказывается, и рыбок вывести нельзя…

— Понимаю, — улыбнулся Сашка. Учитель был влюблен в свой предмет, и Сашка решил ему польстить. — Я теперь, знаете, как химию зубрить буду…

— И зря. — Марк Тимофеевич надел очки и взял со стола портфель. — Химию, друг мой, любить и понимать надо, зубрежка в ней — пустое дело. Ну-ка, пошли в лабораторию.

…Уже давно ушли домой не только ученики, но и уборщицы, а Сашка и Марк Тимофеевич все еще сидели в лаборатории и колдовали над пробирками и колбами. Вернее, колдовал только учитель, Сашка стоял у него за спиной и всякий раз, когда Марк Тимофеевич поворачивался, торопливо кивал: понятно, мол, чего там, — хотя абсолютно ничего не соображал.

Сначала учитель исследовал водопроводную воду. Он налил ее в колбу, добавил каких-то реактивов, взболтал, потом еще добавил… Вода стала вишнево-красной, затем лиловой, синей с зеленоватым оттенком… Сашка смотрел на Марка Тимофеевича, как на фокусника в цирке, — широко распахнув глаза. Наконец учитель поставил пробирку в штатив и взялся за подсчеты. Чем больше цифр он выписывал на бумажке, тем понятнее становилось Сашке, почему никому из местных любителей еще не удалось развести неонов. Да для них только воду приготовить — химический институт окончить надо! А что, скажем, дядя Вася знает, если он класса четыре только, может, одолел?..

Закончив считать, Марк Тимофеевич посмотрел на Сашку из-за толстых очков.

— Так вот, молодой человек, наша обычная водопроводная вода имеет жесткость девять русских, они же и немецкие, градусов. Легче всего ее смягчить добавлением дистиллированной воды. Чтобы приготовить воду жесткостью три градуса, на каждый литр обычной воды надо добавить 2000 миллилитров дистиллированной. Понятно?

— Понятно, — поспешно ответил Сашка. — Марк Тимофеевич, а сколько это — 2000 миллилитров воды? Ведро?..

Учитель рассмеялся.

— Эх ты, рыбовод… Два литра, вот сколько. Теперь давай определять pH. Этими буквами обозначают активную реакцию воды. Зависит она от концентрации водородных ионов, от наличия в ней свободной кислоты. И не качай, пожалуйста, головой, мы этого еще не проходили! Так вот, воду при pH от 6 до 7 называют очень слабокислой. У нашей водопроводной воды pH примерно равен 6,3, так что она вполне тебе подойдет. Только дай ей хорошенько отстояться.